Дав свинцу немного времени чтобы застыть, главный маг типографии развоплотил каменную плиту, а его помощники перевернули получившийся свинцовый лист и уложили его на стол. Редактор пробежался взглядом по буковкам, которые были уже не вырезаны, а наоборот выпирали, выступали выше основной плоскости листа. Каким-то образом редактор убедился что в той отзеркаленной абракадабре каждая буква на своем месте, и дал отмашку ребятам.

Те подхватили еще горячий свинцовый лист, называемый тут клише, и принялись наматывать его на железный цилиндр или барабан как они его называли. Работали быстро но аккуратно, изгибая свинцовый лист прямо руками, в толстых жаростойких рукавицах, и местами постукивая по нему небольшими молоточками обшитыми толстым слоем кожи. Село клише идеально — обернувшись вокруг барабана, верхний край свинцового листа, вплотную подошел к нижнему.

Закончив, работяги зафиксировали свинцовую пластину на барабане закрутив в нужные места винтовые гвозди с квадратными головками, продели сквозь отверстия в боковых гранях что-то похожее на железный лом, взявшись за него с двух сторон, как за ручки, установили сию конструкцию, похожую на огромную кухонную скалку в специальный держак, и продемонстрировали работу редактору.

Тот прокручивая закрепленный на подставке барабан еще раз все проверил, убедившись что нигде ни одной буквы не замяли, кивнул ребятам, положил на стол рядом с первой, еще одну пробковую доску и принялся прикалывать к ней широкий лист чистой бумаги. Сами же работники в это время, уложили на соседний стол доску обтянутую толстым войлоком, и теперь размазывали по ней широкой кистью краску. Закончив, согнали лишнее длинным металлическим шпателем, подхватили барабан и прокатили его по пропитанному краской войлоку. Перенесли на соседний стол, чуть прокрутили отыскав начало страницы и плотно прижимая, прокатили барабан теперь уже по листу бумаги, перенося на него краску.

— Держи, редактор протянул Сендми только что отпечатанную страницу — пускаем в печать?

— Да — кивнул голос императора быстро проглядев газетный лист — все правильно. Давай.

Редактор дал отмашку парням и те утащили цилиндр в цех, где его установят в специальный механизм состоящий из кучи шестеренок, шкивов и ременных передач. В котором уже стоит два десятка таких же барабанов и через которые, по очереди, ползет длинная лента бумаги, разматываясь с огромного рулона, высотой в человеческий рост, чтобы к утру, превратиться стопки теплых, пахнущих свежей краской газет, которые спустя несколько часов окажутся во всех лавках и ресторанах столицы.

— Пойдем подышим — предложил редактор и сняв перчатки с очками, повел Сендми на балкон.

Покинув пропахшее краской помещение он несколько раз глубоко вдохнул, прокашлялся, и вытащил из кармана одноразовую трубку. Такие бумажные одноразовые трубочки, начали пользоваться спросом в последнее время — бумажная трубочка с табаком которая сгорает вместе с ним, удобнее чем деревянная трубка которую нужно набивать и чистить, да и которая сильно больше места в кармане занимает. Воображаемые трубки многим магам не нравились — не удавалось как следует расслабиться, постоянно держа ее в уме. Вот и ушла в народ традиционно военная хитрость — в полевых условиях не всегда есть время чтобы как следует раскурить трубку, вот и придумали солдаты заворачивать табак в гильзы из газеты, чтобы можно было наскоро перекурить хоть на марше хоть сразу же после боя.

— Одноразку?

— Нет — Сендми покачал головой — усы табаком воняют, жене не нравится.

— Да сбрей ты уже эту щетку.

— Я и так уступил бороду. Усы не отдам.

— Ладно, черт с ней, с твоей щеткой. Что там нового в верхах решили?

— Ох, лучше не спрашивай.

— Совсем жопа?

— Она самая.

— Посоветуешь что-нибудь?

— Посоветую — кивнул Сендми — если есть лишние деньги, купи манокамней, возможно будут перебои с поставками, и у тебя вроде бы племянник в столичных спесивых служит?

— Да.

— Будет хорошо если он сегодня — завтра споткнется и сломает ногу.

— Проклятье — редактор щелчком выбросил окурок и достал еще одну одноразку — неужто на Альду?

Сендми ничего не ответил, просто кивнул.

— Агата отказалась платить налоги? Выставила таможню со своей земли? Сорвала поставки?

— Нет.

— А в чем дело тогда? С чего вдруг старый на них войной пошел?

— Дай — Сендми принял из руки друга одноразку, и сделал глубокую затяжку, прикрыл ладонью усы, выдохнул дым — ты не поверишь…

Голос императора и сам до конца не верил в то что произошло, но он там был, все видел и слышал, а теперь ему нужно донести это все, до остальной империи.

Фулгур Де Мендакс, сын которого погиб сегодня на дуэли, сразу после визита в школу, вернулся во дворец и настоял на аудиенции с императором. Старый архимаг был одним из немногих людей имевших право обращаться к владыке империи на "ты", он был его верным соратником вот уже на протяжении семидесяти лет, и ради него можно было передвинуть в списке парочку послов из соседних государств или даже внутриимперских королей. Не прошло и получаса как Фулгур был допущен в малый зал.

— Ты уже слышал? — спросил он императора — тебе донесли?

— Соболезную — император чуть опустил голову, одновременно и выражая соболезнование верному соратнику и подтверждая что он все знает — потерять в один день и сына и левое крыло.

— Он как-то сжульничал — Мендакс недовольно поморщился, он думал что сведения о том что одно из двух его боевых крыльев, полностью уничтожено, попадут к императору немного позже — Фулгур его одолел однажды, не мог он проиграть в честной битве.

— Секунданты говорят все было честно.

— Это не имеет значения — почти повысил голос архимаг — ты понял что он делает?

— Мальчишка Адд? Полагаю он взял реванш.

— Важны не действия а то что они значат! Убив моего сына он сказал что не боится меня.

— Не думаю что он вообще мыслит такими категориями. Вряд ли его действия значат что-то, кроме того что значат.

— Ну его действия может быть и нет, но Агата, эта хитрая змея, она посылает нам знаки через него.

— И что же он... или она нам говорит?

— Она говорит что не боится меня, а значит и тебя. Она убивает моего сына… а ты же знаешь как меня называют?

— Пес императора.

— Верно. Она буквально говорит тебе — я убью твоего щенка, и выбью зубы твоему псу. И что ты сделаешь? Они не боятся ни меня, ни тебя. Ее телохранитель в открытую грубил мне, а ее сын покинул столицу как только получил формальное право стать королем, плюнув тебе в лицо.

— Ты преувеличиваешь.

— Он не принес тебе присягу. Каждый новый король со времен объединительных войн Висемина присягал императору. Алистер присягал тебе, но не Агата — она как регент, присягу не приносила, пятнадцать лет Альда управляется правителем который не присягал империи, а теперь она и своему сыну приказала покинуть империю без визита во дворец. Де юре он не король, но по факту стал им как только убил моего сына. И не соизволил принести присягу.

— Это просто формальность. Принесет потом.

— Это символизм! Они посылают нам жесты. Они посылают нас! Жестом!

— В тебе говорит горечь и обида. Возможно мальчишка как раз выбирал себе наряд для визита во дворец когда на него напали твои люди… Без моего одобрения.

На лбу Фулгура выступил холодный пот а по позвоночнику забегали мурашки с ледяными лапами. Император ни голосом ни жестом не высказал недовольства, просто констатировал факт, но старый архимаг за долгие годы научился чувствовать настрой правителя едва ли не по вибрации воздуха в тронном зале.

— Я — Фулгур запнулся и сглотнул слюну смочив пересохшее горло — продолжал выполнять твой указ. Ты санкционировал покушение.

— Одно дело убить потенциального наследника, не подтвердившего права на престол, и совсем другое — короля прибывшего с визитом в столицу. А по всем обычаям, мальчишка Адд сейчас может считаться королем. Осталось уладить формальности, и пусть не по закону но по традициям, он уже король. Статус архимага подтвердил а это единственное что останавливало от его коронации. Прибудет в Альду — там его коронуют в тот же день.