Там Рубиновая Слеза, сказала я про себя, а вслух произнесла:

— Я всегда мечтала ее увидеть.

— Ну-ну. Насмотришься еще. Ваши деревенские месяц там проживут, а потом обратно рвутся, на волю. Экипаж до Виррубы отправится послезавтра на рассвете.

— До города рукой подать, зачем мне экипаж? Я и пешком могу дойти.

— Не можешь. Между секторами запрещено самостоятельное передвижение, иначе бы все ломились куда хочется, и никакого порядка бы не было. Поэтому можно переехать только на специальном экипаже, имея разрешение начальника сектора.

— Как все сложно.

— Вынужденные меры. Вначале ведь как было? Сплошные нарушения и беспорядки. Пришлось вводить законы и держать всех в ежовых рукавицах. Неизвестно, сколько еще нам придется существовать в таких условиях, — капитан строго посмотрел на дверь, как бы говоря, что аудиенция окончена, — Пока можешь расположиться у Лоры. У нее таверна неподалеку отсюда, там рабочие руки всегда нужны. Тебя проводят.

Делать нечего. Пошла.

Меня вызвался провожать самый молодой из солдат. Он что-то болтал, веселился, сыпал шутками и вообще выглядел так, будто живет в самом лучшем мире и только что вернулся с увеселительной прогулки. Интересно, он хоть раз выжлу в живую видел? Или сидит за свои куполом и байки собирает?

Парень очень сильно пытался мне понравиться. И улыбался, и грудь колесом, и в глазах дури залихватской хоть отбавляй, но у меня внутри ничего не дрогнуло. Сердце было наглухо закрыто даже для мимолётного флирта и ни к чему необязывающих улыбок.

Когда мы добрались до крохотного поселения на пересечении трех дорог: таверны, кузницы и торговой лавки, солдат окончательно сдулся. Довел меня до крыльца, буркнул что-то себе под нос и ушел, а я почувствовала облегчение.

Поправила волосы, собранные в куцый хвостик, и зашла внутрь таверны, очень напоминающую ту, в заброшенном городе, где мы останавливались вместе с Рэем. Но в отличие от того жуткого места здесь было чисто, аккуратно и вкусно пахло, а за стойкой вместо неопрятного толстяка, суетилась пышная, розовощекая женщина лет тридцати пяти.

Я даже растерялась, увидев это румяное создание.

— Новенькая? — спросило она, проворно расставляя стаканы на подносе.

— Да.

— Отлично, неси это на кузню.

Я даже пикнуть не успела, как оказалась вовлечена в круговерть хлопот и забот.

Дилижанс с гербом Виррубы прибыл только через пять дней.

За это время я успела освоиться в маленьком приграничном поселении, познакомиться с его обитателями и вдоволь наслушаться сплетен и всевозможных истории.

Первое, что я для себя уяснила, что ни фига тут не бабский рай под куполом. Мало кто из женщин чувствовал себя здесь в своей тарелке, большинство, наоборот, мечтали вернуться домой, к семьям, к привычной жизни.

Второе, это то, что здесь не курорт, и все они заняты работой. Кто в полях, кто на фермах, кто на кухнях, в прачечных и торговых лавках. Оно и понятно. Переезд — это вынужденная мера, необходимая для сохранения жизни. Некоторые это понимали и тихо занимались своим делом, другие роптали и возмущались. Особенно молодые деревенские девицы, которые думали, что сейчас их под купол заберут, сразу во дворец императорский доставят, и тут же начнется хорошая жизнь. Балы, шелка и кавалеры. Бароны с графьями, которых хлебом не корми, дай только замухрышку деревенскую приголубить и золотом да брильянтами засыпать.

В общем, все, как всегда.

Еще я узнала про драконов.

Мало того, что узнала, так еще и увидела. Однажды утром, широко расправив крылья, над нами проскользил огромный, черный, как бездна ящер, с огнем полыхающим в глазах и на кончике хвоста.

Остальные спокойно отреагировали — привыкшие они к этому уже были, а я, если честно, струхнула по полной. Пока он не улетел, пряталась под приземистой яблоней и тревожно всматриваясь в небо сквозь кружево пожелтевших листьев.

Он был огромный, как паровоз! Крылья — как у самолета. И мне казалось, что я даже с земли могу рассмотреть острые зубы в чудовищной пасти.

Это просто жуткая жуть и кошмар всех кошмаров.

С другой стороны, именно драконы выступали гарантом безопасности. Именно они, совместными усилиями, с помощью древнейшей магии создали этот купол, не пропускающий болотную хмарь, и подпитывали его своими силами.

Полезные ребята. Но все равно страшные… И именно у них собралась украсть артефакт. Подумаешь, делов-то, раз плюнуть.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь и голос хозяйки:

— Мария, подъем. Если хочешь во дворец, то у тебя есть десять минут на сборы. Дилижанс уже приехал.

Мне выделили уголок на чердаке, в той самой таверне, куда меня привел солдат. Комнат свободных не оказалось, да и я сразу сказала, что не задержусь здесь надолго, поэтому вот такой закуток и достался.

Я не жаловалась. Постель чистая, тепло, вкусно пахнет свежими булочками. После лесного домика, насквозь продуваемого холодными осенними ветрами — это просто рай.

А еще со мной поделились одеждой, потому что пришла я в сером холщовом платье с шерстяным платком, наброшенным на шею, и по утрам было откровенно холодно. Хозяйка пожертвовала мне свою старую стеганую куртку и колготы с начесом. Вещи были застиранными некрасивыми, но я так устала мерзнуть, что приняла их с огромной благодарностью.

— Иди быстрее. Ждать не станут, уедут без тебя, и будешь здесь еще неделю куковать, — ворчала хозяйка, протягивая мне сверток, — это тебе в дорогу. Кефир свойский и пироги с луком. Мои, особенные. Во дворце такого не попробуешь.

Молодая девушка, занимающаяся уборкой, недовольно надула губы:

— Почему она едет во дворец, а мы нет?

— Потому что болтай меньше! — цыкнула на нее хозяйка, — письмо у нее рекомендательное. Вот и едет.

— Я тоже такое хочу.

— Так ты сделай что-то достойное, прояви себя. Может кто и даст. А пока только грязь по полу растираешь.

С Лорой мы тепло распрощались, я обняла ее напоследок и выскочила на улицу, как раз вовремя, чтобы увидеть, как дилижанс плавно трогается с места.

— Подождите меня! — прокричала я и, подхватив юбки припустила следом. Экипаж немного притормозил, но до конца не остановился, и мне пришлось забираться в кабину на ходу. Благо мужичок какой-то сухонький помог — под локоть подхватил и затащил внутрь.

— Спасибо, — я плюхнулась на лавку.

— Да не за что, красавица.

В дилижансе нас было пятеро, не считая возницы. Я, тот самый мужичок, который помог, две женщины в возрасте, и еще один грузный мужчина, с заметным интересом принюхивающийся к моему свертку. Пришлось мне со всеми делиться фирменными пирогами Лоры.

Дорога заняла меньше часа. Сначала мы миновали пограничные поля, потом спустились в лощину, подернутую туманом, и выбрались на широкую хорошо укатанную дорогу, которая привела нас прямо к высоким кованным воротам.

На въезде у всех проверили сопроводительные документы, причем мое письмо заинтересовало больше всего. Пришлось снова рассказывать байку, которую мы придумали с Оллином, и как ни странно, мне снова поверили.

Вирруба встретила нас гвалтом тысяч голосов, ржанием лошадей и грохотом кованых колес по мостовой. Здесь бы очень по столичному. Все куда-то спешили, были занятыми своими делами. Много женщин, среди которых прохаживались довольные мужчины. Повезло им оказаться в таком цветнике, вот бы их за купол. Туда, где запустение, где в каждой мелочи просматривается отсутствие женской руки.

Небольшими улочками нас довезли до квадратной площади, со всех сторон обставленной двух-трехэтажными домами. Здесь рядами стояли такие же запыленные экипажи с гербовыми драконами на боках, у коновязи отдыхали лошади, а кучера и охранники обсуждали последние новости из внешних секторов.

— Конечная станция. На выход пожалуйста, — бодрый возница соскочил с облучка, — дальше ножками кому куда надо.