— Ты красавица! — воскликнула Сильвия, хлопая в ладоши.

— Ты тоже, дорогая, — заверила ее Серина. — Пошли?

Сильвию закрутил водоворот праздничной суматохи и веселья. Она наслаждалась каждой минутой великолепного карнавала, и когда позже ее отвезли домой, чтобы родители могли пойти на костюмированный бал, она с горящими от восторга глазами долго делилась со служанкой своими впечатлениями.

Сильвия поступила в частное учебное заведение мисс Эллерби и подружилась там с молодыми леди, но ни одна из них не могла занять в ее сердце места любимой подруги Розали Делон. Как она скучала по ней! Они часто переписывались, но письма не могли заменить их ночных разговоров, когда они, прижавшись друг к другу, шепотом делились своими маленькими секретами.

Как тяжело находиться так далеко от подруги! Сильвия становилась взрослой, и у нее появилась масса смущавших ее тайн, которые она могла доверить только Розали. Прошло уже больше года, как она рассталась с подругой. В то время она была совсем ребенком, а сейчас ей исполнилось четырнадцать лет, и она стала взрослой. Как ей хотелось увидеть Розали!

Сильвии не пришлось долго ждать встречи с подругой. В последнем письме Розали сообщала, что больна, и просила навестить ее. Серина Фэрмонт получила письмо от миссис Делон с просьбой разрешить Сильвии приехать к ним. Сильвия, не медля, стала собираться.

Через два дня ее и Делилу встретили взволнованные родители Розали.

— Иди сразу наверх, моя дорогая, — сказала Надин Делон, обнимая Сильвию.

Толкнув тяжелую резную дверь, Сильвия вошла в комнату Розали и на цыпочках приблизилась к кровати. Темные глаза подруги открылись, и она, увидев Сильвию, протянула к ней руки. Смеясь и плача, девочки обнимали друг друга, пока обессиленная Розали не упала на подушки.

— Теперь ты поправишься, — авторитетно заявила Сильвия.

Через два дня здоровье девочки неожиданно улучшилось, и это никак нельзя было отнести на счет вмешательства докторов. Миссис Делон со слезами на глазах благодарила Сильвию за спасение дочери. Через неделю Розали встала с постели и могла принимать пищу вместе со всеми в столовой. А с выздоровлением к ней вернулось и ее обычное хорошее настроение. Подруги не могли наговориться, ведь за последний год у них накопилось столько новостей, что им просто не хватало времени их обсудить.

И вот однажды, сидя на кровати и наблюдая, как Сильвия расчесывает волосы, Розали вдруг воскликнула:

— Господи! Ты пробыла здесь уже столько времени, а я до сих пор не рассказала тебе о самом неотразимом мужчине Нового Орлеана!

Сильвия сразу забыла о своих волосах. Она уселась на кровать и взяла с подноса гроздь винограда.

— Кто он? — нетерпеливо спросила она.

— О нем ходит столько разных сплетен, что я даже не знаю, с чего начать. Он такой красивый, что дух захватывает, но это не самое главное.

— Нет? — Сильвия отщипнула виноградинку. — Он вдобавок ко всему богатый и обходительный?

— Конечно, но и это еще не все! Говорят, у него совсем нет сердца, что он дьявол, и его похождения обсуждаются в гостиных самых известных людей Нового Орлеана.

Серые глаза Сильвии вспыхнули интересом.

— Ты с ним знакома?

— Нет, — честно призналась Розали, — но надеюсь скоро познакомиться. Когда мне позволят пойти на прием, нас непременно представят друг другу. Но я еще не рассказала тебе самого главного. Никто не знает, каким образом он разбогател, и откуда он родом, так как его семья отказалась от него, когда его выгнали из Уэст-Пойнта. Говорят, будто самые знатные креольские красавицы готовы пожертвовать своей репутацией и даже отказаться от наследства, лишь бы побывать в его объятиях. Я слышала, как они называли его настоящим мужчиной, и я видела, как загорались их глаза, когда они говорили об этом человеке. — Розали замолчала.

— Что ты еще знаешь о нем? — нетерпеливо спросила Сильвия.

— Они клянутся, что он, не моргнув глазом, проигрывает в карты целое состояние. Он дерзкий, смелый, и его не беспокоит ничье мнение. Он участвовал не в одной дуэли и был исключен из Уэст-Пойнта именно за дуэль. Женщины в него безнадежно влюбляются и уже никогда не расстаются с этой любовью. Ходят упорные слухи, что одна из отвергнутых любовниц грозилась покончить с собой, так как осталась с разбитым сердцем, когда он устал от нее. Он чувствует себя как дома и в будуарах самых роскошных аристократок, и под красными одеялами проституток. — Посмотрев на возбужденное личико подруги, Розали добавила: — Говорят, он относится к проституткам как к леди, а к леди — как к проституткам.

— Розали Делон! Ведь это ужасно! Мне делается плохо от твоих слов! — Шокирующие подробности возбудили Сильвию. Она почувствовала, как по ее спине забегали мурашки, но ей хотелось узнать как можно больше об этом необыкновенном, странном человеке. — Как его имя? — спросила она.

— Кортин, — с мечтательной задумчивостью произнесла Розали. — Хилтон Кортин. — Она вздохнула.

Розали чувствовала себя прекрасно, на ее щечках снова играл румянец, и родители уговорили ее сопровождать их, когда они будут наносить визиты.

Сильвии не было нужды подвергать себя подобному наказанию, и она, сославшись на головную боль, попросила разрешения у Делонов остаться дома. Они охотно пошли ей навстречу.

Как только карета отъехала от дома, Сильвия, напевая что-то себе под нос, начала перебирать свои наряды. Со дня появления у Делонов она еще ни разу не выходила из дома. Стоял прекрасный летний день, и она решила немного погулять.

Дождавшись, когда Делила уйдет к себе в комнату, Сильвия бесшумно выскользнула из дома и направилась на площадь. Шагая широким, неподобающим леди шагом, она прошла по Шартр-стрит и свернула за угол. Широкая улыбка не сходила с ее лица, когда она проходила мимо торговых рядов французского рынка. Пересекая заполненный народом сквер, она с удовольствием отметила, что молодые люди бросают на нее восхищенные взгляды. Был великолепный теплый день, и многие семьи пришли сюда, чтобы послушать джаз. Оркестранты в щегольских костюмах исполняли зажигательную мелодию.

В прекрасном настроении она двигалась вместе с толпой, впитывая в себя беззаботную городскую жизнь. Оставив позади шумную площадь, она миновала особняк испанского посла и оказалась на узкой улочке, ведущей к реке. Сильвия ускорила шаг, чувствуя, как сильно бьется ее сердце.

Сказав себе, что она постоит на пристани всего несколько минут, только посмотрит на пароходы, а потом сразу вернется домой, Сильвия ускорила шаг, чтобы поскорее добраться до воды. Наконец ее взгляду открылась пристань, и она рукой прикрыла глаза. В гавани стояли самые разные суда: шаланды, каноэ, крытые ялики, огромные плоскодонки и ее любимые колесные пароходы.

Сильвия была так очарована этой необычной смесью плавучих средств, стоявших на спокойной мутной воде, что даже не заметила, что она единственная на пирсе женщина, пришедшая сюда без сопровождения. Она проходила мимо салунов, не обращая внимания на любопытные взгляды, которые бросали на нее мужчины, потом увидела продавца пралине, и у нее потекли слюнки. Она обожала это лакомство. Подозвав к себе негра-продавца, Сильвия сняла перчатки и, выбрав самую большую конфету, отправилась дальше, не обращая внимания на окружающих.

— Это что за явление? — прогремел у нее над ухом пьяный голос. Сильвия спокойно посмотрела на высокого широкоплечего мужчину. — Ты очень сладкая девочка! — Он протянул к ней руки, чтобы схватить ее.

Сильвия отскочила в сторону, но в этот момент двое других мужчин преградили ей путь. Покачиваясь на нетвердых ногах, они обступили ее со всех сторон.

— Иди сюда, — поманил ее один из них, обнажив в ухмылке прокуренные зубы.

— Убирайтесь вон! — Сильвия гордо вздернула подбородок.

— Сколько ты хочешь? — спросил высокий головорез. — Идем в гостиницу и возьмем номер. — Он схватил ее за руку. Недоеденное пралине упало на землю.