«Могу и лекцию. На какую тему?»

«Только не про оборотней! Сначала расскажи, зачем строили эту... этот корабль?»

«Создали, – поправил меня Хранитель. – То, что ты называешь кораблем, было создано».

«А что, есть разница?»

«Есть».

«Ну, хорошо, создали. Зачем создали этот корабль или как это назвать?..»

«Это слишком долго объяснять. Слишком сложно... для тебя».

«Сложно для меня или для объясняющего?» – решил я уточнить.

«Для тебя», – повторил Хранитель.

«Тогда объясни это так просто, чтобы даже я понял. Ведь для тебя же это не сложно».

А то «слишком сложно для меня», видишь ли. Будто я только вчера слез с пальмы.

«Не вчера. И не с пальмы. Но суть ты уловил верно».

Хранителю было наплевать на все мои обиды. Сколько бабочка ни машет крылышками, баобаб ей не раскачать.

А потом я понял! Или увидел. Не знаю, как точнее это объяснить. Просто теперь я знаю, что создатели «корабля» искали новое место для жизни. Старое... Нет, они не загадили его, как мы, превращая в свалку свою родную планету. Просто что-то приближалось к ним – я видел широкую полосу или реку, что гасила одну искорку-звезду за другой. Эта река приближалась медленно и неотвратимо. И случилось бы это не скоро, не при жизни создателей «корабля» и даже не при жизни их детей, но... Это все равно случилось бы, и очень скоро. Двадцать-тридцать тысяч лет – это такая малость для Вселенной. И они искали место, что станет домом для их потомков.

«Понял?» – спросил Хранитель.

Мог бы и не спрашивать. И так ведь знал. Или ему хотелось поговорить? Не знаю. Я еще плохо соображал после такой информации. Но главное я понял! Без всяких технических терминов и заумных расчетов – только суть. Единственное, чего я не узнал, что же случилось с «кораблем»? На самом деле это было не кораблем, а чем-то почти живым и почти разумным. Но как назвать такое создание, я не знал.

«Я тоже не знаю, – ответил Хранитель. – Мой учитель называл это Корг, но было оно именем или названием вида, он тоже не знал. И что случилось с этим... созданием, он не знал. Те, Первые, смогли найти подходящую планету. Обитаемую планету. И не взорвали местное светило, когда поняли, что пора прекращать поиски. Корг... что-то случилось с ним. Он стал опасным для своих создателей. Они не стали убивать его – больного ребенка не убивают. Но вылечить его они тоже не смогли... или не успели. Его успокоили, усыпили на время. Потом Первые начали создавать Переходы. Их теперь называют еще Мостами. Эти Переходы вели в разные миры: гибнущие и только зарождающиеся, в стабильные и в те, что медленно угасают сами по себе. Как Первые собирались справиться с больным кораблем, этого уже никто не знает. Их жизнь была короткой, они не жили, а сгорали на этой планете. Этот мир подходил им меньше, чем нам. Нас-то готовили для этого мира, а они вошли в него так... Еще и Корг передал им свою болезнь. Они успели только отодвинуть корабль на безопасную орбиту и послать сигнал домой. Когда мы перешли в этот мир, тех, Первых, уже не было. А теперь нет и нас...»

Слушать такое было тяжело, сидеть молча – тоже. И я спросил:

«А как же аборигены? Ты говорил, что планета была обитаема»

«А что аборигены?..»

«Может, они прикончили тех, Первых, когда те стали зачищать планету...»

«Крис, не равняй нас по себе. Аборигенов никто не трогал, и планету никто не зачищал».

«А как же?..»

«Очень просто: с ними договорились. Планета большая, места всем хватило... хватало. И тиу, и нам, и т'ангам, и хостам... только норторам показалось здесь тесно».

Еще один горестный вздох, от которого кошки скребут в душе. В моей, кстати, душе.

«А ты не пытался вернуться туда?»

Я не стал уточнять, куда это «туда» – Хранитель и сам все понял.

«Нет, не пытался. Я – не пытался. А вот мой учитель... Война тогда уже началась, и он... “Туда” нельзя вернуться. Больше нельзя. Просто некуда возвращаться».

Значит, та мерцающая река захлестнула еще одно солнце.

«Да, – подтвердил Хранитель, хоть я и не спрашивал. – Там больше ничего нет. Холод. Пустота. Смерть».

«А другие миры? Пока еще можно было уйти...»

«Немногие миры подходят нам. И не все из нас верили, что Война – это серьезно. А когда поверили... Мостов тогда осталось очень мало, и по ним всё шли и шли беженцы в наш мир. И Хранители оставались возле Мостов. Я не слышал, чтобы кто-то из нас ушел. Те миры, куда еще можно было попасть... жить там нельзя, там можно было только доживать».

«Ну а ты? Зачем ты так рвался сюда?»

«Как зачем? – удивился Хранитель. – Это же мой дом!»

Признаться, я не ожидал такого ответа. Он был настоящим, без игры. Но у меня нашлось что возразить:

«Ну если бы над моей головой летал неуправляемый космический корабль, да еще с нестабильным реактором, я бы построил себе другой дом, в другом городе и в другой стране. Как можно дальше от этой штуки».

«Эта штука, как ты выражаешься, летала здесь очень долго и пролетает еще дольше. Возможно, она переживет местное светило. Или прекратит свое существование вместе с ним. Это во-первых. А во-вторых, твой мир не кажется мне таким уж подходящим местом для постройки дома. Скорее наоборот...»

Мне пришлось согласиться: мой мир, конечно, тот еще подарочек, но и здесь как-то не очень спокойно. Похоже, новые хозяева мира стараются даже память о побежденных стереть. И я предложил:

«Может, пока не поздно, заглянем в другой мир? Вдруг там лучше, чем здесь?»

«Поздно заглядывать. Ты воспользовался последним и единственным Мостом. Все остальные уничтожены нашими нерадивыми Учениками».

«Учениками?..»

Честно говоря, я не сразу понял Хранителя.

«Ну да, Учениками. Норторы были нашими Учениками. А чему ты удивляешься? Могу удивить тебя еще, если тебе так нравится удивляться: они наши дальние потомки».

«Они?!»

«Ну да. Кстати, одного из них ты видел. Красавчик, правда?»

И мне вспомнилось лицо случайного попутчика, похожего на японца, но с невероятно белой кожей. Прекрасное лицо, будто вырезанное из белоснежного мрамора или глыбы льда. И тепла в нем было столько же, сколько в этой глыбе. Стоило о нем подумать, и заныли шрамы на груди. Давно они меня не беспокоили, и вдруг... К дождю, наверное. А почему тогда остальные шрамы не беспокоят?