Хилтон лежал на постели, вытянув руки поверх одеяла. Его лицо, несмотря на загар, казалось мертвенно-бледным, на голове была повязка. Глаза его были закрыты, он дышал медленно и ровно, и Сильвии казалось, что он спит. Он выглядел почти так же, как тогда в гостиничном номере накануне его отъезда в Мексику.

Сильвия улыбнулась, вспомнив, как она смотрела на него спящего. Но тогда он лежал обнаженным, и она с любопытством рассматривала его тело. Когда она уставала просто любоваться им, когда ей хотелось, чтобы он ее обнял, ей было достаточно пощекотать его волосами или прикоснуться губами к его губам.

Дверь тихо открылась, и молчаливая сиделка ввела в комнату врача. Сильвия с надеждой посмотрела на него.

Доктор Данн склонился над кроватью и поднял веко Хилтона. Он долго разглядывал зрачок, затем проделал то же самое с другим глазом. Сняв повязку, доктор осмотрел рану, из-за которой Хилтон вот уже несколько дней не приходил в сознание.

— Доктор, ему лучше? — спросила Сильвия.

— Молодая леди, — он взял Сильвию за локоть и вывел в коридор, — мне бы хотелось сообщить вам приятную новость, но я не могу. Полковник Кортин все еще в коме. Никаких улучшений, к тому же я вряд ли смогу ему помочь.

— Но, доктор Данн…

— Единственная надежда на хирурга из Мемфиса, который достиг больших успехов в области лечения черепно-мозговых травм. Он просверливает в черепе маленькое отверстие и дренирует рану. Это очень опасно, и нет никакой уверенности в успехе.

— Есть ли альтернатива, доктор Данн?

— Нет. За свою жизнь я встречал много подобных случаев. Обычно такие раны заканчиваются смертью через несколько дней, а в лучшем случае — через несколько недель. Очень редко бывает, что пациент выходит из комы и выживает. Но чаще он умирает, так и не приходя в сознание.

— Кто этот хирург? Как скоро он сможет приехать сюда?

— Это доктор Теодор Килборн из клиники, которая ему принадлежит. Он известный специалист, к тому же очень дорогой. Очень.

Сильвия побледнела: денег у нее не было. Не было денег и у Хилтона. Все свое армейское жалованье он присылал ей, чтобы она могла содержать близких. У нее нет денег, чтобы заплатить знаменитому хирургу. Она не знает, где их можно раздобыть.

— Мне очень жаль, — вздохнул доктор и вместе с сиделкой вышел из палаты.

Сильвия подошла к Хилтону. Стемнело, и на металлическом столике рядом с кроватью горела лампа. За окном прогремел гром. От резкого порыва ветра заколыхались легкие занавески.

Сильвия молча смотрела на мужчину, которого любила больше жизни. Нагнувшись, она поцеловала шрам над его левой бровью, затем шрам, полученный в сражении, и, наконец, холодные неподвижные губы.

— Мой дорогой, — прошептала она, — ты не можешь покинуть меня. Я тебе не позволю. — Сев на кровать, она положила голову ему на грудь. Грудь была теплой, и она слышала биение его сердца. — Я что-нибудь придумаю, Хилтон. — Она сжала его загорелую руку.

Слезы застилали Сильвии глаза. Ее сердце было переполнено любовью к этому бесстрашному человеку, который сейчас лежал перед ней беспомощный как младенец. Она сняла с мизинца Хилтона свое изумрудное кольцо и, повертев его в руке, внезапно обратила внимание на гравировку: La croix — «Крест».

И тут она поняла…

Она раскрыла тайну Лаффита! Золото спрятано в кресте! Сильвия надела кольцо на мизинец Хилтона, поцеловала его в холодные губы и сказала:

— Держись, любовь моя. Я спасу тебя. Тебе сделают операцию. Ты будешь жить, мой дорогой. Только, пожалуйста, держись!

Она вышла из палаты и отправилась на поиски сиделки. Найдя ее, Сильвия попросила:

— Пожалуйста, посидите с полковником. Мне надо уйти. Я пришлю к нему мисс Спенсер.

Не дожидаясь ответа, Сильвия выбежала на пустынную ночную улицу и увидела сидящего на ступеньке крыльца Большого Наполеона.

— Как полковник? Он…

— Нет-нет. Он в том же состоянии. Наполеон, ты говорил мне, что Кашка был плотником?

— Какое это имеет отношение к полковнику? — удивился негр.

— Золото Лаффита спрятано в церковном кресте, — тихо сказала Сильвия, пропустив мимо ушей вопрос Наполеона. — Идем!

— Как вы узнали?

— Гравировка на кольце. Раньше я не обращала на нее внимания. Как я могла быть такой слепой?

На пороге дома их встретила беременная Делила. Узнав об их планах, она попросила:

— Если вы не найдете золото сегодня ночью, обещайте мне оставить эту затею раз и навсегда.

— Обещаем, — ответила Сильвия. — Мария, оставайся здесь и присматривай за Делилой. А ты, Эстер, поезжай в клинику и посиди с полковником. И пусть доктор Данн напишет доктору Килборну и попросит его немедленно приехать в Новый Орлеан. Только он может спасти Хилтона.

Была уже глубокая ночь, когда Наполеон и Сильвия бесшумно выскользнули из дома, направляясь в сторону окутанных туманом болот «Ривербенда». Летняя гроза следовала за ними по пятам, и под порывами ветра верхушки деревьев раскачивались, шелестя листьями. Молнии пронзали ночное небо, тишину разрывали удары грома.

Аллигаторы, разбуженные грозой, сползали с насиженных мест и с шумом шлепались в мутную воду. Водяные змеи черными лентами вились вокруг лодки. Несколько раз кладоискатели слышали рев пантеры. Сжавшись в комок, Сильвия внушала себе, что весь этот ужас закончится, как только они найдут сокровища. Ради этого стоит рискнуть. Ведь это в последний раз. Больше им не придется путешествовать по топким болотам. Больше не будет страшных змей, аллигаторов и пантер.

Сердце Сильвии наполнилось надеждой, когда она увидела туманный берег и очертания кипарисового креста на фоне грозового неба. Не обращая внимания на хлеставший дождь, она с помощью Большого Наполеона выбралась из лодки и направилась к церкви. Негр, держа в руке топор, неотступно следовал за ней.

Дождь лил сплошной стеной, и мягкая земля, не успевая впитывать влагу, превратилась в непролазную грязь, затруднявшую путникам движение. Юбки Сильвии намокли и липли к телу, ноги утопали в глине, и она с трудом вытаскивала их.

Наконец, они достигли церкви. В небе сверкали молнии. Над головами грохотал гром.

— Я полезу на крышу, мисс Сильвия, — прошептал Наполеон. — А вы подадите мне топор.

И в этот момент в церковь ударила молния. Прогнившие балки не выдержали и рухнули. Большой кипарисовый крест дрогнул и упал на мокрую землю прямо к ногам Сильвии и Наполеона.

Молния и оглушительные раскаты грома разбудили Эстер Спенсер, дремавшую на стуле у постели Хилтона. Снова сверкнула молния, и Эстер в ужасе прижала руки к щекам: струйка алой крови потекла из носа капитана, пачкая белую подушку.

— Господи! — изумленно воскликнула Эстер, увидев, что Хилтон открыл глаза.

— Сильвия, — прошептал он.

— Полковник Кортин, ее здесь нет. Она вернется утром.

— Нет? — спросил Хилтон, поднимая голову.

— Пожалуйста, полковник, лежите! — попросила Эстер, осторожно дотронувшись до его груди.

— Где она? Где Сильвия? — заволновался Хилтон.

Эстер не знала, что ответить. Никогда в жизни она не лгала. Уж лучше бы ей не знать ответа, чем говорить неправду.

— Полковник, она с Большим Наполеоном отправилась в «Ривербенд».

— Скажите, ради Бога, зачем? — Хилтон приподнялся на локте и, зажимая рукой нос, посмотрел на Эстер.

— Вам надо лежать, полковник Кортин. Я схожу за доктором.

— Мисс Эстер, зачем они пошли в «Ривербенд»? — Хилтон схватил ее за руку.

— Сильвия полагает, что золото спрятано в старой церкви. Доктор Данн сказал, что вам нужен специалист, поэтому она и Большой…

— Подайте мне брюки.

— Нет, вам нельзя вставать.

— Тогда я возьму их сам, — ответил Хилтон, садясь в кровати и прикрываясь простыней.

Покраснев, Эстер бросила брюки ему на колени и побежала к двери, крикнув на ходу:

— Я позову доктора! Он не позволит вам уходить из клиники!