Зигурд вопросительно посмотрел на юношу.

— Немного не поладили с родственниками, — пояснил тот.

— Я уж думал, вы останетесь во дворце. Пойти сказать трактирщику, что комнаты нам еще понадобятся?

— Да, пожалуйста. На одну ночь, — попросил Себастьян.

Наемник вытер руки о салфетку и встал из-за стола.

— Уверен, что только на одну?

— Да. Я завтра пойду к дяде, все улажу, и мы переедем к нему.

Зигурд с сомнением покачал головой.

— Продлю еще на неделю, — решил он и спустился вниз.

Юноша подсел к Доминике за столик и обнял ее за подрагивающие плечи.

— Не плачь, любимая. Я поговорю с дядей…

— Я не хочу иметь с этой семейкой ничего общего, — всхлипнула она и уронила лицо в ладони.

Себастьян ласково погладил невесту по спине.

— Пойми, дорогая, нам больше не к кому обратиться, — терпеливо произнес он. — Мы нуждаемся в крове, и нам нужно войско, чтобы отвоевать наш дом обратно!

Доминика подняла на жениха заплаканные глаза.

— Может быть, кто-то другой сможет нам помочь? Король Мергании, например? Он ведь тоже наш родственник, давай поедем к нему!

Себастьян ненадолго задумался.

— Мергания очень далеко отсюда, мы потеряем кучу времени — наконец сказал он. — Нет, я хочу попробовать договориться с Альберди. А если не получится — тогда можно будет подумать и о Мергании.

Доминика упрямо вздернула подбородок.

— Ты как хочешь, но я к Альберди больше не ногой! — твердо заявила она.

— А я тебя и не заставляю, — промолвил Себастьян. — Будет лучше, если я пойду к нему один.

— Как знаешь, — недовольно хмыкнула девушка.

На следующее утро сразу после завтрака Себастьян вновь собрался идти во дворец. Зигурд и Доминика сидели за столом и дожевывали свои бутерброды.

— Ну все, я пошел, — Себастьян поправил на голове дорогую шляпу с пышным пером. — Пожелай мне удачи, любимая.

Он склонился над невестой и чмокнул ее в губы.

— Удачи, милый, — улыбнулась она.

Наемник махнул юноше рукой.

— Бывай.

Себастьян ушел, а Зигурд и Доминика остались сидеть за столиком с остатками снеди на подносе. Повисла неловкая пауза. Гнетущую тишину прерывал только приглушенный звон посуды и тихий гомон посетителей с первого этажа.

Доминика сидела, смущенно уставившись в свою тарелку, ей вдруг показалось, что воздух стал каким-то густым, наполненным почти осязаемым напряжением. Она нерешительно подняла взгляд и оторопела. Зигурд смотрел на нее в упор, а его глаза потемнели, как небо перед грозой. Сердце девушки отчаянно забилось, а щеки вспыхнули от волнения.

Она нервно улыбнулась.

— Я… пожалуй, пойду.

С этими словами она встала из-за стола, собираясь уйти в свою комнату. Зигурд тут же поднялся следом.

— Подожди! — произнес он внезапно охрипшим голосом.

Доминика опешила. Он поймал ее за руку и притянул к себе.

— Скилик!

— Что? — она ощутила, как земля уходит из-под ног.

— Иди сюда!

Он схватил ее за плечи и буквально впечатал в стену.

— Я не могу так больше! — выдохнул он.

— Что ты делаешь? — потрясенно прошептала она.

— Ты с ума меня сводишь!

Она попыталась оттолкнуть его, но он прижал ее руки к стене и накрыл горячими губами ее рот. Доминика дернулась, но Зигурд не дал ей вырваться. Он целовал ее жарко и неистово, возбуждая в ней волну ответного желания. Ее колени ослабли, дыхание стало тяжелым, сладкая судорога свела низ живота. Губы Доминики невольно разжались и позволили его языку проникнуть внутрь.

Она внезапно осознала, что жадно целует его.

Зигурд прерывисто вздохнул и крепко прижал ее к себе. Его ладони лихорадочно заскользили по ее спине и ягодицам. Руки Доминики обвились вокруг его шеи. Его обжигающие губы сводили ее с ума, весь мир исчез, она тонула в бездонном океане страсти.

Зигурд распахнул дверь своей комнаты и, не разжимая объятий, увлек Доминику внутрь. Он рванул на ней рубашку, и пуговицы с треском отлетели в разные стороны.

— Что ты делаешь? — прошептала Доминика.

Она попыталась удержать вместе куски расползающейся материи, но Зигурд не дал ей этого сделать, сорвал с нее сорочку, и порывисто притянул девушку к себе. Он повалил ее на постель и опустился сверху, подминая ее под себя. Доминика, ошеломленная таким напором, уперлась руками в его плечи и попыталась его оттолкнуть.

— Не надо, пожалуйста! — пролепетала она.

— Прости, Скилик! — хрипло простонал он. — Я больше не могу! Я хочу тебя!

Одним движением он стянул с нее штаны вместе с бельем и швырнул их в угол. Доминика попыталась прикрыть наготу руками, но он схватил ее запястья, прижал их к подушке и принялся покрывать ее шею и грудь обжигающими поцелуями.

Доминика понимала, что это безумие, но с каждой секундой его ласки все сильнее распаляли ее, лишая воли и способности к сопротивлению.

«Нет!» — говорил ее разум.

«Да!» — кричало ее тело.

С ее губ срывались отрывистые стоны, все тело затрепетало от вожделения. Она выгнулась навстречу Зигурду и крепко обхватила ногами его бедра. Он глухо зарычал, не в силах больше терпеть, опустил руку и расстегнул штаны.

Доминика почувствовала, как твердый член уперся ей между ног, напористо проникая внутрь. Внезапная боль отрезвила ее и вернула в реальный мир. В ее висках застучала мысль: «Нет! Это неправильно! Я не должна изменять Себастьяну!»

Девушка попыталась оттолкнуть Зигурда.

— Не надо! — прошептала она.

— Прости! — выдохнул он, подался вперед и вошел в нее.

Доминика тихо всхлипнула от резкой боли. Ее тело напряглось, а пальцы судорожно смяли простынь.

Зигурд уловил ее напряжение, и замер, опираясь на руки. Он пристально взглянул в ее глаза, затем склонился над ней и поцеловал.

Доминика крепко стиснула зубы, не отвечая на поцелуй. Она уставилась в никуда широко раскрытыми глазами, чувствуя, как его член распирает ее изнутри. Она не верила, что это происходит с ней здесь и сейчас, что она лежит голая, пригвожденная к кровати, распластанная под другим мужчиной.

Зигурд быстро и нежно целовал ее плотно сомкнутые губы, ласкал их языком, гладил ее лицо и шелковистые волосы, разметавшиеся по подушке. Постепенно Доминика расслабилась, ее дыхание участилось, она ответила на поцелуй, сперва нерешительно, затем с нарастающей страстью. Ее веки невольно сомкнулись, а из груди вырвался тихий стон.

Он сделал медленный плавный толчок. Она вздрогнула и закусила губу, ее пальцы стиснули простынь.

Еще один толчок.

И еще.

И еще.

— Не надо, — тихо повторяла она, а ее руки против воли обнимали его сильные плечи, гладили по голове, зарываясь в короткие жесткие волосы. Доминика с жадностью вдыхала их запах, свежий и терпкий, дым и можжевельник. Она коснулась кончиком языка его шеи, вначале осторожно, нерешительно, пробуя на вкус солоноватую кожу, а затем вдруг впилась в нее губами, как одержимая, самозабвенно растворяясь в нахлынувшей волне вожделения.

Толчки стали быстрыми и мощными. Доминика задрала его рубаху и ненасытно заскользила ладонями по крепкой спине, чувствуя, как напряжены его мышцы. Она вдруг осознала, что ей уже совсем не больно, а наоборот, хочется, чтобы он продолжал, еще и еще! Ее бедра непроизвольно подчинились все ускоряющемуся темпу, а губы сами прошептали его имя:

— Зигурд…

— Скилик, я люблю тебя! — его жаркое дыхание опалило ей лицо.

Она еще крепче обхватила его ногами, двигаясь в едином с ним ритме. Дыхание участилось, толчки стали быстрее и глубже. Не помня себя от страсти, Доминика вцепилась ногтями в его плечи. Еще несколько резких толчков и тело Зигурда напряглось, пронзенное сладостной судорогой. Он замер, плотно прижавшись к ней бедрами, не в силах сдержать протяжный стон, слетающий с губ.

Он упал на нее, тяжело дыша, и обессиленно уткнулся носом в ее шею. Доминика крепко обняла его, ощущая сквозь ткань рубахи, как сильно стучит его сердце. Ее сознание заволокло опьяняющей пеленой. Она скатилась в пропасть… Она изменила Себастьяну… Но казнить себя она будет потом, а сейчас ей хочется прижиматься к Зигурду, вдыхать его запах, ощущать горячее дыхание на своей коже. Ей хочется любить…