— Ну вот, Сан Саныч, мы здесь закончили и возвращаемся в Москву. Ещё созвонимся.

Я попрощался с гостями и вернулся к работе. А ещё через час, как это часто и бывает, меня снова отвлекли.

— Товарищ председатель, можно к вам? — осторожно постучалась и заглянула в кабинет невысокая сухонькая женщина лет сорока пяти. Приглядевшись, я её узнал. Кудрявцева София Филимоновна, наш ветеринарный фельдшер. Однажды она, можно сказать, спасла наш колхоз тем, что рассказала мне про болезнь новых овец, благодаря чему мы сумели купировать проблему практически в зародыше.

— Конечно, проходите, садитесь. Что-то случилось?

Она осторожно закрыла за собой дверь и села за стол, напротив меня.

— Случилось. Но я даже не знаю, сможете ли вы мне помочь... но не прийти не могла.

Она то и дело потирала пальцами запястья, видно очень нервничала. Я улыбнулся, надеясь её подбодрить.

— Вот и узнаем. Рассказывайте.

Вы, возможно знаете, что я вдова. Да и вообще из всех родни у меня есть только сын. Хороший умный парень. Так все родители говорят, но мой Иван и правда такой. Любую работу делает на совесть. И вредных привычек ни одной нет!

Она замолчала, и я подтолкнул её к дальнейшему рассказу:

— С ним что-то случилось?

София покачала головой.

— Нет. Ничего такого. Точнее, я понимаю, что это только моя проблема. Но вот... уехать он хочет из деревни, а я никак не могу его остановить.

Она снова замолчала, как будто не решаясь что-то добавить. Я же не совсем понимал, что она хочет от меня.

— Думаете я сумею его переубедить? — предположил я.

— Нет. Не знаю. Дело не в этом. Знаете, вы очень много сделали уже для нашего колхоза, поэтому мне немного неудобно это всё говорить, как будто я вас в чём-то обвиняю. Это не так.

— Да не переживайте вы так, София Филимоновна, я не думаю, что вы пришли меня обидеть. Говорите прямо.

И она решилась.

— В общем Иван мой категорически не хочет работать в колхозе. На полях или с животными. Говорит не его это совсем. Хочет на производство какое-нибудь. На завод или ещё какую-то другую работу, не связанную с сельским хозяйством. А здесь у нас ничего такого нет. Он бы остался, говорит, если бы что-то было... и вот я подумала... может быть вы найдёте для него какое-то занятие? Я не знаю, как без него здесь буду, — в глазах женщины заблестели слёзы, но она пыталась всеми силами сдерживаться и не плакать, — хотелось бы, чтобы он здесь невесту нашёл, внуки... а так уедет и всё. Я знаю как оно бывает. Потом раз в год максимум в гости, а я тут одна... — она шмыгнула носом, — простите, товарищ председатель. Может это нагло с моей стороны. Но если вдруг что-то можно придумать, то вы уж имейте в виду.

— Да, — согласился я, — пока действительно большого разнообразия в выборе деятельности у нас нет. Обещаю подумать.

— Спасибо большое, товарищ председатель, что выслушали.

Кудрявцева быстро встала и, попрощавшись, практически убежала из моего кабинета. Видимо, и впрямь стеснялась своей просьбы. Хотя на самом деле, я не видел в этом ничего наглого. Да и одна мысль у меня появилась ещё во время разговора, поэтому я и пообещал ей подумать.

Мне всё не давали покоя излишки шерсти. По сути то, что мы произвели сверх плана — принадлежит колхозу и реализовывать мы это можем как хотим. А значит не обязательно продавать именно сырьё. Я уже давно подумывал о том, чтобы наладить какое-то производство у нас в колхозе, так почему бы не открыть маленькую ткацкую фабрику? Нужны только станки. И идея. Что-то что будет выделять нашу продукцию среди остальных. Потому что простой серый свитер может связать любая бабушка, и я уже молчу про большие ткацкие фабрики и заводы с налаженным производством. Нет. Если уж браться, то надо придумать что-то особенное.

За последнее время я перечитал много книг и журналов про механику и электронику, так что вполне представлял с чем сейчас работают люди. Станки с ЧПУ, числовым программным управлением, уже появились, но пока что они были ещё довольно примитивными, к тому же в основном токарными.

А вот среди ткацких станков на помощь, конечно, всегда мог прийти жаккардовый, практически предтеча всех подобных технологий, в котором ещё в прошлом веке использовались перфокарты. Хорошая вещь, его и в моём будущем пока не забыли. Но вот для работы с шерстью он не слишком подходит. Недостаточно быстрый и, что важнее, недостаточно точный. По крайней мере для той идеи, что начала зарождаться в моей голове. Для неё желательно подготовить не просто ткацкий станок с ЧПУ, а с электронным управлением.

Один из самых простых способов создать запоминающуюся одежду — добавить на неё красивый рисунок. И это должен быть не примитивный узор или какая-то абстракция, а сложное и проработанное изображение.

Вот буквально в прошлом году на экраны вышли два очень популярных мультфильма — «Ну погоди» и «Крокодил Гена». Я недавно как раз думал о том, чтобы заказать плёнку с ними для нашего небольшого кинотеатра.

Что если начать выпускать, допустим, детские свитера с волком, зайцем, Чебурашкой и Геной? Наверняка их будут с руками отрывать, потому что ничего подобного в советском союзе ничего не было.

А там и для взрослых что-нибудь придумаю.

Да. Однозначно. Чем больше я думал об этом, тем сильнее мне нравилась идея. Это и для страны в целом хорошо. Если у нас начнёт появляться больше красивых и модных вещей, то люди меньше будут смотреть на запад, восхищаясь чужой культурой. Вот что ни говори, а на мой взгляд, что советская, что российская власть часто забывали именно о простых потребностях людей, которые делают повседневную жизнь комфортней. Может быть отчасти поэтому союз и развалился, что люди устали от дефицита и хотели узнать другую жизнь.

В общем, мне нужен план. Хорошее техническое и экономическое обоснование. А потом позвоню Глушкову и уже по результатам этого разговора будем думать дальше.

Я так загорелся идеей, что два дня практически только этим и занимался. Необходимо было продумать каждый шаг в цепочке производства, ведь, чтобы получить готовый шерстяной свитер, нужно сначала сделать из шерсти нитки, потом их покрасить, и только после этого вязать.

Конечно, часть работы можно было бы выполнить вручную. Но я из тех, кто считает, что если работу можно автоматизировать, то её нужно автоматизировать. А люди нужны для того, чтобы контролировать процесс и делать то, с чем не справляются машины.

Кроме того, нужно сразу продумать, где докупать сырьё, если нашего колхозного не хватит, а ещё желательно найти точку сбыта, чтобы самим не заниматься реализацией.

В конце концов, я подготовился достаточно, чтобы позвонить Виктору Михайловичу. Он не сразу меня узнал по голосу, но когда я представился, сразу же оживился.

— Товарищ Филатов, конечно-конечно. Рад слышать. Как там наша теплица?

— Всё работает как часы. Вот первый урожай редиски недавно сняли. Но я к вам по другому вопросу. У меня тут ещё одна идейка возникла...

Я кратко объяснил ему суть дела.

Глушков молча и внимательно слушал, а потом задумчиво сказал.

— Вы знаете, Сан Саныч, после того как мы успешно завершили с вами проект теплицы, к нам начали поступать запросы и от других колхозов, которые хотят повторить этот опыт. Люди стали меньше бояться прогресса. И вот вы снова мне звоните с отличной идеей. Конечно, я готов попробовать. Но, надеюсь, вы понимаете, что в этот раз мы вряд ли справимся также быстро. Тут надо и с производителями ткацких станков договориться, выбрать наиболее подходящий вариант. Да и не только, — он ненадолго замолчал, что-то обдумывая, а потом снова заговорил, — в общем, встретимся в Москве, там и разберёмся. Я вам перезвоню, когда куплю билет.

Я был так вдохновлён прошедшей стрижкой, что не мог оставить своих лучших работников без премий. Тем более, что и сбор урожая близко, нужно чтобы люди понимали, что их труды не остаются без внимания и вознаграждения. Так что сейчас я как раз занимался бухгалтерией вместе с Ларисой Ивановной.