Пенворт был глупцом и от удачи отказался сам.

Зато он, Коул Гаррисон, неглуп и не собирается упускать свой шанс.

Решив, что Диане с избытком хватило времени, чтобы обдумать нарисованную им перспективу, Коул тихо произнес.

— Я не собирался уязвить или смутить вас — я только пытался открыть вам глаза на истинное положение вещей.

Она громко сглотнула и уставилась на свои руки: в одной крепко зажат бокал с шампанским, а другая вцепилась в перила так крепко, что костяшки пальцев побелели. Догадавшись, что это не укрылось от Коула, Диана немного расслабилась. «Ей не нравится, когда кто-нибудь замечает проявления ее чувств, — подумал Коул. — Вот еще одна общая черта». Он порадовался своему открытию, поскольку хотел от Дианы исключительно партнерства, деловой договоренности, в которой нет места эмоциям, пока она существует или когда будет расторгнута.

С другой стороны, он вовсе не рассчитывал, что Диана по-прежнему будет молчать, и старался вызвать ее на разговор.

— Диана, если уж вы хотите в чем-нибудь обвинить меня, то обвиняйте в прямоте, а не в стремлении вас обидеть.

Она глубоко вздохнула, словно успокаиваясь, но у нее в голосе прозвучали слезы.

— Зачем мне обвинять вас, если вы ничуть не погрешили против истины?

— Я не просто нарисовал неутешительную картину, — мягко возразил Коул. — Я предложил вам идеальное решение.

— Да, правда, и я признательна вам, честное слово… Диана осеклась, и Коул понял: несмотря на то что она продолжает считать его предложение нелепым и невозможным, она опасается ранить его чувства. Он же предпочитал перманентно сохранять объективность.

— Дело в том, — начала она тем же мягким тоном, — что я не вижу логики в замене любимого, но не любящего жениха мужем, к которому я не испытываю любви, как и он ко мне.

— Потому я и назвал решение идеальным! — подхватил Коул, в знак подтверждения взяв ее за руку. — Наш брак не будут осложнять досадные эмоции.

Диана отставила бокал и обхватила себя обеими руками, словно от слов Коула дохнуло холодом. При этом она осторожно отстранила его руку.

— Вы и в самом деле так жестоки и бесчувственны, как хотите казаться?

Глядя в ее прекрасное лицо, чувствуя, как вздымается от волнения ее грудь, Коул испытывал какие угодно чувства, только не равнодушие. В первый раз с тех пор, как он принялся обдумывать свой дерзкий план, ему пришло в голову, что влечение к Диане может стать непредвиденным осложнением. Он преодолел это препятствие, поклявшись избегать какой бы то ни было близости с ней.

— Я не холоден, — вслух отозвался он, — я практичен. У меня возникла проблема, решением которой будет женитьба, и вы оказались точно в такой же ситуации. Наш брак станет дружеской сделкой и закончится через год тихим разводом по обоюдному согласию. Мы оба — идеальный выход друг для друга. Будь я суеверен, я сказал бы, что наша встреча не случайна.

— Я не верю в судьбу. Прежде я считала, что мы с Дэном созданы друг для друга.

— Между мной и Пенвортом большая разница, — живо возразил Коул. — Дав слово, я не нарушаю его.

Именно в этот миг Диана наконец поверила: он настроен абсолютно серьезно. Она еще пребывала в шоке, вызванном этим открытием, когда он приподнял ее подбородок большим и указательным пальцами и заставил взглянуть ему в глаза.

— В течение всего года, пока мы будем женаты, — заявил он, — я обязуюсь вести себя при посторонних, как самый преданный и любящий из мужей. Преднамеренно я не сделаю ничего, что причинит вам хотя бы толику того унижения или гнева, которые вызвал поступок Пенворта. Я приложу все силы, чтобы вы ни разу не пожалели о нашей сделке, — закончил он и отставил свой бокал.

Никаких сделок, шепнул внутренний голос Дианы, но в молчаливом споре победило привлекательное и серьезное лицо, низкий, колдовской голос, мощное мужское тело, склонившееся к ней. Этот мужчина предлагал защитить ее от мира, заслонить широкими плечами, способными выдержать любую ношу. Сочетание этих достоинств было опасным и влекущим, особенно потому, что Коул не говорил ни о любви, ни даже о привязанности.

— Все вокруг убедятся, — его голос набирал силу, — что я готов лелеять вас, свою жену, — и так будет целый год, пока продлится наш брак.

Лелеять… забытое слово… чувственное и сентиментальное… Дэн никогда не говорил ей ничего подобного. И от Коула она ожидала услышать нечто совсем другое.

Его ладони скользнули вниз по ее рукам, охватили их словно бархатными кандалами, привлекая ближе, заставляя подчиниться чарам, которые он сплетал при помощи французского шампанского, а также романтической техасской лунной ночи.

— Естественно, — продолжал Коул решительно, — от вас потребуется такое же обещание. Это справедливо?

Диана не верила, что всерьез пойдет на это, даже когда слегка кивнула.

— Я соглашаюсь не с планом в целом, — с дрожью предупредила она, — а только с условиями.

Он выпустил левую руку Дианы и легонько коснулся ладонью ее щеки, заставляя повернуться.

— Нет, Диана, — с улыбкой произнес мужчина, проводя по щеке кончиками пальцев, — вы уже согласились. Просто еще не успели сказать об этом вслух. — Его глаза и голос по-прежнему завораживали. — Завтра все наши тревоги исчезнут. И для этого требуется всего лишь сказать «да»— через час мой самолет увезет нас в Неваду.

Если бы Коул поцеловал ее, она принялась бы вырываться; если он хотя бы на минуту разжал руки, она бросилась бы наутек. Но когда он обнял ее за шею и прижал к груди странным отеческим жестом, Диана внезапно перестала сопротивляться. Коул предлагал ей безопасный рай на целый год — и в личном, и в деловом отношении… Он предлагал свою защиту… Обещал спасение от унижений, тревог и стрессов.

Все это Коул предлагал Диане, которая прежде была утомлена, разочарована и зла, но теперь начинала наслаждаться бездумной, чудесной апатией, вызванной более чем месячной нормой спиртного, выпитого за один вечер, и мужчиной, рядом с которым жизнь казалась простой и легкой! Теперь надо только кивнуть.

От дыхания Коула у нее на голове слегка зашевелились волосы.

— Мы улетим через час и вернемся сюда к завтраку. Диана перевела дыхание и закрыла глаза, смаргивая внезапные слезы, которые превратили его неброскую золотую запонку в расплывчатую блестящую кляксу. Она попыталась что-то сказать, но в горле застрял ком страха, надежды и облегчения.

— Все, что от вас требуется, — дать мне слово, что в течение года вы будете выполнять мои распоряжения — это необходимо, чтобы весь мир поверил в наш истинный и счастливый брак.

Диана наконец сумела выговорить несколько слов, преодолевая судорогу, зародившуюся где-то в глубинах желудка и доходящую до подбородка.

— Мы даже живем в разных городах, — слабо запротестовала она.

— И это существенно упростит нашу задачу. В интересах дела я по-прежнему буду жить в Далласе, а вы — в Хьюстоне. Поскольку эти города находятся на расстоянии всего сорока минут лета, люди будут считать, что мы постоянно встречаемся друг с другом.

Диана улыбнулась, прижавшись щекой к крахмальным складкам его рубашки:

— С вами все кажется таким, простым…

— Потому что это и в самом деле очень просто. Нам надо лишь поддерживать дружеские отношения. За год, пока мы будем женаты, вам время от времени будет необходим сопровождающий для выходов в свет, и в соответствии с этим я стану строить свои планы. Следует только извещать меня заранее.

Диана решила усердно выполнять эту просьбу, запрокинула голову и с робкой улыбкой оглядела его:

— А сами события для вас не имеют значения? Даже когда они будут широко освещаться в прессе? Знаю, вы ненавидите репортеров, по мнение прессы очень важно для нашего бизнеса, Коул с насмешливым восхищением отметил, что его умная будущая жена осторожно пытается обойти все ловушки прежде, чем дать согласие. Он кивнул.

— Я имел в виду любые события, — подтвердил он, — и жду, что вы дадите такое же обещание. Справедливо, верно? — Коул с нетерпением ждал.