Когда Лу открыл глаза, он оказался по другую сторону зеркала. Перед ним возвышался сосновый бор, укрытый тонкой вуалью из снега. С затянутого пепельной завесой неба, медленно падали пушистые снежинки. Они ложились на черный балахон Луки и не таяли. В воздухе пахло хвоей, стояла непроницаемая тишина, нарушаемая лишь биением его собственного сердца. Обернувшись, вместо залы, он увидел только свое отражение. Из приоткрытого рта шел пар, а кончики волос покрылись инеем.

Глубоко вдохнув морозный воздух, Лука зашагал вперед, заставляя снег под ногами громко хрустеть. Припорошенная тропинка, уводила в глубину леса, пока из-за колючих еловых ветвей не показалась застекленная беседка.

Потянув за дверную ручку, Лу ступил на круглую площадку, выложенную серым с белыми, как вены, прожилками, мрамором. В центре помещения была винтовая лестница, уходящая глубоко вниз: «Мне придется спуститься в эту крипту», — коснулся холодных перил.

С каждым шагом, запах сырости и тлена усиливался. Ступенек было так много, а спуск оказался настолько длинным, что Лука потерял им счет. Стены вокруг него, стали понемногу приближаться, делая проход уже и уже, заставляя сердце биться быстрее.

«Главное дыши, ты не замурован, все хорошо и выход внизу» но вот, ноги ступили на неровную поверхность каменного пола и перед ним открылся коридор.

От стен тянуло холодом и у Луки застучали зубы. Спуск дался ему нелегко, он вспотел, и пропитавшаяся потом страха одежда противно липла к телу, заставляя дрожать. Коридор, словно лабиринт, петлял, увлекая его все дальше и дальше, пока не вывел в залу с высоким потолком. Одну из стен завешивал алый, как в театре, занавес. Лу отодвинул его в сторону и услышал, как мертвую тишину нарушил звук шагов: кто-то крался к нему сзади, он обернулся — никого не было.

За занавесом возвышалась арка с очередным проходом в круглую комнату. Единственным что здесь стояло — это большое зеркало, обрамленное в массивную раму, украшенную вороньими черепками. От древности, амальгама почернела и в некоторых местах образовались небольшие трещины. Белые клювы мертвых птиц, склонились к пыльному стеклу: мутное, вместо того чтобы отражать Луку, оно показывало удаляющуюся вверх деревянную лестницу.

Лу коснулся ладонью поверхности зеркала, и его пальцы прошли насквозь. В этот раз он не медлил, подавшись всем телом вперед.

Поднявшись на чердак, Лука громко чихнул, все вокруг покрывал толстый слой пыли и давно не чищенной паутины, которая как флер спускалась со ступенек и перил. От шагов, старое дерево издавало жалобный скрип, в единственное окно, на удивление, проникал свет луны.

В углу, укрытая поблескивающей паутиной, стояла прялка, от ее веретена тянулись серебряные нити, опутывая лежащий рядом меч.

Начертив перед собой руну для обнаружения защитных чар и убедившись в их отсутствии, Лука с замиранием сердца потянулся к оружию: черную сталь покрывали рунические символы «Ни одной зазубрины, как новое и такое легкое».

Поглощенный созерцанием Халотта, он не заметил, как за его плечами сгустился мрак, как по полу стал расползаться лед, а стены покрылись тонким слоем инея и Нечто дохнуло в затылок, заставив вздрогнуть. Обернувшись, он увидел клубящуюся тьму в виде странных теней. Своими замогильными голосами они зашептали:

— Ты не Жнец чтобы здесь находится, но мы чувствуем в тебе его кровь… У тебя нет души, чтобы мы смогли поглотить ее! — сформировавшиеся костлявые пальцы мертвецов потянулись к его солнечному сплетению, заставив сердце болезненно сжаться. Луке стало трудно дышать, и он рассек мечом воздух. Руки вновь превратились в призраков, распавшись на лоскуты и исчезнув в щелях пола.

Тяжело дыша, Лу бросился вниз к зеркалу, но стоило вбежать в круглую комнату, как тени появились из ниоткуда, набросив на тело вора длинный саван.

Кожу кололо и резало тысячами тонких лезвий, глаза чем-то обожгло, заставив завыть от боли. Призраки истязали его. Размахивая мечом вслепую, Луке повезло задеть тени и их отбросило. На подгибающихся ногах, с залитым кровью лицом, он ринулся по коридору к кованой лестнице. Сердце стучало в такт быстрым шагам, а в голове пульсировала одна мысль: «Бежать и не оборачиваться!».

Позади раздалось уже знакомое шипение:

— Остановись, сын двух огней! Ты всех погубишь!

Стоило Луке взбежать на несколько ступеней, как из перил вырвались железные крючья, они впились в его икры, не давая возможность двигаться вперед. Взвыв от боли, он едва не выронил меч. Откуда-то громко закаркали вороны:

— Мы близко! Близко!

Изо рта стал вырываться пар, пол и ступени покрылись льдом. Лу попытался сделать хотя бы шаг наверх, но его тянули обратно, разрывая плоть и заставляя кричать. Уже теряя сознание, он ощутил, как в нем вспыхнуло пламя: этот огонь опалял тело, приятно согревая.

Раскрыв почерневшие глаза, демон разрубил мечом нити с крючьями и устремился вверх. Ступени от шагов стали плавиться, как воск, а тени быстро поднимались от пола, но шепота больше не было слышно, только карканье ворон. Скелеты птиц набросились на демона, атаковав ударами своих костяных клювов, царапая когтями спину: «Отбиваться мечом бесполезно, воспользуйся огненной волной» — подсказал мужской голос.

Стиснув рукоять меча, Лу выставил перед собой руку, в глазах заплясало пламя: из ладони на стаю полился огонь, охвативший всю лестницу, подобно извивающемуся змею. Не опуская руки, Лука поднимался по ступенькам и, оказавшись под стеклянным куполом — вырвался наружу. Магия огня тут же угасла, но он не переставал бежать, оставляя на снегу багровые следы крови и только пройдя портал, за которым его ждал Арсений, Лу потерял сознание.

При виде полуживого мальчишки, ифрит вскочил с кресла и бросился к нему. Нарисовав руну, которая должна была остановить кровотечение и хоть немного успокоить развороченную плоть ног.

В этот момент в залу вошел Максимилиан. Легким шагом, он миновал расстояние и не обращая внимания на раненого с легкостью поднял меч с пола, по которому уже пошли трещины — оружие против Смерти, отторгало от себя любое место кроме Оскуро:

— Теперь он мой… — его глаза победоносно горели.

Арсений не отрывал обеспокоенного взгляда от мальчика:

— Что с ним делать?

— Пусть подлатают, а потом — отправим нашего молодца на встречу со Жнецом.

Арсений незамедлительно телепортировался с Лукой в Верхнюю Аиду. Марина встретила их удивленным взглядом, но ничего не сказав, быстро приступила к своим обязанностям. С большой осторожностью, она обработала и перевязала все раны Луки, залив тому в горло специальный отвар. Парень провалялся на койке без сознания трое суток. Все эти дни Арсений всячески старался быть рядом, бережно переливая часть своей энергии раненому.

Лука осторожно пошевелился под одеялом и раскрыл глаза. Рядом сидела Марина, взгляд демоницы скользил по страницам книги, которую она читала.

Лу сделал глубокий вдох и изо рта донесся странный рык. Девушка посмотрела в его черные глаза и молча вышла из кабинета, чтобы позвать Арсения. Ифрит оказался на пороге через несколько минут. Он испытующе взглянул на Луку «Цвет его ауры, такой же, как у меня, значит лечение прошло успешно»

— Марина, помоги ему одеться, — спокойно проговорил Арсений.

Вскоре Лу был одет в чистую одежду, и они с ифритом телепортировались в Нижнюю Аиду. Канцлер сидел в своем кресле и поглаживал подушечками пальцев вырезанные руны на стали Халотта. Когда в зал вошли ифрит с мальчишкой. Максимилиан склонил голову на бок и с интересом посмотрел на Луку:

— Что это с ним такое?

— Мутация организма на кровь Жнеца и пребывание в Оскуро.

Лука стоял словно солдат, пристально смотря на Канцлера.

— А возможно, что в мальчишке попросту пробудились его демонические способности. Ведь по твоим рассказам, его отец — демон, а это уже не мало, хотя я все равно удивлен подобной реакции. — Максимилиан окинул Лу задумчивым взглядом, — впрочем, неважно! Судя по всему, им можно управлять, пока он находится в таком состоянии. — Щелкнул пальцами перед непроницаемым лицом Луки, на что тот оскалился и едва слышно зарычал.