– Нет, только не там, – прервал его Ричардс.

– Хорошо, тогда, я думаю, нам подойдет Музей восковых фигур или все, что угодно, кроме автомобильных дорог.

– Я даже не знаю, где ты остановился! Ты просто попросил подхватить тебя на углу Гренвилль и Карнарван-стрит.

– Так ты еще не ответил мне, согласен ли ты быть моим гуру «внутри»?

– Да, черт возьми. И я хотел бы обойтись без пехотинцев.

– Вот и чудненько, Мэтт. Тогда притормози здесь, дальше я пойду пешком. Пусть они думают, что я остановился где-то здесь, в этом районе, а сюда доехал либо на трамвае, либо на такси. Ты доволен, Мэтт?

– Я просто в экстазе, – сказал офицер, едва скрывая раздражение, и нажал на тормоз.

– Теперь можешь спокойно отдохнуть. Со времен Сайгона утекло много воды, мы стали старше, и отдых нам особенно нужен.

– Я слышал, что ты превратился в алкоголика. Но похоже, что это не так?

– Ты слышал то, что нам хотелось! – воскликнул Конклин очень решительно. Но в этот момент он был готов скрестить пальцы обеих рук, прежде чем выбраться из автомобиля.

Дверь мгновенно распахнулась после первого короткого удара. Немного испуганный, Хэвиленд настороженно уставился на Мак-Алистера, который с пепельным лицом буквально влетел в комнату.

– У ворот стоит Конклин, – коротко доложил помощник Госсекретаря. – Он хочет видеть вас и готов, по его словам, оставаться там всю ночь. Он также сказал, что если ночь окажется холодной, то ему придется развести костер на дороге.

– Калека или нет, но своего щегольства он не потерял, – сказал посол.

– Но это все так неожиданно, – продолжил Мак-Алистер, потирая правый висок. – Мы не готовы к таким визитам.

– Кажется, у нас действительно нет выбора. Эта дорога принадлежит местным властям, а поскольку окружающие немедленно отреагируют на огонь, то встреча с пожарными неминуема.

– Но вы думаете, что он действительно…

– Да, он действительно это сделает, – прервал Мак-Алистера дипломат. – Пусть он войдет. Это не только неожиданно, но это еще и необычно. У него не было времени для анализа всех фактов, чтобы хорошо подготовиться к атаке. Хотя, с другой стороны, в этом есть своя опасность. Ведь он один из тех, кто сам работал «вне закона», и он не остановится ни перед чем.

– Но если он встречался с женщиной! Ведь тогда он смог получить все необходимые факты! – продолжал сопротивляться помощник Госсекретаря, направляясь к телефону, стоявшему на столе посла.

– Нет, такого явно не было. Она не связалась с нами.

– А вы? – продолжил Мак-Алистер, положив руку на телефон. – Как он узнал про вас?

Хэвиленд мрачно улыбнулся.

– Все, что ему необходимо было услышать, это то, что я прилетел в Гонконг.

– Но этот дом?

– Он все равно никогда не скажет нам об этом. У Конклина очень длинные руки на Дальнем Востоке, и о многих связях мы не можем даже догадываться. И, прежде всего, мы не знаем, что привело его сюда.

– Да, не знаем, – согласился Мак-Алистер, поднимая трубку. – Офицер охраны?.. Пожалуйста, пропустите мистера Конклина через ворота, проверьте его оружие и лично сопроводите его в кабинет. Он? Что он?.. Быстро впускайте его!

– Что случилось? – спросил Хэвиленд, когда Мак-Алистер положил трубку.

– Он развел костер на противоположной стороне дороги.

Александр Конклин, хромая, вошел в вычурно украшенную комнату викторианского стиля, как только офицер открыл перед ним дверь. Хэвиленд поднялся ему навстречу с протянутой рукой.

– Мистер Конклин?

– Уберите руку, господин посол, я боюсь подхватить инфекцию.

– Я понимаю. Гнев плохо сочетается с хорошими манерами.

– Нет, я действительно не хочу что-нибудь подхватить здесь. Как говорят в этой части света, здесь дурно пахнет. Вы все что-то подхватили, и я думаю, что это болезнь.

– И как бы вы ее назвали?

– Смерть.

– Так мелодраматично? Но, мистер Конклин, вы должны были бы придумать что-нибудь получше.

– Нет, я имею в виду именно это. Менее двадцати минут назад я видел, как некто был убит, буквально разрезан на куски автоматными очередями. Ее убили на пороге собственного дома, прямо в стеклянных дверях, всадив в нее сорок или пятьдесят пуль. Ее шофер был убит прямо в машине. Я должен сказать, что это место выглядит очень впечатляюще, осколки стекла и кровь покрывают весь тротуар…

Глаза Хэвиленда стали круглыми и были готовы выскочить из орбит, и только истеричный вопль помощника Госсекретаря прервал рассказ офицера.

– Ее? Она? Так это была женщина?

– Женщина, – подтвердил Конклин, поворачиваясь к Мак-Алистеру, чье присутствие он до сих пор старался не замечать. – А вы, видимо, Мак-Алистер?

– Да.

– Ну, вашу руку я тем более не хочу пожимать. Она была связана с вами обоими.

– Жена Вебба мертва? – завопил помощник Госсекретаря, его тело было буквально парализовано.

– Нет, и одновременно спасибо за подтверждение.

– Господи! – воскликнул вытянувшийся во весь рост дипломат. – Это была Степлс. Кэтрин Степлс!

– Я еще раз должен поблагодарить вас за информацию, господин посол.

– Она сотрудничала с нами против своего желания, ей просто ничего не оставалось делать. И я опечален этой потерей и тем, как она погибла, больше, чем вы можете себе представить.

– Вас печалит ее смерть, сэр, или то обстоятельство, что ваша операция уже не представляет тайны для кого-то?

– Да как вы смеете? – Хэвиленд понизил голос почти до шипения, но присутствие льда в нем только возросло. Он поднялся со стула и уставился на человека из ЦРУ. – Слишком поздно вы заговорили о морали, мистер Конклин. В свое время именно вы планировали операцию по уничтожению Вебба.

– Я заплатил за эту ошибку, и только один Бог знает, какова была цена!

– А я подозреваю, что вы все еще платите за нее, иначе вас не было бы в Гонконге, – сказал дипломат, но лед в его голосе постепенно таял. – Поэтому если у вас есть какое-то мнение насчет этого покушения, то давайте обсудим его.

– Пока у меня нет определенных идей, от которых можно было бы оттолкнуться в поисках.

– Вы получите ту информацию, которой обладала Степлс…

– Мне кажется, господин посол, что вы плохо слушали меня. Ваша операция и все вы находитесь под колпаком! Степлс была убита потому, что получила информацию, которую она не должна была получать! Короче говоря, крот, который роет здесь подземные ходы, увидел ее в компании с кем-то из вас. Связь с Канадой была установлена, приказ отдан, а вы при этом отпустили ее одну, без охраны!

– Вы что, боитесь за собственную жизнь? – спросил посол.

– Постоянно! – воскликнул офицер. – Особенно сейчас, когда я беспокоюсь о ком-то еще.

– Вебб?

Конклин сделал паузу, изучая лицо старика.

– Если то, о чем я догадываюсь, действительно правда, – тихо заговорил он, – то я ничего не смогу сделать для Дельты, кроме того, что он может сделать сам. Но если он не справится с этим, то я знаю, о чем он попросил бы меня. Защищать Мари. И я сделаю это, даже если мне придется вступить в драку с вами.

– И как вы себе это представляете?

– Так, как могу сделать только я один. Низким и очень грязным способом. Во всех темных уголках Вашингтона я распространю слухи, что вы зашли очень далеко и потеряли былую хватку и что слабоумие вполне характерно для вашего возраста. Я могу украсить эти слухи несколькими фактами, включая и гибель Кэтрин Степлс, что будет весьма интересным и захватывающим для многих, кто постарается сделать надлежащие выводы из этого.

– Но, поступая таким образом, вы ставите под удар всю операцию.

– Это будет уже вашей проблемой.

– Да, кажется, опять я не имею выбора, – проговорил посол, и лед в его голосе соединился со льдом в его глазах. – Вы вынуждаете меня поступить аналогичным образом. Вы не выйдете отсюда живым.

– О господи! – прошептал Мак-Алистер в углу комнаты.