33

Крис Тангер

– Устал парень. – Я повернулся к Мерантосу.

Тот согласно кивнул, посмотрел на рыжеволосого, который упал после работы там, где стоял, и сразу заснул. Потом Мерантос медленно, очень медленно повернул голову к Дороге, и я услышал, как скрипит его шея.

Этот тоже устал, может быть, больше всех нас, но он и работал больше всех. Не представляю, как бы мы справились без него. К некоторым глыбам я и подступиться боялся, а он... Иногда мне казалось, что его мускулы вот-вот прорвут кожу – или шкуру? – не знаю, как точно назвать то, чем покрыто тело этого мужика. Я видел много волосатых парней, но растительность на теле Мерантоса превосходила все разумные пределы. Она вполне заменяет одежду. Неудивительно, что он обходится только ремнями. Вообще этот народ отличается повышенной волосатостью. Или я в компашку такую попал? Нудисты-волосатики, из всей одежды только ремни и сандалии. Даже у женщины. У нее, конечно, не такие заросли, как у Мерантоса, но короткий пушок имеется. Хотя он совсем не портит ее. Наоборот, так и тянет убедиться, правда ли он такой мягкий, каким кажется. Сомневаюсь, что кто-то из моих соотечественниц нашел бы это красивым. Они столько сил и средств тратят, чтобы избавиться от лишнего волоска на теле. «Волосатая девушка – фу, какое уродство!» Пожалуй, вытащить такую из дома можно только под угрозой оружия. А когда я увидел грудь этой нудистки, пушок вокруг соска – то не сразу поверил, что она не плод моей извращенной фантазии. Мне снились экзотические женщины, когда я был подростком, но оказалось, что у меня не настолько богатое воображение. Жизнь любит разнообразие, и не только в моем мире.

«Твой мир еще более странный, чем мой».

Иногда я забываю о Хранителе, и появление невидимого собеседника оказывается для меня не самым приятным сюрпризом.

«Доброй ночи, Хранитель! – Я постарался вложить в свою мысль всю “радость” от общения с ним. – Или уже доброе утро? Ты очень вовремя. Я тут раздумываю, как бы открыть одну хитрую дверцу...»

«Неужели? И какая “дверца” тебя интересует: та, что в земле, или та, что между ног т'ангайи? – Его вопрос, как зеркало, отразил мой же собственный сарказм. – Мечтать, конечно, не вредно, но, Крис, выбери другое время и место. Да и объект мечтаний постарайся заменить, если надумаешь реализовать свои фантазии. Самки этого народа не самые нежные и безопасные партнерши. В момент страсти они легко меняют человеческую форму на звериную, и наоборот. С таким же успехом ты мог бы домогаться львицы или тигрицы из своего мира. И с теми же последствиями».

«А если домогаться будут меня?»

Спросил я это в шутку, но ответ Хранителя отдавал тревожным холодком:

«Тогда, как говорят в твоем мире, расслабься и получай удовольствие. Может, и живым останешься. И не вздумай отказаться!»

«Спасибо за совет, – мысленно процедил я сквозь зубы. – С ума сойти, как ты заботишься о моей безопасности!»

«Приходится, – думаю, будь у Хранителя свое тело, он бы пожал плечами. – Если ты повредишь это тело, мне срочно придется искать замену. А рядом нет ничего достойного внимания. Довольствоваться же отбросами мне не хочется».

«Скажите, пожалуйста, какие мы переборчивые! Значит, тело этого черного для тебя отбросы? Рыжего парнишку не предлагаю – не тот калибр. А вот заиметь такое тело, как у Мерантоса, мечтает половина мужиков моего мира. Думаю, и многие женщины не отказались бы получить его во временное пользование».

«У них дурной вкус, – уверенно заявил Хранитель. – Но это уже их проблемы. Я же предпочитаю что-то менее громоздкое и волосатое. А еще это тело должно быть лучше твоего. В крайнем случае, не хуже».

«Иначе на обмен ты не согласен?»

«Ни в коем случае! Мне и здесь неплохо. Есть время подумать... Правда, приходится иногда слушать твои бредовые мысли. К счастью, это бывает не часто».

«Ты имеешь в виду бред? Конечно, я иногда увлекаюсь...»

«Я имел в виду мысли, – уточнил Хранитель с изрядной долей злорадства. – Они весьма редкие гости в твоей голове. В другое время там бродят инстинкты или гуляет ветер. Даже не знаю, что лучше...»

«Спасибо на добром слове. Ты умеешь сказать приятное собеседнику. А знаешь, ты ведь меняешься. И не в лучшую сторону».

«На меня плохо влияет общение с тобой».

«Кто бы говорил! – Мое возмущение было почти искренним. – Это ты плохо влияешь на меня! Стою я тут, выслушиваю какие-то гадости, а мне ведь делом надо заниматься».

«Вот-вот. Давно пора. Пока тебе не поджарили что-нибудь».

«Кстати, кто-то обещался показать мне третье солнце», – припомнились мне слова Хранителя.

«Вот и посмотришь на него из убежища. Это и приятнее, и для здоровья не так вредно».

«Ну и как я попаду в это убежище? Поднять плиту вряд ли...»

«А поднимать не надо. Здесь такой же замок, как у колодцев. Тот же принцип...»

«Не надо принцип! Скажи только, на что нажимать...» – повторил я слова сержанта.

«...и с какой стороны стоять», – усмехнулся Хранитель.

Похоже, моя память для него давно уже не тайна за семью печатями.

Уточнение «где стоять» оказалось не пустыми словами.

Плита раскололась посредине, и обе части беззвучно поднялись и раскрылись, как страницы толстенного фолианта, вмяв в песок попавшие под них камни. Не хотел бы я оказаться под одной из таких «страничек».

Вход в убежище располагался у подножия невысокого холма. Сама плита – или ее лучше назвать воротами? – установлена так, чтобы удачно вписываться в холм, не нарушая его очертаний, и чтобы песок не мог полностью засыпать ее. Если бы не камни, он и удержаться на плите не смог бы – ночи в пустыне ветреные.

Убежище напоминало бункер, способный выдержать бомбовый удар, а толщина плиты выдержала бы и прямое попадание. Широкие удобные ступени вели вниз, слева вместо ступеней была наклонная дорожка, по которой мог бы спуститься грузовик.

«Или караван с вьючными животными и повозками. – Мысленный голос мог принадлежать усталому и разочарованному в жизни старику. – Похоже, этим убежищем не пользовались уже пару эроллов. И Дорогой тоже. Все приходит в запустение. Видеть, как рушится мир...»