– Доброе утро, – здороваюсь я. – Тётушка, я бы хотела отправиться купить пару платьев, после того, как все мои погибли, мне совершенно нечего надеть, – веская причина покинуть дом.

Тиа приоткрывает рот, но, сказать что-либо не решается, и правильно, потому что не её очередь высказываться.

Тётя склоняет голову к плечу:

– Доброе утро, Нишаль. Как ты себя чувствуешь? Мы могли бы пригласить торговца домой. Ты уверена, что хочешь ехать?

Приличные леди сидят дома.

– Тётушка, да, я бы хотела поехать, – отвечаю я кратко.

– Хорошо, Нишаль, я не возражаю. Ты отправляешься сейчас?

– Да, тётушка.

Тиана не выдерживает:

– Сестрёнка, ты даже не попудрилась, – почти слово в слово с Изи.

– Разве чистое лицо без капли косметики не лучшее украшение девушки? – пожимаю я плечами. – Тётушка, благодарю. Я отправляюсь.

Вежливо было бы дождаться ответа, но я не утруждаюсь, покидаю гостиную. Ещё не хватало дать Тиане шанс увязаться следом, хотя она всё ещё может попытаться меня догнать. Было бы неприятно.

Ата следует за мной.

Экипаж уже ждёт, и Ата помогает мне забраться в салон, поднимается следом и перво-наперво зашторивает окно, потому что случайным прохожим видеть дочерей влиятельных семей не положено. Ата садится против хода движения, и экипаж почти в ту же секунду трогается. Мерное цоканье подков по мостовой сливается с лёгким скрипом дерева и стуком колёс. Экипаж умиротворяюще покачивается.

Дорога по внутреннему ощущению занимает минут двадцать с хвостиком.

Ата из прицепленной на пояс сумочки достаёт муслиновую вуаль:

– Госпожа?

Точно! На улице лицо следует прикрывать, а вот в магазине я смогу снять вуаль и показаться во всей красе.

Я позволяю горничной закрепить вуаль, опираюсь на её руку и выбираюсь на мостовую.

Знакомая площадь, знакомый двухэтажный ресторан. Я присматриваюсь к прохожим и почти сразу выцепляю статную даму то ли с дочерью, то ли с внучкой. Леди заходят в ювелирный салон, и я неспешно следую за ними. Ата слегка удивляется моему выбору, но ничего не говорит.

Когда мы входим, старшая дама уже сидит в кресле, а младшая рассматривает застеклённую витрину. Прикинув, что девушка обходит зал по часовой стрелке, я начинаю с противоположного конца. На первый взгляд – чтобы не мешать другим покупательницам, на деле – в расчёте на столкновение.

Так-с, пару серёг и полноценный гарнитур мне и вправду стоит приобрести. И пару заколок для волос. Украшения, доставшиеся от Нишаль буквально кричат о дурновкусии.

Я наклоняюсь к витрине чуть ниже, чем следовало бы и краем глаза наблюдаю за приблизившейся юной леди. Меня она пока игнорирует, её взгляд скользит по украшениям и задерживается на тонкой серебристой цепочке с капелькой лунного камня. Я успеваю первой:

– Можно взглянуть поближе? – обращаюсь я к помощнице старшего продавца.

Моя «соперница» оборачивается.

– Оу, – выдыхаю я. – Леди, вы заметили кулон раньше меня. Простите, я слишком увлеклась. Любезнейшая, юная госпожа была первой.

Девушка снимает вуаль, и я следую её примеру.

– Леди, – отвечает она с улыбкой, – я не буду спорить с вами из-за кулона. Я лишь присматриваюсь. Если вам нравится. Пожалуйста, не отказывайте себе.

– Вы очень добры, леди. Позвольте представиться, – в воспоминаниях я эту девушку не нахожу, а значит, мы незнакомы. – Я Нишаль из рода Ламбрин.

– О?! Н-нишаль?

– Должно быть, вы слышали обо мне много… нелестного. Простите, я не смею вам докучать.

Девушка качает головой:

– Нет-нет, я не это имела в виду. Я Белиса из рода Джант.

– Приятно познакомиться, Белиса. Говоря откровенно, слухи правдивы, но Небеса были милостивы ко мне. После семи дней и ночей беспрерывной молитвы я смогла увидеть, насколько недостойно себя вела.

Старшая леди Джант подходит ближе, и я повторно представляюсь, про себя радуясь ещё одной слушательнице. Хотя дама не слишком рада моему обществу, в просьбе посоветовать гребень она не отказывает и помогает выбрать действительно изящное украшение. Я же слово за слово рассказываю ей о чуде прозрения…

Распрощавшись с новыми знакомыми, я покидаю ювелирный салон и оглядываю площадь в поисках следующей пары ушей, но, увы, пока больше никого не вижу. Поправив вуаль, я обхожу салон и сворачиваю в проулок к довольно крупному магазину готовых платьев.

Насколько я понимаю, лавка рассчитана на состоятельных горожанок, но от случая к случаю элита сюда тоже заглядывает. Хотя среди знатных дам принято шить на заказ, иногда возникают ситуации, как у меня – когда платье нужно ещё вчера, а мастерица едва ли управится за день.

– Госпожа, – хозяйка выходит лично поприветствовать меня.

– Доброго дня, уважаемая, – приветливо здороваюсь я.

Хозяйка оказывается толковой женщиной, слёту понимает, что мне нужно и одно за другим показывает платья. До размерного ряда тут ещё не додумались, есть только «побольше» и «поменьше», зато за счёт свободного фасона платья легко подгоняются по фигуре, и я становлюсь обладательницей платья цвета слоновой кости с белоснежной кружевной отделкой, бледно-розового шёлкового платья, по подолу которого порхают крупные бабочки, медового платья, расшитого бусинами из янтаря… Я приобретаю больше десятка нарядов.

Раскланиваясь, хозяйка провожает меня до дверей.

– Удачной торговли, уважаемая.

Кошелёк изрядно полегчал, но возвращаться я не спешу.

Я выхожу обратно на площадь и всматриваюсь в прохожих. Повезёт? Не повезёт?

– Тяжело? – оглядываюсь я на Ату.

– Всё в порядке, госпожа.

Ну да, платья пушистые, но рук оттягивать не должны.

На площади никого подходящего, но я медлю, жду.

– Госпожа?

– Да…

Незнакомая леди со служанкой выходят из лавки с тканями. Я прищуриваюсь, прикидывая, как подобраться, но ничего не выходит. Рядом с лавкой экипаж, и леди уезжает.

Ещё? Да, есть! Но почти на противоположной стороне площади.

– Прогуляемся, – командую я.

Домой я возвращаюсь через час. Отсутствовать слишком долго неприлично, но это полбеды. Мне ещё с Изи разбираться, потому что оставлять её при себе никак нельзя.

Я неплотно обедаю и сразу же сажусь за учётные книги. Что и как искать я уже знаю, выборочно сверяю несколько записей, и недостача возрастает до двадцати семи слитков. Я выписываю расчёты на лист бумаги – достаточно. Нет, уверена, найти можно гораздо больше, но в этом нет смысла, потому что конечная вина на мне – контролировать хозяйство прямая обязанность госпожи, а Нишаль с этим не справилась.

– Изи, проводи.

Горничная вздрагивает, с подозрением смотрит на книги в моих руках:

– Г-госпожа? Госпожа, смилуйтесь!

– Ата, сходи, принеси мне чаю, – лишние уши ни к чему.

Изи не на шутку перепугана.

Я прокрадываюсь к двери и резко распахиваю. Вдруг Ата решила подслушать? Нет, девочка не подвела, ушла.

Я оборачиваюсь:

– Изи, когда сестрёнка советовала мне уродовать лицо пудрой, ты радостно ей вторила. Чья же ты горничная, м? И ты верно поняла, в книгах полно… ошибок. Тщательнее надо следы подчищать.

– Смилуйтесь, госпожа!

– Кто тебя научил воровать?

– Госпожа, я…

– Правильно, молчи. Разве дядюшка поверит, что тебя заставляли? А если и заставляли, ты должна была ко мне пойти или к нему. Верно?

Изи всхлипывает.

– Не реви. Я же не чудовище какое, в самом деле. Живьём не съем. Я могу вернуться за стол и очень внимательно посчитать, сколько слитков ты присвоила, а затем наказать по всей строгости.

Изи мотает головой.

– А могу согласиться, что в книге ошибки, но пропало не так уж и много… Я просто верну тебе контракт.

– Госпожа Мираль меня убьёт.

Образно или в буквальном смысле?

– Изи, ты в доме на полном содержании, и ежемесячно ты получала оплату, значит, с голода не пропадёшь, а там найдёшь себе новое место.