— Слышите? Слышите? — сказал он, побледнев, Дику и Лорану, стоявшим подле него.

Дик внимательно прислушался.

— Как будто собака идет по следу!.. — заметил он.

Все стали напряженно прислушиваться, даже Джон Джильпинг прекратил свою музыку и пение. Звуки точно замирали, то доносились как будто откуда-то сверху.

— Это, несомненно, собачий лай! — подтвердил свое первое предположение канадец, привыкший лучше других различать звуки во время своей бродячей жизни.

— Это Блэк! Мой любимый пес! — воскликнул Оливье. — Я узнаю его голос: его, как и нас, засыпало в этом подземном ходе, и, вероятно, он очутился как раз между двумя обвалами и теперь старается вернуться к нам!

Лай животного заметно приближался; теперь уже не оставалось никакого сомнения. Не имея возможности вернуться обратно тем же путем, каким оно удалилось от своего господина, умное животное возвращалось по одной из побочных трещин. Теперь оставалось только узнать, удастся ли Блэку добраться до них. Если да, то спасение несомненно, и предположения англичанина, что все эти трещины выходят к большой пещере, где находятся гейзеры, несомненно подтвердятся.

Теперь же лай слышался так близко, что через какие-нибудь две минуты, если на пути не встретится какой-нибудь препоны, собака бросится к ногам своего господина.

В этот момент Оливье схватил золотой свисток, висевший у него на цепочке, и дал три свистка, которыми он обыкновенно призывал Блэка.

Громкий, радостный лай был ответом на этот призыв, и почти в тот же момент умное животное одним прыжком очутилось подле своего господина. Мокрый, грязный, с всклокоченной шерстью, Блэк выскочил из той самой трещины, которую всего за несколько минут до того осматривал Джон Джильпинг.

— Блэк! Блэк! Мой любимый, хороший пес! — восклицал Оливье, не помня себя от радости, и собака уже не лаяла теперь, а визжала от радости, извиваясь вокруг него.

Возвращению Блэка радовался не только его хозяин, но и всех остальных охватило безумно радостное чувство при виде вернувшейся собаки, так как ее появление было несомненным доказательством того, что они спасены от почти неизбежной, как им казалось, смерти в этом подземелье.

Довольный результатом своих предположений и успокоенный относительно грозящей ему и его товарищам участи, Джон Джильпинг предложил прежде всего закусить.

Достав свои лучшие консервы, он на славу угостил приятелей, не забыв, разумеется, и себя, причем совершил обильное возлияние виски и джином. Наевшись и напившись, он грузно растянулся возле своего осла, предавшись приятным грезам.

Около часа спал англичанин, и пионеры с нетерпением дожидались, скоро ли он проснется. Наконец желанное событие совершилось, и мистер Джильпинг поднялся со своего ложа.

— Мистер Джильпинг, — сейчас же обратился к нему Дик, — я думаю, что животных нужно оставить покуда здесь. Они едва ли пройдут по трещине.

— Совершенно верно, — согласился с ним Джильпинг, — но и мы сами не через всякую трещину пройдем… Нужно сначала исследовать ширину всех этих боковых ходов и выбрать тот из них, который окажется просторнее.

Это мнение было так убедительно, что все приняли его без возражений.

Теперь оставалось только приготовиться в путь. Из багажа было взято лишь самое необходимое, мула и осла привязали в пещере и принялись выбирать новую трещину.

Внимание друзей остановилось на ближайшем отверстии, хотя англичанин сомневался, чтобы оно было проходимее других.

Дик пошел осмотреть проход, чтобы исследовать, насколько он действительно представляет удобств.

Прошло около часа, а канадец не возвращался. Оливье начал беспокоиться. Вдруг Блэк заворчал, залаял и кинулся по следам Дика. Пионеры подождали, не подаст ли собака голос, но не расслышали никакого звука.

— Тут что-то не так! — заметил Оливье англичанину. — Как вы находите, мистер Джильпинг?

— Я с вами согласен и, откровенно говоря, допускаю возможность несчастья.

— Не пойти ли мне?..

— О нет, подождите… Я требую, чтобы вы подождали еще десять минут, и тогда скажу, что нужно делать.

Не прошло и десяти минут, как Блэк вернулся в пещеру, неся в зубах какой-то лоскуток.

То был лоскуток от куртки Дика.

— Дик! Он умер, умер из-за нас!.. — вскричал Оливье и зарыдал, как женщина.

Молодой человек хотел сейчас же броситься на поиски, но англичанин властно остановил его и сказал, что должен идти Лоран. Преданный слуга взял фонарь и бесстрашно углубился в темный и опасный проход. Долго он шел под низким сводом, согнувши спину и задыхаясь от недостатка воздуха в узком ущелье. Наконец через несколько времени ему послышался какой-то отдаленный гул, но так как у него вместе с тем шумело в ушах, то он подумал, что ему так кажется. Однако еще через несколько времени он убедился, что гул действительно слышен.

— Эй! Дик! Ау! — крикнул он наудачу.

— Ау, Лоран! — было ответом. — Это вы?

— Да, я. Я иду к вам на помощь. Что с вами случилось? Где вы?

— Здесь, в туннеле, впереди вас. Я застрял в таком узком месте, что не могу выбраться ни вперед, ни назад. Блэк прибегал сюда, вы это знаете? Он, бедняжка, пробовал меня вытащить за куртку и только оторвал от нее лоскуток. Сказать по правде, я вас ждал к себе!

— Граф хотел сам идти, но мы с англичанином его не пустили. Как он плачет о вас!

— Славный он человек, наш граф!

Лоран хотел что-то сказать, но так и остался с открытым ртом, изумленный неожиданностью: по голосу он думал, что Дик находится от него довольно далеко, а тут вдруг он в двух шагах от себя увидал его ноги.

— Вот как! Вы здесь! — вымолвил он, наконец, — я никак не ожидал, что вы от меня так близко!

— Очень понятно: мои ноги в туннеле, а верх туловища вне туннеля, который выходит в довольно широкое углубление. Оттого мой голос так и глух… Однако нужно же мне помочь!

— Что же мне делать?

— Если вы достаточно сильны, то вталкивайте мои ноги вперед, в отверстие, где я завяз. Оно дальше довольно широко, и я уверен, что через него можно дойти до пещеры с тремя гейзерами. Я слышу отсюда шум падающей воды… Только вот что: если я пролезу, то вы с графом и подавно, потому что вы оба тоньше меня; но как же с мистером Джильпингом?..

— Ну, он и до этого-то места не долезет…

— Так нечего об этом говорить. Тащите меня назад!

Лоран сильными руками обхватил ноги Дика, поднатужился и вытащил его назад.

— Вы очень сильны! — сказал Дик. — Благодарю вас. Теперь давайте отступать.

Возвращение было трудное. Приблизившись к месту, где их ждали друзья, Дик и Лоран стали кричать и стучать в стены туннеля, чтобы поскорее оповестить о своем благополучном возвращении.

Присоединившись к друзьям, Дик подробно изложил результат своей рекогносцировки. Выслушав все, англичанин хладнокровно заметил:

— Так что же? Отлично. Выход найден. Я советую вам воспользоваться им!

— Но ведь я же сказал, что этот выход для вас… слишком… узок, не в обиду будь вам сказано!

— Вы можете идти втроем, а я поищу другой выход.

— Ни за что! — с живостью вскричал Оливье.

Дик и Лоран с не меньшим жаром подхватили восклицание графа.

Снова англичанин был тронут.

— Спасибо! — сказал он с чувством. — Спасибо, друзья мои!

Известно, что англичанин никогда никого по-пустому не назовет другом.

После небольшого отдыха исследования возобновились. На этот раз было условлено довериться только одному Джильпингу и не предпринимать без него никаких исследований.

— С этого следовало бы и начать, — заметил Оливье, — тогда мы не потеряли бы даром времени, а вы, друзья мои, оба не пережили бы таких скверных минут…

Дик ничего не ответил на этот дружески-ласковый упрек; но когда Оливье заговорил с англичанином, траппер наклонился к уху Лорана и сказал:

— Скажите, Лоран, вы тоже недовольны нашим путешествием?