Тёплый день среди зимы выманил горожан из убежищ, и шумные дети заполонили улицы. Они с радостными воплями скатывали снег в липкие комки и перекидывались ими, то и дело норовя попасть в прохожих. Химера не сдержал смешок, когда щекастый мальчишка угодил точно в голову проходящему мимо солдату городской стражи и в страхе убежал обратно в дом.

Варион сумел насладиться недолгим переходом вдоль городской стены, но удовольствие от нежданного тепла омрачалось его мимолётностью. Природа дразнила Бассель, кидала ему один день солнца, как сухую кость исхудавшей собаке, лишь затем, чтобы наслать ледяной ветер и снегопады, едва люди расслабятся.

Сеймор уже стоял в переулке за «Синицей». Химера не сразу узнал Живодёра, выглядящего обычно потрёпанным сорокалетним воякой в штопанной одежде. На сей раз он предстал в изящном дублете и с гладко выбритым лицом, словно сбросив с десяток лет.

— Лисий мех, — гордо заявил Сеймор, увидев, как Варион рассматривает рыжий воротник его плаща. — Понял задумку, да?

— И потом ты удивляешься, что за тобой следят? — Химера усмехнулся. — Я смотрю, ты весь сияешь.

— Налим был хорошим человеком, а Приют от него просто отказался. Госпожа так и сказала. Забудем, мол, что он вообще был с нами. А ты мне поверил, и теперь мы докопаемся до правды. Разве не интересно?

— Ещё как. Снова чувствуешь себя молодым?

— Мне всего-то тридцать семь.

— А выглядишь на шестьдесят. Пойдём уже!

Живодёр долго смотрел свысока на тех, кого считал слишком молодыми: Химеру, Крысолова и их погибшего товарища Сокола. Варион всегда думал, что нападки старших были от страха. Новые поколения неминуемо вытесняли старые, как бы Гадюка этому ни противилась, втаптывая их в грязь после малейшей ошибки.

В последние пару лет Сеймор вдруг изменился. Он усиленно набивался в друзья Химеры, несколько раз приглашал выпить. Варион видел в этом подвох и не торопился идти навстречу. Во всяком случае, раньше, когда его жизнь в Приюте шла своим чередом.

Лисы неспешно прошли в постоялый двор. «Синица» считалась одной из таверн для бедных и экономных, как «Пёсья морда» или забегаловка в Застенье. Большинство гостей города останавливались в заведениях средней руки, наподобие «Старика Хемгура», ставшего Химере родным. Роскошь вроде «Золота Сальмены» спросом не пользовалась — те, кто могли себе такое позволить, чаще жили по приглашению в Подворье или в самом замке.

— Добро пожаловать, господа! Вам отдохнуть или так, выпить? — трактирщик с такими длинными усами, что впору было заплетать в косы, опознал в Лисах состоятельных гостей и поспешил натянуть слащавую улыбку. — Я только что поставил на огонь отличный окорок, не желаете?

— Мы по другому поводу, — сурово ответил Химера. Сеймор уловил его взгляд и отодвинулся. — Меня зовут Вадмар, а это мой напарник Вийм. Мы следопыты.

— Да чтоб меня Чёрт отодрал, — трактирщик изменился в лице и опустил усы. — По чью душу будете?

— У вас тут на днях человек умер, — Варион положил ладони на прилавок. — Нас послали всё изучить, осмотреть его комнату.

— Вы про Кольвера? Зараза, знал же, что неладное с ним что-то.

— Вы это о чём? — Сеймор прижался к стойке трактирщика.

— О том, что странный он был тип. Слова не вытянешь из него, всё секретничает, — усач призадумался и пристально взглянул на Лис. — Теперь вот очередные следопыты приходят из-за него.

Химера посмотрел на Живодёра, и тот лишь пожал плечами на его немой вопрос.

— Кто-то ещё приходил? — тихо поинтересовался Варион.

— Трое мужиков и баба с ними, — ответил трактирщик. — Они не предупреждали, что кто-то ещё наведается после. Кто вас, говорите, послал? Есть грамота или печать чья?

— А что, ты читать умеешь? — Сеймор оскалился. Его рука нырнула под плащ. — Вот тебе грамота.

Живодёр одним прыжком перемахнул через стойку и свалил трактирщика. Левая рука Лиса стиснула шею усатого мужика, а в правой появился кинжал.

Немногочисленные гости «Синицы» не торопились вмешиваться. Двое мужчин за столиком у выхода уставились на Вариона в ожидании того, что случится дальше, а дама в сером плаще рядом с ними замерла с куском хлеба в руке и открытым ртом.

— Ты будешь вопросы задавать или помогать? — прорычал Сеймор, не отпуская трактирщика. Тот попытался ответить, но слова превратились в хрипы.

— Отвернулись! — скомандовал Химера зрителям.

— Пошёл на хер! — один из мужчин поднялся со своего места, но вид клинка, медленно выходящего из ножен, его образумил. — Бандиты сраные!

Трактирщик, вполголоса чертыхаясь, поднялся, едва Живодёр ослабил хватку. Он больше не задавал вопросов и молча повёл Лис в дальнее помещение, где и располагались шесть небогатых комнат. Ключ со страшным скрежетом провернулся в одной из дверей.

Убранство комнаты Налима состояло из кровати, шкафа с оторванной дверцей и грязного зеркала. Был здесь и комод, нехитрое содержимое которого — обрывки пергамента и кожи, старый ржавый стилет и маленькая шкатулка — кто-то вывалил на пол перед дверью.

— Вот тут он жил, — буркнул трактирщик. — Я ничего не трогал после тех следопытов. Всё равно зимой у меня человек пять в луну останавливается. Только местные пьют до ночи.

Химера склонился над потрохами комода, но ничего интересного не обнаружил. На пергаменте виднелись лишь небрежные штрихи чернил, а шкатулка оказалась пустой. Налим был добротным Лисом и зарабатывал не меньше других, но жил в самой настоящей лачуге. Оставалось лишь гадать, на что уходили остатки его денег.

— Кто забрал тело? — вопрошал Сеймор. Он застыл на пороге и тяжело дышал прямо в ухо трактирщика.

— Те четверо, — хозяин постоялого двора не решался лишний раз пошевелиться. — Пришли вчера, сказали, что следопыты, и пошли смотреть комнату. Труп потом унесли прямо на плечах и попрощались насовсем. Кстати, они куда вежливее вас. Кинжалы свои не доставали — это точно.

— Просто заплатили, да? — подсказал Живодёр. Ответа не последовало. — Говори ещё. Кто приходил к Кольверу в тот день?

— Почём мне знать-то? Тут весь день пьянчуги ходят туда-сюда. На тебя похожий мужик приходил, кстати!

— Ладно, мы поняли, — Химера решил, что пора перевести разговор в другое русло. — Поговорим лучше о тех четверых. Три мужика и женщина, так? Расскажи, как они выглядели.

— Слушайте, вы многого от меня ждёте. Я за день полсотни людей могу встретить. Каждого что ли запоминать должен?

— Ну-ка ещё раз подумай! — Живодёр вновь поднёс кинжал к спине трактирщика и медленно провёл клинком вверх, до самой шеи.

Химера сжал челюсть так, что её уголки заныли. «Твою мать, — подумал он. — Как же я скучаю по Ладаиму».

— Эй, Вийм! — выкрикнул Лис выдуманное имя напарника. — Вийм, отпусти! Вийм, сука. Сеймор!

Лишь услышав собственное имя, Живодёр дёрнулся и опустил кинжал. Его подбородок подрагивал, а поверх выступивших на лбу жил стекал пот. Химера велел ему осмотреть комнату, а сам отвёл испуганного трактирщика в начало коридора.

— Вы чего творите, а? — одышка перебивала усача. — Нашлись следопыты, мать вашу.

— Мой товарищ волнуется, — Варион стиснул плечи трактирщика и постарался улыбнуться, насколько позволяла злость. — Это его первое задание, и он очень хочет докопаться до правды. Может, вы всё-таки ещё что-то вспомните? Те, кто позавчера приходил к Кольверу, вам заплатили или угрожали?

— Если так, смогу я тебе это рассказать, как думаешь?

— Хорошо, а как насчёт тех, кто забрал тело?

— Ничего про них не знаю. Сказали, что из Мухоловки, но я сомневаюсь, — трактирщик прочистил горло и сплюнул прямо на пол. — Меня вообще-то постояльцы ждут. Работать, знаете ли, пора. Надеюсь, больше не увидимся. Здесь вам не рады.

Химера ударил стену кулаком и тут же схватился за костяшки. Сеймор со вчерашнего дня рассказывал, как важно для него разобраться в смерти Налима, но действовал он как форменный дилетант, а то и самоубийца. Даже если негодующие зеваки из «Синицы» их не выдадут, добиться чего-то полезного от трактирщика уже не получится.