Действительно срочная?

Я безмятежно улыбаюсь.

Тенер вздыхает:

– Ни-ни, я должен взглянуть.

– Конечно. Я пойду к себе, – и упираю указательный палец Тенеру в грудь. – Надеюсь, в этот раз ты не станешь прятаться от своей жены, иначе я за себя не ручаюсь.

– Обещаю.

Что же, пока Тенер занят, у меня есть время осуществить свою месть. Точнее, начать подготовку. В духах что? Наркотик, вызывающий возбуждение и привыкание. Я бы с удовольствием побрызгала духами на самого Калана, но это слишком примитивно.

Я возвращаюсь в свои новые покои, усаживаюсь за стол, достаю бумагу, кисточки. Почему бы моим смелым альбомам не стать ещё немного смелее? Калан получает главную роль проводника по миру разврата. Осталось решить, как далеко мне зайти? Показать его с другим мужчиной? С несколькими мужчинами? За шесть жизней я чего только ни встречала. Мой альбом станет хитом, хотя бы потому что его будут покупать не только любители «горячего», но и чисто из шока – а что, так тоже бывает?

Кисточка порхает по бумаге. Калан, очень узнаваемый, томно смотрит с листа. Я прорисовываю кубики пресса.

Интересно, сколько неприличных предложений Калан получит? Я усмехаюсь, воображая эту сцену.

– Госпожа! – взволнованно окликает меня Ата.

– М-м-м?

Я не отвлекаюсь.

Ата почему-то замолкает.

Я не знаю, сколько времени проходит, я заканчиваю изображение, откладываю сохнуть и беру новый лист.

– И это тоже ты?

– А?

– Цензор распорядился найти безнравственного художника…

– Торговец не пострадал?!

Тенер берёт другое изображение:

– Жестоко ты его, хотя заслужил. Нет, торговец не пострадал, закона он не нарушал. В подобных случаях не принято беспокоить продавцов. Цензор ищет тебя, – Тенер кладёт изображение обратно на стол.

Я хватаю мужа за полу рубашки:

– Это получается, что цензор решит, будто ему мстит художник? Со мной он изображения точно не свяжет. Прекрасно!

– Угу.

Про себя я радуюсь, что Тенер накачан моей силой под завязку, иначе бы он не реагировал так спокойно, будто ничего особенного не происходит. Подумаешь, принцесса разврат и неглиже рисует. Нет, умом-то он понимает, что происходящее неправильно, но эмоции молчат.

– Ни-ни, отвлекись. Пойдём ужинать?

– Угу, – я откладываю кисточку на подставку, жестом показываю Ате, чтобы привела моё рабочее место в порядок, и запрыгиваю Тенеру на шею. А что? Мне показалось, когда я обнимала папу, Тенер смотрел с завистью. И раз уж меня угораздило влюбиться, буду… любить.

Ужин я превращаю в весёлое безобразие – отсылаю слуг, дожидаюсь, когда дверь закроется, подхватываю с блюда тарталетку с паштетом, украшенным веточкой зелени. Тенер хмыкает – я увела тарталетку у него из-под носа. Я с лёгким вызовом прищуриваюсь. Тенер не угадывает мою задумку, поднимает ладони, показывая, что уступает.

Я придвигаюсь ближе и притягиваю тарталетку, даю с рук. Тенер слегка теряется, но не отвергает, и даже включается в игру, предлагает мне кусочек запеканки. Я беру угощение и мимоходом целую подушечку его пальца. Хах, Тенер так забавно наливается румянцем.

Кажется, за ужином, я окончательно его покоряю. Впрочем, про эффект моей силы нельзя забывать…

Мы расправляемся с основными блюдами, и Тенер наливает мне чай, а я подтягиваю пирожные со взбитыми сливками, и вместе с блюдом и чаем мы как-то незаметно из малой столовой перебираемся в покои Тенера. Я с удовольствием устраиваюсь прямо на полу, на пушистом ковре и провокационно-медленно стягиваю с себя верхнее платье, остаюсь в нижней кружевной сорочке.

– Ты же не против? – мурлыкаю я.

Тенер следит за моими движениями широко распахнутыми глазами, сглатывает.

В его взгляде разгорается пожар.

Я облизываю с кончиков пальцев остатки сливок. Тенер бросает взгляд в сторону спальни. Я со смешком беру чашку и пью чай, как ни в чём ни бывало. И улыбаюсь в чашку невинно-невинно.

– Нишаль, ты…

– Я? – снова в голос мурлыкающие нотки.

– Единственная и неповторимая. Таких, как ты больше нет, уверен, ни в одном из миров.

Приятно…

Я допиваю чай, съедаю предложенное Тенером пирожное.

– Я ненадолго.

Поднявшись, я сладко тянусь, отчего кружевная сорочка чуть приподнимается, приоткрывая щиколотки. Тенер касается ладонью, с нежностью проводит по ноге вверх.

– М-м-м…

Уходить не хочется, и я замираю, наслаждаясь незамысловатой лаской. Тело откликается на прикосновения волной жара. У Тенера учащается дыхание. Я понимаю, что он вот-вот отставит чашку, поднимается и… Я со смехом сбегаю в ванную.

Первая брачная ночь не то, с чем стоит торопиться, предвкушение только добавит остроты и чувственности. Я привожу себя в порядок, распускаю волосы и лишь прихватываю лентой в хвост, выхожу.

Тенер ждёт в кресле, и, судя по его виду, он воспользовался ванной где-то ещё. Хм, я случайно выжила его из его покоев? Упс.

Подхожу, улыбаясь.

Тенер протягивает руку:

– Моя прекраснейшая из богинь.

– Кто бы мог подумать, что величайший генерал знает столь сладкие слова.

– Разве я не прав, Ни-ни?

– Прав, – я легко щёлкаю Тенера по носу.

Он подхватывает меня на руки, кружит, наклоняется к моему уху и шепчет:

– Кроме военного дела и политики, я, как и любой принц, получал уроки поэзии.

– Ты выучил урок на «отлично».

– Значит, я сдал экзамен самому суровому экзаменатору? Я могу собой гордиться.

Тенер опускает меня на кровать, нависает сверху, сдвигает кружевную лямку сорочки, наклоняется, целует. Я запускаю руки под его рубашку, пытаюсь избавиться от мешающей мне ткани. Тенер со смехом не только не помогает, но и мешает, ни на миг не перестаёт целовать, и жар разгорается.

– Я люблю тебя.

Кто из нас это сказал?

Утро начинается с поцелуев.

Я открываю глаза:

– Оу, – так быстро?

– Что-то не так? – хмурится Тенер.

Я качаю головой:

– Иллюзия спала, – протягиваю руку, мягко прикасаюсь, очерчиваю подушечкой пальца скулу. Радужка полностью восстановилась, вернула насыщенный янтарный цвет. Золотистое сияние при дневном свете едва заметно, но оно есть. – Тебе идёт, – улыбаюсь я. – Но ограничители подожди снимать.

– Как скажешь.

По-хорошему иллюзию надо бы вернуть, но она едва ли продержится пару минут, а постоянно поддерживать её силы жалко.

Тенер целует меня в нос, встаёт, подходит к зеркалу:

– Невероятно…

– Поехали в храм? Незачем раньше времени радовать столицу новостями.

Тенер задумывается и качает головой:

– Пожалуй, нет. Знаешь, вроде бы нет причин беспокоиться, но интуитивно я чувствую, что что-то не так. В столице… Да и ты, Ни-ни, прости за прямоту, не всесильная.

– Угу, но я могу о себе позаботиться.

– Знаю, однако излишняя самоуверенность ещё никого до добра не доводила.

Я киваю. Тенер прав, спорить не с чем. Вздохнув, я выбираюсь из кровати и скрываюсь в ванной. Так неудобно, что без помощи слуг нормально не привести себя в порядок… Я обхожусь тазиком и двумя кувшинами воды. Когда я возвращаюсь, завтрак уже накрыт. Тенер не начал есть, спокойно ждёт меня. Я устраиваюсь за стол, подхватываю с общего блюда булочку, откусываю половину разом.

– Так какие на сегодня планы? – уточняю я, прожевав и проглотив.

Ответить Тенер не успевает. В дверь раздаётся нетерпеливый стук. Тенер подхватывает с ближайшего кресла кружевную накидку и набрасывает мне на плечи. Хм? Ну да, я сидела полуобнажённая…

В комнату входит помощник Тенера, Хенран:

– Ваше высочество…, – Хенран замолкает.

– Говори, от жены у меня секретов нет.

– Донесение из Ливоя, ваше высочество. Старший шаман племени Черного волка, взял самого быстроногого коня и отправился в сторону Самска.