«Это сколько же человек можно сюда спрятать?» – подумалось мне, пока я осторожно устраивал Симорли на полу. Он так и не проснулся, только свернулся калачиком и тихонько засопел под моей драной курткой.

– Много. Очень много, – ответил Мерантос.

Его голос гулко раскатился по пустому помещению. Эхо стало повторять ответ, каждый раз слегка изменяя голос Мерантоса.

Вздрогнув, я так быстро обернулся, что захрустели позвонки. Мерантос стоял у меня за спиной, а я и не слышал, как он подошел. При такой комплекции и так тихо ходит! А может, он еще и телепат, для полного счастья? Или это я стал думать вслух?..

Вот и остальные: женщина со своей ручной пантерой (кто-то говорил, что это самец) и явно озабоченный парень, что едва не облизывается, глядя на единственную женщину среди нас. И ладно бы хоть намек на взаимность был с ее стороны, наоборот, но засранец никак не уймется. И бывают же такие – если им хочется, то плевать на последствия. Похоже, у нас намечаются серьезные проблемы.

А вот и еще одна зверушка – местные называют ее Ипша и очень нервничают в ее присутствии. А чего тут нервничать? Ну собака, ну, большая, ну, выглядит опасной, но я столько больших и опасных собак повидал... Правда, за прогулку с такой по улице и оштрафовать могут, а в некоторых городах могут и пристрелить. Для начала собаку, а там... ну, как поведет себя хозяин. Но это же все в моем мире, а здесь почему так реагируют на большую псину? Укусит? Кого, Мерантоса? Он же ее одной левой удавить может, а все равно опасается. Наверное, это какая-то местная традиция, как у египтян с их жуками-скарабеями.

Ипша осторожно спустилась по ступеням и легла в сторонке. Лежит, никого не трогает, только глазами поблескивает, да плита под ней светится. Мне намекали, что Ипши тоже оборотни и могут стать похожими на людей, если захотят, конечно. Но говорить – это одно, а поверить сказанному – совсем другое. Алекс часто повторял: я знаю, что Земля круглая, но поверю в это, когда увижу. Вроде бы в шутку говорил, но... Вот и я поверю в оборотней, когда вместо зверя увижу человека, да и то если изменение произойдет в моем присутствии. В детстве я несколько раз бывал в цирке и еще с тех пор отношусь ко всем чудесам с большим недоверием: все они в итоге оказывались ловкостью рук и отвлечением внимания.

«Ну хватит отвлекаться! – пришлось напомнить самому себе. – Пора идти за Игратосом. Без меня он еще долго будет добираться».

– Надо идти за Игратосом. – Мерантос словно заглянул в мои мысли. – Я пойду...

– Нет! Пойду я. А ты останешься.

Эхо тут же подхватило наши голоса и начало играть с ними.

Мерантос не спорил, только молча посмотрел на меня. Вот за что мне нравится этот мужик: не задает лишних вопросов, спокойно дожидается приказа и почти без возражений выполняет его. Побольше бы таких мужиков, и жизнь стала бы намного проще и... скучнее.

«Ничего, Крис, – утешил я себя. – Сейчас ты займешься горячим дельцем и сразу забудешь про скуку».

Насчет «горячего дела» я не ошибся: ветер обжигал почти до костей, а каждый вдох казался глотком кипятка который тут же хотелось выплюнуть. Всего несколько минут прошло в прохладе убежища, а погода на поверхности сделалась едва переносимой. Если там был не филиал ада, то что-то очень близкое к нему. Хотя некоторые умники утверждают, что в аду невыносимо холодно. Не знаю, кто прав, там я не был и сравнить не могу. Одна только пробежка с живым, но почти неподвижным грузом – или лучше сказать неподъемным? – стала тем еще развлечением. Если выживу, то буду вспоминать ее как самый страшный кошмар наяву; а если умру, то... куда там попадают из ада?

Как-то Алекс сказал, что ниже пола не упадешь. Вот и мы с Игратосом на полу, и даже не стоим, а давно уже лежим, обнявшись, как пьяные или сильно влюбленные, и нет сил пошевелиться.

Когда Игратос в очередной раз пытался упасть, а я в очередной – десятый или сотый? – раз вздергивал его на ноги, то думал не о времени, что обжигало нам спину, не о сердце, что давно уже колотилось в горле, не о черных кругах, что плавали перед глазами... К чему думать о такой ерунде? Главная и единственная мысль была удержаться на ногах и не дать упасть попутчику. Подняться мы бы не смогли. Парень выше на голову и минимум килограммов на восемьдесят тяжелее; нести я его не смогу, а тащить слишком долго. Пришлось подставить плечо, исполнять роль костыля. Жаль, что я не додумался оставить парню копье, может, с ним он прошел бы больше и быстрее... Но к чему теперь себя ругать? Остается терпеть «дружеские» объятия и шевелить ногами.

Сил давно уже не было, осталось только злое упрямство, на нем я и держался. Когда песок вдруг закончился, а каменная поверхность стала приближаться к лицу, удивиться или обрадоваться я уже не мог. Единственное чувство, какое еще осталось во мне, – усталость, огромная и неподъемная, как входная плита убежища.

Я и не пытался удержаться на ногах. Это было выше моих сил. Удержать Игратоса? Я не смог бы, даже если бы очень захотел, а я тогда уже ничего не хотел. Совсем НИЧЕГО. Остатком сознания успел отметить, что мы падаем на дорожку для повозок, и еще удивился нашему везению. Вряд ли мы осилили бы спуск по ступеням. Мне повезло вдвойне – Игратос оказался подо мной и от удара потерял сознание, а я доехал до второй двери со всеми удобствами. То, что мне повезло втройне, я понял уже потом. На полной скорости мы врезались в Мерантоса. А попали бы чуть правее – и врезались бы в дверь, уже почти закрытую. Игратос в лучшем случае получил бы сотрясение мозга, а я... вряд ли отделался бы только испугом. А так мы сбили Мерантоса с ног и все трое ввалились в убежище. Я еще услышал, как задвигается нижняя дверь, а потом...

Потом я узнал, что Карающая едва не достала нас. Мы опережали ее буквально на шаг, на пару мгновений. Но этого я не помню, мне тогда не хотелось любоваться восходом. Игратос тоже шел в полубреду. А Мерантос... этот мужик вообще герой – о нем разговор особый.

Перед уходом я попросил его подержать нижнюю дверь открытой. Совсем недолго, всего лишь до нашего возвращения. Еще и пошутить вздумал: «Представь, что небо падает на землю, а ты единственный, кто может удержать его!» И Мерантос держал. ДЕРЖАЛ. Ему пришлось поработать заместителем Атланта, но вряд ли здесь знают о нем.