— Для начала попробуй заметить всё то, о чём думаешь. А я посмотрю, сколько ты продержишься.

О чём думаю. О том, что теряю время. О том, что старик психопат, от которого надо держаться подальше. О том, что он дурит мне голову, а человек, которого он ищет, либо вовсе не существует, либо не тот, кто мне нужен. О том, что Паук узнает, что я прогуливаю школу, заподозрит неладное и тогда скинет запись моему отцу. Придётся как-то это урегулировать, залезать ему в голову ещё сильнее, а я не умею удалять память точечно, без последствий.

— Мне не нужно читать твои мысли, чтобы знать: только что ты любезно выложил врагу свои переживания. Как пьяная девица распахнул подол и дал пошуровать там грязными пальчиками. Только что ты приговорил себя к смерти. А если твой враг жесток, то и всех своих близких. В лучшем случае им прикажут шагнуть под машину. В худшем — будут забавляться долго и изощренно.

Руки подогнулись, и я упал на крыльцо. Поднявшись, с ненавистью посмотрел на старика.

— А сейчас ты злишься, — спокойно встретил он мой взгляд, продолжая попивать пиво. — Уже имеющееся чувство куда легче использовать. Ты только что дал возможность разжечь твою ненависть ещё сильнее. Толкнуть тебя на путь необдуманных поступков. А потом, — он сложил пальцы в виде пистолета и направил на меня, — Бах! Бах! Бах! Твою ненависть перенаправляют, и ты убиваешь кого-то случайного. Или не случайного. Делаешь это при свидетелях, не можешь скрыть следы, и на тебя объявляет охоту полиция. Или сам пускаешь себе пулю в лоб, потому что убил тех, кто дорог. Возьми свои эмоции под контроль! Сейчас же! — рявкнул старик, резко изменив тон.

Ненависть. В одном старик прав. Если меня так легко развести на чувства и эмоции, то против серьезных повелителей нет смысла выходить. Это будет самоубийством. Мой скрытый навык для дуэлей оказался не таким эффективным, чтобы всерьез на него рассчитывать. Мне нужны тренировки. Нужно разобраться в том, что могут другие повелители и как им противостоять.

— Проблема таких, как ты в том, что сила развращает вас, — выставил бутылку в мою сторону старик. — Сколько тебе было, когда появились силы?

— Тринадцать.

— А сейчас тебе лет шестнадцать. И что ты делал эти три года, пока твою сестренку не обидели? Молчишь? Дай угадаю. Ничего полезного. Хорошие оценки достаются легко, стоит лишь чуть-чуть коснуться мыслей обычных людей. Прогулы? Не беда, когда нужно, люди о тебе забудут. Украсть в магазине? Приятное приключение, а не то, за что грозит статья и тюрьма. Любые конфликты с другими пацанами? Неделя работы — и все тебя боятся да уважают. А может, даже боготворят? А, малец? Грешил этим? С девчонками тоже просто. Трахайся сколько хочешь, они сами будут вешаться на тебя. Нет вызовов в таком мире. Нет развития. Нет закалки характера. Что вылупился? Я дал тебе задание, а ты простоял меньше двух минут. Слабак.

Старик сплюнул прямо на доски возле меня.

— Тебя это смутило? Так легко злишься на обычные слова? Ты уязвим, малец. Начинаю сомневаться, что у нас что-то получится. Проще тебя прибить, чтобы не подставляться.

— Где-то я это слышал.

— Вставай на кулаки, малец. Посмотрим, из чего ты сделан. Попробуй сконцентрироваться на дыхании, чтобы привести чувства и мысли в порядок. Медленный короткий вдох, пауза. Короткий выдох, пауза. Ну, тебе что, особое приглашение нужно?

Выругавшись себе под нос, я встал на кулаки.

Не сразу, но наука старика дошла до меня. Всего-то потребовалось несколько часов, чтобы уловить смысл.

На самом деле хватило одной фразы, которая сложила в голове пазл.

— Твои мысли, чувства и эмоции — твои враги, пока ты их не приручишь, — сказал старик.

К тому моменту он выпил пару бутылок пива и откровенно скучал, наблюдая за мной.

Враг, значит.

Тогда-то в голове и щёлкнуло.

Когда старик говорит что-то, что задевает меня и порождает реакцию, то мои чувства и мысли — его союзники и мои враги.

Это я и взял за отправную точку. Применил навык дуэли против себя же.

Меня перебросило в чертоги разума. В знакомый зал со множеством комнат. Среди них на этот раз выделялись две новые. Табличек не было, но я знал, что одна отвечает за мысли, а вторая за чувства и эмоции.

По уму надо зайти в обе и навести там порядок. С какой начать?

Взгляд невольно скользнул на соседнюю дверь, которая сочилась тьмой. Я догадывался, что там, но запрещал себе об этом думать. Некоторые двери лучше не открывать.

Первыми я выбрал мысли.

Я всякого ожидал. Воображение подкидывало образы чудовищ, но реальность, пусть и разворачивающаяся в моей голове, подкинула кое-что куда страшнее.

Меня.

Десятки таких же парней, как и я. Действо происходило в огромной пещере, настоящем подземной гроте. Вокруг, облепив сталагмиты, словно пауки, цеплялись десятки версий меня.

Сначала показалось, что они полные мои копии. Но приглядевшись, я увидел, что почти все отличаются. Кто-то младше, кто-то бледный, как смерть, кто-то наоборот, выглядит грязным и хмурым, как грозовая туча. Были и те, кто забился в угол, поджал ноги к груди и сидел, раскачиваясь. Или те, кто смотрел на меня с вызовом и превосходством.

— Вы кто такие? — спросил я, оглядывая это сборище.

Версии меня зашевелились, подняли гул. Часть из них расступилась, пропуская вперед троицу. Тот, что шёл по центру, выглядел как злой я. Самоуверенное выражение лица, презрительно поджатые губы. Он казался большим и сильным, куда выше, чем я сам. Это выглядело одновременно нелепо и опасно.

Тот, что шёл справа, наоборот, выглядел как последний неудачник. Сутулый, в очках, хотя последние я никогда не носил, с сальными, длинными волосами, спадающими на лицо, будто он хотел раз и навсегда ото всех спрятаться.

Третий был похож на обреченного. Будто его приговорили к смертной казни и это никак нельзя изменить.

— А сам ты кто такой? — спросил злой.

— Я это я. А вы — мои тени.

Тени. Почему-то это слово показалось наиболее подходящим. Я сам дал ответ на свой первый вопрос. Осталось разобраться, что делать с тенями.

— А может, наоборот? Это ты наша тень?

— Я так не думаю.

— Кого волнует, что ты думаешь? — спросил неудачник.

— Ребят, — сказал я тихо. — Не хочу вас расстраивать, но если ради цели потребуется всех вас уничтожить, то я это сделаю.

— Ты так в этом уверен? — рассмеялся злой.

— Ты ведь никто, — покачал головой обреченный. — Признай, что ничего не выйдет.

— Покажем гостю, что он здесь никто? — обвёл злой взглядом… войско.

Тени одна за другой оскалились. Я напрягся, чувствуя неладное, и в следующую секунду они все разом бросились на меня.

— Малец, неужели ты настолько слаб, что от простого упражнения кровь носом пошла? — удивленно-раздраженно спросил старик.

Несколько секунд я лежал, чувствуя сумбур и боль в теле. Последнее, как ни странно, помогло прийти в себя. Я ощутил, что я это я. А вовсе не те сотни теней, что рвали меня зубами на части.

— Старик, — позвал я, поднимаясь и утирая кровь из носу. — Если я уничтожу все свои мысли, что от меня останется?

— А с чего ты взял, что ты и есть твои мысли?

— Разве это не так?

— Вот и проверь, — пожал он плечами, доставая третью бутылку.

— В этот раз попробую без нагрузок. Мне надо разобраться в себе…

И кое-кого отмудохать.

— Ты посмел вернуться? — встретил меня злой.

— Разве ты не понял, что сопротивление бессмысленно? — спросил неудачник.

— Ты обречён, — добавил… обреченный.

— В этот раз игра пройдет по моим правилам.

— Это тебе не поможет, — возразил злой.

— Сейчас узнаем, — сказал я, представляя, как в руке появляется молоток.

Вообразив себя полководцем, злой выставил руку и указал на меня.