О чем я думал, когда делала ей идиотское предложение?

Да о том, что такие, как она — карьеристки, самовлюбленные цыпочки, думающие только о том, как пробиться к олимпу славы, не могут хотеть и мечтать о таких приземленных жизненных радостях, как например ребенок. Это порождение страшных снов разбило мои теории в пух и прах.

Я думал Фекла просто пошлет меня в пеший тур с эротическим уклоном, и я с чистой совестью свалю в туман, наконец поняв, что женщина, от которой у меня сносит крышу ни чем не лучше моей бывшей жены. Что Фекла просто холеная зажравшаяся сука. Так мне будет легче. А теперь сижу и смотрю, как тонкие пальчики исчадья выводят плавные узоры своей росписи под идиотским договором, который Альбинка сбацала на коленке, за каких — то пять минут по моему приказу.

— Этот пункт мне не подходит. Беременеть естественным путем от такого буйвола как ты, не входит в мои планы. Только Эко, — причмокнула губами адвокат Быковских. — И юрист у тебя — фуфло. Или это ты сам составлял? — с подозрением уставилась на меня. — А что, с тебя станется. Знаешь, не экспериментируй. Можешь остаться с голой задницей.

— Есть еще пожелания, моя госпожа? — хмыкнул я, удивляясь ее наглости. А ведь я был не прав. Она все таки такая же, как и все. Готова отдать своего ребенка, лишь бы потешить уязвленное самолюбие и отомстить козлу, который того и не заслуживаешь. Прищурившись я наблюдал, как куколка хмурит лоб, в ее глазах зажглись нехорошие огоньки.

— Ты охренел, придурок? — полыхнула напалмом госпожа Быковских. — Ну ты и козел.

— И что же тебя так возмутило? — приподнял бровь я. — Какой конкретно пункт документа?

— Я не стану это подписывать. Во — первых, ни о каком естественном оплодотворении не может идти и речи. Я замужняя дама. А во вторых,…- исчадье набрало в грудь воздуха и заорало брызжа ядовитой слюной, — ты что, урод моральный, вправду думал, что я отдам тебе своего ребенка? Да я у тебя сердце вырву скорее и сожру. Или двойная опека, или пошел ты в жопу, варвар.

И тут я понял, что точно не уеду. Что буду участвовать в любой авантюре этой чокнутой бабы, и даже выполню то, что она придумала, хотя это полный дурдом, конечно. А еще я понял, что ребенка она мне родит. И как бы не трепыхалась эта мелкая идиотка, мы его заделаем естественным путем.

Прищурившись смотрел на разъяренную фурию, беснующуюся рядом и ничего вокруг не замечающую. Встал с кресла, подошел к ней, и притянул к себе, нашел губами ее сыплющий проклятиями рот. Она замерла сначала, и мне показалось, что начала отвечать на поцелуй. Но я ее недооценил. Когда острой женской коленкой прилетает в пах, боль невыносима. Я на пятках заскакал, не видя света белого вокруг.

— Сука, — выдохнул, когда в глазах просветлело. — Таким Макаром мы и искусственно не забеременеем, если ты мне отобьешь репродуктивные органы.

— От тебя вообще никто и никогда не забеременеет, если ты еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, — прошипела эта ведьма. Это я могу тебе пообещать.

— Я просто хотел скрепить наш договор, истеричка, — прохрипел я, не в силах расцепить ладони, которыми сжал отбитый орган.

— Может еще кровью подпишемся? Тоже мне, демон перекрестка. Я еще ничего не решила.

— Зато придумала гениальный в своей тупости план. Думаешь твой Федор поведется на этот дурдом? Вот уж, дудки. Он же придурок, но не идиот. Короче, притворяться призраком буду только в случае подписания контракта, — сказал я, и понял, насколько жалко звучу. Видно ведьмины чары совсем доканали беднягу Максика, если я даже просто допускаю возможность этого дурдома на выезде. И идиот тут отнюдь не Федя, а совсем другой лопух, одуревший от вида женской сиськи.

— Ты будешь просто помогать, — поморщилось исчадье. — Я сама составлю договор и подпишу, после твоего одобрения. И знаешь, ты все же лучше незнакомого донора.

— О чем это ты? — поинтересовался я, забыв о боли в тестикулах.

— О том, что моя мечта совсем близка к осуществлению. — хмыкнула ведьма. Я ничего не понял, но на всякий случай прикрыл самую уязвимую часть тела руками.

Фекла Быковских

План у меня был огонь. Не знаю почему на морде варвара отразилось недоверие. А точнее, он просто смотрел на меня, как на чокнутую, когда я расписывала ему в красках, как Федюнчик пустит кипятка в кроссовки за штуку баксов. Да классный был план. Наверное.

Ну и сама моя гениальная идея, собственно, а то я все вокруг да около. Федька трус. Да, я не знала, когда шла за него замуж, что он будет падать в обморок при виде божьей коровки заползшей в его чертов снифтер. Кроме того, Федюня патологически осторожен и подозрителен. В общем, мужик мне достался бракованный. Жаль я поздно в этом разобралась. Надеюсь его швабра с острыми сосками и плоским пузом, поймет раньше, на какое сокровище позарилась. Да и денег у Федюни нет, точнее не было, пока он вероломно не обобрал меня. Сука, он меня ограбил, и прощать ему этого я не собираюсь. Пути отступления подготовил, дятел.

Короче, в жмура я уже сыграла, теперь нам предстоит третья часть Марлезонского балета. Если Федька ссытся при виде божьей коровки, представьте, что с ним случится, когда ему явится призрак невинно убиенной, обокраденной Фени, и замогильным голосом потребует вернуть ее имущество, дабы обрести упокоение в небесных чертогах.

— Эй, и как ты себе это представляешь? — наконец поинтересовался варвар, вырывая меня из сладких мечтаний, в которых я сжимаю пальцами шею своего мужа, бывшего, а он…

— Я все продумала. На крыше моего дома рабочие забыли лебедку. Федька об этом не знает, я случайно увидела, когда лазила наверх за… Неважно за чем, и даже не спрашивай. Не отвечу. Короче. Бобок меня загримирует под панночку, я оденусь в белую хламиду, под которой веревок под мышками не будет видно. Ночью мы проберемся на территорию моего особняка. Код сигнализации я знаю, так что проблем не будет. Главное не попасться на глаза старой грымзе соседке. Ты залезешь на крышу. Подцепим меня к веревке и вуаля. Я красиво буду летать возле окна, развеваясь хламидой в ночной тиши. Федька загнется от ужаса. Все документы подпишет, зуб даю.

Взгляд варвара мне не очень понравился. Как то даже обидно стало от недоверия в его прищуренных глазах.

— И, когда же ты собираешься провернуть сие действо? — голосом змея искусителя поинтересовался Буйнов.

— А чего тянуть. Сегодня вечером и пойдем, — радостно гаркнула я.

— Примерно так я и предполагал, — хмыкнул паразит, и только что пальцем у виска не покрутил. — Видишь ли, Клуня… Такие вопросы с кондачка не решаются. Я хочу сказать… — он помолчал, потом посмотрел на меня как волк на жирную овечку и заорал, — что ты полная дура. Кретинка с диагнозом. Чтобы я лез по пожарной лестнице на крышу, для того чтоб подвесить тебя на крюк? Я? Хотя знаешь, идея неплохая. Я про крюк. Подвесить и бросить, и свалить из города, к чертовой бабушке. Надо же, я владелец заводов, газет, пароходов, должен скакать радостным козлом выполняя идиотские задачи чокнутой бабы. Хрен тебе.

— Ну, тогда я сама, — упрямо выпятила я подбородок. Слишком близко мы стояли друг к другу. Я буквально чувствовала разряды исходящие от рассерженного варвара. Словно от раздутой тучи перед ошеломительной грозой. Она навис надо мной, и я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Такой сильный, страшный, хищный, как лев перед прыжком. Даже показалось, что он мне сейчас просто отгрызет голову. — Не надо, — пискнула я.

— Думаешь? — его руки опустились на мои бедра, и показалось, что они раскаленные, даже через толстую махровую ткань. Надо переодеться в конце концов. Я уже срослась с этим чертовым желтым халатом. — А мне кажется, что надо.

Пояс от халата свернулся у моих ног, словно ядовитая желтая мамба, отравившая меня своей парализующей слюной.

— Пока я не пал еще ниже, — прошептал Макс мне в ухо, — должен понять, для чего мне все это. Стоит ли игра свеч.