Не стрелял и Шторм. Но когда гранатомет замолчал, он отдернув предохранитель, послал несколько коротких, из пяти-шести патронов, очередей. В ответ, по низу, сплошняком рассыпался веер из пуль, и, казалось, этой железной поземки не будет конца.
— У них скоро должен кончиться боезапас, — сказал Гулбе, — с задания обычно идут пустыми…
— А может, они как раз ходили за пополнением вооружения.
— Может быть… Витёк, прикрой меня, я схожу к Махмуту…
И Айвар, забросив автомат на спину, по диагонали пополз в сторону кустарника…
…Когда Шторм-старший и следовавшие за ним Путин с Щербаковым и оба морпеха попытались выйти из укрытия, сделать это оказалось невозможным. Плотность огня была настолько велика, и он был настолько настильный, что ни о каком продвижении вперед не могло быть и речи. Полковник подошел к мини-бульдозеру и кулаком стукнул по кабине. Обернулся к сгруппировавшимся рабам, спросил: «Кто из вас может управлять этой машинкой?» Вперед вышел седовласый, в потрепанной солдатской форме человек. Готовность быть полезным и подавленность отражались в его широко расставленных глазах.
— Тогда, парень, заводи эту малютку. Скребок подними до уровня ветрового стекла…
Все понимали, что задумал полковник.
Шторм подошел к Путину.
— Владимир Владимирович, я не знаю, что делается на той стороне, но здесь мы гадов не нашли, — Шторм внимательно наблюдал за разворачивающимся бульдозером. — Поэтому приказываю, вы сейчас со своим телохранителем и морскими пехотинцами по ущелью направитесь на юг, подниметесь на гребень и той же дорогой, которой мы шли сюда, добираетесь до места сбора. Туда, на высотку, прилетит вертолет…
— Но… — Путин пытался возразить, однако полковник не давал ему слова.
— Володя, так надо… — Он явно хотел вывести президента из боя. — Патроны у людей небезграничны, у бандюг численное превосходство, так что будем считать это нашим тактическим манёвром… Не сейчас, но мы их все равно зануздаем…
— А что будет с вами? Что будет с ними? — взгляд в сторону рабов. — Пришли вместе и уйдем вместе, и заберем их… Прошу к этому разговору больше не возвращаться…
Шторм понял — согласия не будет.
Бульдозер между тем подкатил к выходу и случилось неожиданное: Путин, отбросив автомат за спину, вскочил на подножку и рванул дверь на себя.
— Подвинься! — крикнул он рабу и взялся за баранку.
Он порулил туда, откуда шли отзвуки боя и когда вышел на прямую, услышал сильную вибрацию, которая охватила передок бульдозера. Пули, ударявшиеся о поднятый скребок, искрами отлетали в сторону, напоминая электросварку.
Левым бортом он притерся к стене. Человек, находящийся на втором сиденье, все время оборачивался, словно стреляли не в лоб, а сзади.
— Смотри-ка, хлопцы идут за нами, — сказал пассажир и Путин понял, что он имел в виду. Да он и сам догадывался, что Шторм обязательно воспользуется прикрытием и потому особенно на газ не жал.
Сначала разорвало правое переднее колесо, раздался мощный хлопок и бульдозер скользнул вбок. Потом второе… Неожиданно распахнулась дверца и в проеме Путин увидел полковника Шторма. Тот буквально влетел в кабину. Одышка мешала сразу начать разговор.
— У проемов тормозни, — он положил руку на баранку рядом с рукой президента. — Я только что разговаривал с Виктором… они захватили заместителя Барса, и нашли генерала Цвигуна… К сожалению, мертвого… Главных сволочей там тоже нет, но необследованным остался весь низ… лабиринт и, возможно, они там.
На раздумье у президента было ноль секунд и он отрезал: «Не вижу причин, чтобы не устранить этот пробел… Однако идет бой…» Шторм: «Здесь достаточно сил без нас… Притирайся к стене… «, — и полковник выскочил из бульдозера.
Перед тем как сделать то же самое, Путин обратился к рабу:
— Сколько времени вы не были дома?
— Уже и не помню… три или четыре года, я тут после первой войны… — голос человека дрожал и президент, желая его ободрить, положил руку ему на плечо.
— Тогда я вам не советую лезть в эту кашу. Возвращайтесь назад…
— Ну уж этого не будет… У тебя, браток, не найдется сигаретки, зверски хочется курить…
— Нет, я не курю. Тогда хотя бы не лезьте на рожон и ждите нас здесь.
Путин выбрался наружу и увидел Шторма, стоящего среди убитых боевиков. Запах солярки сменился на жуткие ароматы, которые источают застарелые подтеки крови.
Проходя мимо дверей и глядя на их бронированную непоколебимость, он подумал, что им мог бы позавидовать любой банк мира. От дверей в металлическую раму входили два гидроцилиндра «пятидесятки» , что говорило о массивности и крепости запоров. Из одного из них, видимо, развороченного взрывом гранаты, стекала густая, как смола, жидкость.
Шторм нетерпеливо курил и когда президент оказался рядом, сказал: «Вот куда ушли денежки, которые направляются на восстановление Чечни…» Он обвел рукой пространство и, развернувшись, зашагал в сторону лифта. Шел так, словно был здесь уже не раз и знает каждый метр этого пропахшего порохом и кровью дьявольского лабиринта.
Миновав лифт, они подошли к прикованному, висевшему на наручниках боевику — он не мог сидеть и не мог встать во весь рост, ибо был прикреплен к одной из серединных поперечин перил.
— Где твои кумовья, Гараев? — спросил его Шторм. — Не хочешь сотрудничать, будешь здесь болтаться пока не подохнешь… Куда ведет лифт?
Однако откровения не последовало. Человек скрежетал зубами, его мучила адская боль: впившиеся в мясо кольца наручников рвали жилы и ломали кисти рук.
— Может, его пристрелить, чтобы не мучился? — предложил Шторм и президент снова почувствовал себя не в своей тарелке.
— Его надо связать, а то от болевого шока отдаст концы…
— И пусть подыхает, — однако Шторм, выдернув из одного из карманов вязку, ножом отмахнул от нее пару метров.
Сначала связал боевику ноги, обутые, кстати, в десантные ботинки, которые американцы специально выпускают для своей «Дельты». Когда он его перевернул, чтобы спутать руки, где-то внизу послышался звон гильз, громкий топот бегущих ног. Путин изготовил автомат и на две ступеньки поднялся вверх, прислонясь спиной к стене. Когда дверь распахнулась, они увидели Сайгака — он был разгорячен и в глазах плясали чертики. За ним показалось лицо Костромы, с которым он уходил в подземелье.
