– Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем ворота во внутренний город и отыщем Спархока.

– Слушаюсь, мой лорд, – отозвался Халэд.

Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.

– Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? – прорычал Бергстен.

– Выбиваю ворота, ваша светлость, – ответил Вэнион.

– Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило тебя пустить вперед троллей?

– Слово «пустить» здесь не очень-то уместно, ваша светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.

– Во внешнем городе творится абсолютный хаос. Мои рыцари не могут сосредоточиться на внутренней стене, потому что все время натыкаются на троллей. Тролли, знаешь ли, совсем обезумели от голода. Сейчас они готовы есть все, что движется.

– Это обязательно? – содрогаясь, пробормотала Сефрения.

– Привет, Сефрения, – сказал Бергстен. – Хорошо выглядишь. Сколько ты еще намерен провозиться с воротами, Вэнион? Надо поскорее ввести наших людей во внутренний город, где мы будем иметь дело исключительно с киргаями. Твои союзники действуют моим людям на нервы. – Он взглянул на край внутренней стены, четко очерченный на фоне рассветного неба. – Я, кстати, полагал, что киргаи – воины. Почему они не на стенах?

– Они сейчас слегка деморализованы, – пояснила Сефрения. – Спархок только что убил их бога.

– Спархок?! Я считал, что это должен сделать Беллиом.

Сефрения вздохнула.

– В определенном смысле он это и сделал, – пояснила она. – Сейчас их очень трудно отделить друг от друга. Афраэль точно не уверена, где сейчас заканчивается Беллиом и начинается Спархок.

Бергстен содрогнулся.

– Не думаю, что мне хочется побольше об этом узнать, – заявил он. – Мне и без того довольно теологических сложностей. А что с Клаалем?

– Его больше нет. Он был изгнан, как только Спархок убил Киргона.

– Великолепно, Вэнион, – с сарказмом заметил Бергстен. – Вы заставили меня проскакать тысячу лиг в разгар зимы лишь затем, чтобы прибыть к шапочному разбору.

– Физические упражнения вам только на пользу, ваша светлость. – Вэнион повысил голос. – Сколько еще ждать, Халэд?

– Несколько минут, мой лорд! – откликнулся оруженосец Спархока. – Бревна уже трещат.

– Отлично, – мрачно проговорил Вэнион. – Мне не терпится отыскать Заласту. Нам с ним предстоит кое-что обсудить – и это продлится долго.

– Все удрали, Спархок, – сообщил Телэн, наскоро осмотревший разрушенный дворец. – Ворота нараспашку, и кроме нас здесь ни единой живой души.

Спархок устало кивнул. Эта долгая, чересчур долгая ночь истощила и его физические силы, и чувства, однако он до сих пор ощущал то безмерное спокойствие, которое снизошло на него после того, как он наконец осознал истинный смысл его странной связи с Беллиомом. Смутные желания – скорее любопытство, нежели что-то другое, – мелькали в его голове, искушая немедленно испытать пределы своей лишь недавно осознанной мощи. Спархок намеренно подавлял их.

«Валяй, Спархок!» – голос Флейты прозвучал в его сознании с легким вызовом. Повернув голову, он бросил насмешливый взгляд на бессмертное дитя, стоявшее рядом с его женой. Элана с задумчивым видом пропускала сквозь пальцы длинные светлые пряди волос.

«Что, по-твоему, я должен сделать?» – послал он ответную мысль.

«Все, что ни придет в голову».

«Зачем?» «Неужели тебе ни чуточки не любопытно? Разве ты не хочешь узнать, можешь ли ты вывернуть наизнанку гору?» «Могу, – ответил он, – однако не вижу причины это делать».

«Ты отвратителен!» – вдруг вспыхнула она.

«Что с тобой, Афраэль?» «Ты такой неуклюжий!» Спархок нежно улыбнулся ей.

«Знаю, но ведь ты все равно меня любишь, верно?»

– Спархок! – позвал Келтэн от чеканных бронзовых ворот, – сюда едет Вэнион. И с ним Бергстен.

Вэнион знал Спархока со времен его послушничества, но усталый человек в черных доспехах показался ему почти незнакомцем. Было в его лице и глазах нечто такое, чего прежде там не бывало никогда. Магистр пандионцев, сопровождаемый патриархом Бергстеном и Сефренией, приблизился к своему старому другу с чувством, весьма похожим на благоговейный трепет.

Едва Элана увидела Сефрению, она тихо вскрикнула и, бросившись к ней, заключила ее в неистовые объятия.

– Я вижу, Спархок, ты разрушил еще один город, – широко ухмыляясь, заметил Бергстен. – Похоже, это уже входит у тебя в привычку.

– Доброе утро, ваша светлость, – отозвался Спархок. – Как приятно снова вас увидеть.

– Это все ты натворил? – Бергстен указал на развалины храма и полуобрушившийся дворец.

– Нет, ваша светлость, по большей части – Клааль.

Массивный церковник расправил плечи.

– Я привез тебе приказ Долманта, – объявил он. – Ты должен передать мне Беллиом. Почему бы нам не покончить с этим делом сразу, пока мы оба еще не забыли о нем?

– Боюсь, что это невозможно, ваша светлость, – вздохнул Спархок. – У меня его больше нет.

– Что ты с ним сделал?

– Беллиом больше не существует – во всяком случае, в своем прежнем облике. Он освободился из своего заточения и продолжил свое странствие.

– Ты освободил Беллиом, не посоветовавшись с Церковью? Тебе грозят неприятности, Спархок.

– Да ладно, Бергстен, успокойся, – вмешалась Афраэль. – Спархок сделал то, что должен был сделать. Я потом сама все объясню Долманту.

Вэниона, впрочем, занимали иные мысли.

– Все это очень интересно, – мрачно проговорил он, – но меня сейчас куда больше занимает вопрос, как отыскать Заласту. Кто-нибудь знает, где я мог бы его найти?

– Он может быть под этими развалинами, Вэнион, – сказала Элана, указывая на разрушенный храм. – Он и Экатас направились туда, когда обнаружили, что Спархок уже в стенах Кирги. Экатасу удалось спастись, и его прикончила Миртаи, но Заласта, вполне вероятно, мог оказаться под обломками, когда Клааль разворотил храм.

– Нет, – кратко возразила Афраэль. – Его нет в городе.

– Я очень хочу найти его, Божественная, – проговорил Вэнион.

– Сетрас, дорогой, – сладким голосом обратилась Афраэль к своему кузену, – не мог бы ты отыскать для меня Заласту? Он за многое должен ответить.

– Я сделаю что смогу, Афраэль, – пообещал красивый бог, – но мне и вправду очень нужно вернуться в студию. Из-за всех этих дел я слегка забросил свои занятия.

– Ну пожалуйста, Сетрас, – льстиво промурлыкала она, одарив его своей всесокрушающей улыбкой. Сетрас беспомощно рассмеялся.

– Теперь понимаешь, Бергстен, о чем я говорил? – обратился он к рослому патриарху. – Она – опаснейшее создание во всей вселенной.

– Я тоже об этом слышал, – отозвался Бергстен. – Лучше исполни ее просьбу, Сетрас. Ты ведь все равно в конце концов это сделаешь.

– А вот и ты, Итайн-посол, – услышал Вэнион обманчиво любезный голос атаны Марис. Обернувшись, он увидел, что стройный юный командир гарнизона Кинестры наступает на явно перепуганного тамульского дипломата. – Я тебя обыскалась, – продолжала она. – Нам о многом нужно поговорить. Отчего-то ни одно твое письмо не дошло до меня. Думаю, ты должен примерно наказать своего гонца.

На лице Итайна появилось затравленное выражение.

Бетуана выслала гонцов в Материон перед самым полуднем, когда последние киргаи, окончательно павшие духом, сдались на милость победителей. Сэр Улаф особо отметил, что на такое благоразумное решение немало повлияла участь, постигшая кинезганцев во внешнем городе. Патриарх Бергстен давно уже бросал на своего соотечественника задумчивые критические взгляды. Бергстен был бесцеремонен в своей церковной деятельности и охотно нарушал любые правила ради достижения необходимой цели, но и его лишал дара речи безудержный экуменизм Улафа.