Шон подскочил к двери и захлопнул её, оставив меня в полной темноте. Запоздало мелькнула мысль, насколько контейнер герметичен и надолго ли хватит воздуха. Как мелькнула, так и ушла. Я точно знал, что меня хотят вовсе не убить.

Дальше события развивались в некотором роде предсказуемым образом. Я этого не видел, но по флёру мыслей и эмоций распознавал, кто и что делает. Очкастый остался стоять на месте и руководил остальными. Шон и Джейкоб метнулись к машине, вскоре вернулись и установили какое-то устройство на дверь контейнера. Когда заходил сюда, то не придал значения скобам для этого, а сейчас ухватил кое-какие мысли и сложил общую картину.

Страх. Им был нужен страх.

Как тогда, когда троица пинала толстяка, пугая его. Как сейчас, когда они привезли меня в место с дурной репутацией и заперли в темноте, чтобы обострить чувства.

Всё ради страха. Который собирался в те самые оранжевые флаконы. И один из которых я разбил, подставив всю группу пчёлок-скорпионов-сборщиков. Отсюда и желание компенсировать через мою «дойку» затраты.

Наконец-то я нащупал путь к своей цели.

Маленькие пчёлы собирают мёд для кого-то покрупнее. Может, и для самого главного в Низинах. Или для кого-то, кто знает к нему путь.

Если будет нужно, то я доберусь до всех повелителей в Низинах и не успокоюсь, пока не найду нужного.

Чтобы было поудобнее, я сел на пол, не думая о том, что он холодный и грязный. Здесь пахло мочой, кровью и ржавчиной. А ещё ощущалась духота. Походу придётся расплатиться дополнительной головной болью за пребывание здесь.

Минут через десять очкастый сделал ход. Начал плавно наращивать давление. Наслал страх, усиливал паранойю. Он был хорош. В десятки раз лучше меня в этом деле. Чтобы удержаться и не поддаться эмоциям, я позволил им проходить сквозь меня, а сам делал две вещи. Наблюдал за чужим мастерством и подкидывал всей троице мысли.

Джейкобу не нравилось это место. Оно его пугало, но ещё больше он боялся показать страх. Очкастый это чувствовал и аккуратно направлял эмоции. Не удивлюсь, если какую-то часть страха он собирает со своих подручных. Особенно когда те не выполняют норматив. Ещё Джейкоб хотел есть и вернуться домой. В мыслях у него была какая-то девчонка, к которой он на днях подкатил, а та непонятно что ответила. То ли послала, то ли слишким хитрым образом дала зеленый свет. Я усиливал этот поток мыслей, делая его желание свалить отсюда нестерпимым.

Шон злился. Он считал, что ему несколько раз крупно не повезло. Парня бесило, что из-за этого пошатнулся его авторитет. С ним работать было сложнее. Очкастый слишком хорошо держал эмоции Шона в узде, но я всё равно закидывал мысли бросить вызов вожаку и самоутвердиться за счёт него. Да и обвинить того проще. Он мелкий, щуплый, но при этом управляет ими.

Эти двое были мелкими рыбешками. Пешками, которые я хотел расставить так, чтобы получить преимущество. Но здесь и сейчас королём являлся странный очкастый парень, который без колебаний готов прострелить мне колено, если не буду слушаться. Сейчас от него едва заметно фонило раздражением. Ему не нравилось, что его сила с трудом действует на меня. Сам же я в этот момент обливался потом, но он этого не видел. Смотрел на флакон и недоумевал, почему тот не заполняется.

Его нетерпение нарастало. Появились мысли-беспокойство о том, что ничего не выйдет. Я нащупал болевую точку — у этого парня уже случались осечки. Где-то внутри себя он боялся, что это раскроется. Перед кем и чем это грозит, я не смог распознать. С самоконтролем у очкастого, как бы мне ни хотелось иного, был полный порядок. Стоило его немного покачнуть, как он брал себя в руки и возвращался к спокойствию.

Ещё через десять минут ситуация двинулась в нужную мне сторону. Джейкоб пару раз спросил, когда это закончится. Шон предложил зайти внутрь и преподать мне урок. Я снижал их робость перед предводителем и заставлял их капать ему на мозги.

Это была тонкая работа. Сравнимая с пусть и медленным, но слабо управляемым падением. В любой момент могла вспыхнуть мысль, эмоция или идея, которая привела бы к провалу. Требовался высокий контроль и сосредоточенность, чтобы не допустить этого. Тем не менее я впервые чувствовал, что занимаюсь чем-то серьезным. Не случайным прохожим в мысли залезаю, а бьюсь с врагом, пусть эта драка и выглядит очень странно.

В какой-то момент очкастый стал сдавать. Нетерпение в нём скакнуло вверх и родилась мысль, что надо усилить натиск. Он изначально не хотел этого делать, потому что…

Потому что случались прецеденты, когда у человека останавливалось сердце. Это воспоминание, как люди корчатся, мелькнуло настолько ярко, что выбило меня из колеи. Я потерял концентрацию, сбился, позволил эмоциям захлестнуть себя и в следующий раз очнулся, стоя на карачках, с бешено колотящимся сердцем.

От очкастого запахло довольством. Оранжевая капсула заполнилась на треть. Я же почувствовал, будто из меня что-то вынули. Появилось опустошение, дыра внутри.

Вот как это работает. Они разгоняют страх, а потом вынимают его. Страх при этом исчезает, и нужно нагонять его заново. Постоянное давление с целью выжать ещё пару капель. Школа для них — как коровник, куда они каждый день заходят за новой порцией.

Уроды. Если забыть про сестру, то одного этого было достаточно, чтобы я захотел разобраться с этими тварями.

Быть может потому что они заставили меня испытывать страх.

Я снова взял себя под контроль. Снова продолжил капать им на мозги. И они не выдержали. Потребовалось минут пятнадцать, чтобы очкастый убедился — больше скачков не будет, как он ни старайся. Шон, который в двадцатый раз предложил со мной разобраться, получил эмоциональный удар и рухнул на землю, после чего уполз, скуля, как собака. Джейкоб бросился к нему и помог парню уйти в сторону.

Мой главный противник разозлился. Он укрепился в идее, что надо зайти ко мне и надавить максимально сильно, для чего нужен близкий контакт. Остальные два парня ему только мешали, отвлекая неуместными предложениями и нытьем.

Когда дверь распахнулась и внутрь скользнул очкарик, мы снова оказались в темноте. Я придержал свои эмоции, но довольную улыбку скрывать не стал.

Сейчас посмотрим, кто из нас жертва, а кто настоящий охотник.

Люди — заблуждаются.

Их представления о себе поверхностны, иллюзорны и зачастую лживы. Когда сталкиваешься с этим, то открытие шокирует. А потом, чуть разобравшись, понимаешь, что это закономерно.

Не может быть иначе, когда психика настолько неоднородна.

Когда парень в очках зашёл внутрь и закрыл дверь, я прыгнул на него. Он думал, что я подавлен, что мышцы мои скованы и что ситуация под его контролем. Сомневаюсь, что в последние годы кто-то оказывал ему сопротивление. Когда у тебя открываются способности, это быстро приучает к плохому.

В частности — к безнаказанности.

Определить другого повелителя не так просто. Пройдешь мимо, заговоришь с ним, будешь годами дружить и не узнаешь правды, если он сам не скажет или как-то явно не продемонстрирует способности. Они не имеют внешнего проявления, не заметны обычным взглядом. Если бы парень не раскрылся, я бы так и оставался в неведении, кто главный в школе.

Но это всё сейчас было не важно. Мои ладони сомкнулись на его голове и приложили череп о холодный металл. Раздался гулкий звук, парень поплыл, а насторожившимся Шону и Джейкобу, я послал утешительную мысль, что избивают меня, а не их главаря. После ещё нескольких ударов парень отключился.

Отлично. Теперь он в моей власти. Чего я и добивался, приходя сюда.

Наступила пора впервые использовать навык ментальной дуэли. Я не до конца понимал, как он сработает. Но собирался проверить.

Я находился в темноте контейнера и провалился в новую темноту. Мой разум хлынул в чужую психику, влился туда широким потоком. Меня закрутило, завертело, я потерял ощущение верха и низа.