Зовущая из клана Кугаров

Добежали до поляны с огромными деревьями, и тут дождь прекратился. А мы остались живы. И укрытие нам не понадобилось. Дождь испугался и повернул обратно. Мне тоже стало страшно. Вот только вернуться мы не могли. Нужно ждать, пока солнце не убьет воду на листьях.

Не знаю, куда Адри бежал, но остановились мы в нехорошем месте. Деревья в Старом лесу только притворялись деревьями. Как танура – сухой корягой. Такой удобной, что хочется посидеть на ней. А потом в траве находят кости птиц и мелких зверьков. На больших танура не охотится, но сидеть потом долго не сможешь. То, что притворялось деревьями, было высоким, толстым и очень старым. Может, и не деревья то были, а древние, самые первые т'анги, что умели становиться кустом, облаком или зверем. Любым. Они первые дети Зеленой Матери. И у всех их был один отец, Санут. А мы уже пошли от них, от первых. Мы не умеем так, как они, – облаком, кустом, деревом. Только зверем. Одним. И таких больших деревьев не бывает. Даже старая куава у дома чарутти кажется теперь тонким деревцем. А ведь под ее ветками можно усадить весь клан.

Адри недовольно ворчит: опять я стою и думаю не о том. В Старом лесу пахло смертью. Старой и страшной. Под молодыми листьями деревья прятали шрамы. Старые и страшные. Как у вожака пуата, чью шкуру трудно пробить копьем. Все соперники, которых он одолел, оставили свой след на ней. И те, кто охотился на его детенышей, тоже оставили. У сосунков-пуатов мягкая шкурка и вкусное мясо. А у вожака и его самок – острые рога и крепкие копыта. Опасный противник даже для т'анга.

Пока я вспоминаю охоту и облизываюсь, Адри переходит от дерева к дереву. Принюхивается, тихо порыкивает. Не нравится ему эта поляна. Очень не нравится. А потом он стал меняться. Не захотел Четырехлапый идти дальше. Камней испугался.

Я подошла ближе и поняла: не камней испугался Адри, а того, чем были камни раньше. Этого все боятся, даже Повелители. Так чарутти говорит. Если развалили все Башни и Мосты, значит, боятся. Да еще прокляли развалины, чтобы никто не подходил. А мы вот взяли и подошли. Подбежали даже. От смерти спасались, а в проклятое место попали. Здесь всё не так. Все не правильно.

Круглая поляна. Совсем круглая, как луна над головой. И деревья уже не притворяются деревьями. Каменные они. И кора, и ветки. А листьев нет. Только одно дерево с листьями. На самом краю поляны стоит. Половина живая, половина из камня. Та, что на развалины смотрит, та и окаменела. Может, нельзя живым на них смотреть – каменеют? Сразу. Или к утру. Мы-то сразу не окаменели. Но до утра еще дожить надо.

Но сначала уйти с поляны. От развалин и тени Моста. Это я потом поняла, что от Моста только тень осталась. А когда впервые увидела, чуть не обмочилась, как слепой сосунок. Огромный овраг, а через него черный Мост. О таком и подумать страшно. Смотреть еще страшнее.

Смотришь, а он что-то шепчет, зовет. Хорошо, Адри подошел и за руку меня взял.

Не слышала я его. Адри говорил со мной, а я на овраг уставилась. Вот и пришлось – за руку. Без разрешения. И что я там увидела, непонятно. Ничего нет, а я смотрю.

Так Адри говорил и за руку держался. И в глаза заглядывал. Ждал чего-то.

Оглянулась. И правда, ничего нет. Почудился Мост. Приснился. Или проклятье на меня уже подействовало? Так и ушла с поляны. Даже рычать не стала. Будто меня каждый день за руку водят.

Плохое я время выбрала, неудачное. Надо было свернуться в клубок да из норы не высовываться. До утра. А мне погулять захотелось. Вот и погуляли. От развалин и до самой Дороги. А ее даже Проклятие не берет. Говорят, Учителя Хранителей строили эту Дорогу. И часть силы своей вложили. Чтобы служила до скончания Мира. Повелители так не могут. Ни построить, ни разрушить. Вот и прокляли тех, кто ходить по ней будет, смотреть.

Слышала я о Дороге, а видеть не приходилось. Чарутти не разрешала. Мол, опасное место. А что в нем опасного? Трава, равнина и Дорога. Пошире поляны будет. Камни плоские и гладкие. Тесно прижались друг к другу. И ничего не растет между ними. Светлая каменная полоса эта Дорога, только и всего. Выползает из леса и тянется до края неба. И чего тут бояться?

Адри опять стал Четырехлапым. Не чует он опасности. И я не чую. Может, потому и не чую, что ветер в лицо. И обманщик Санут появился. Морочит голову, подмигивает желтым глазом. Мол, нет ничего опасного, идите дальше.

Вот мы и пошли.

Прямо в сеть.