— Прошу меня простить, господин Рыбин, — сдержанно кивнул Коршунов. — Пришлось задержаться у Бондарева. Думаю, вы и сами представляете, Ростислав Андреевич, каким долгим и нудным порой бывает наш руководитель.

Ростислав Рыбин прищурился, посмотрел Коршунову в глаза. Затем коротко усмехнулся. Владимир знал, что командир западного квадранта ненавидит Бондарева.

И решил этим воспользоваться.

— Так в чём дело? — поинтересовался Ростислав Андреевич. — Нам кто-то опять угрожает?

— Угрожает — не то слово, — усмехнулся Коршунов.

— Тогда почему мы обсуждаем это здесь, вдвоём, а не на совете командиров?

— Потому что главная угроза императорского двора — это человек, который работает в службе безопасности. А точнее, наш общий знакомый, который ею и руководит, — собравшись с мужеством, высказал своё мнение Владимир Алексеевич. — Понимаете, о ком я говорю?

Опасно. Очень опасный ход. Рыбин запросто может доложить об этом разговоре командованию. И тогда Коршунов пойдёт под трибунал. Но… Назад дороги уже нет.

— Надо же… — улыбнулся Ростислав Рыбин. — А вот это — большой сюрприз. Не ожидал, что вы захотите пойти против Бондарева. Мне всегда казалось, что вы были друзьями.

— Вот именно, Ростислав Андреевич. Вам казалось, — поправил его Коршунов. — Не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо. Я хочу вытолкнуть Бондарева из императорского двора. Он не заслуживает это место.

— Любопытно. А кто его заслуживает, по вашему мнению?

— Я, — не стал скромничать Коршунов.

— Что ж, дерзайте, — пожал плечами Рыбин. — Мне на судьбу Бондарева плевать с высокой колокольни. Могу даже сделать вид, что этого разговора не было. Пока что никак в толк не возьму, зачем вы всё это мне рассказываете, Владимир Алексеевич.

Всё он понимает. Коршунов видел, что Рыбин заинтересовался. Просто решил немного поиграть, набить себе цену.

— Я наслышан, что вы отлично справляетесь с работой в западном квадранте, — улыбнулся Коршунов. — А это значит, что вы запросто могли бы взять под контроль сразу два квадранта. А это — половина территории двора. Половина власти над самой важной точкой Российской Империи.

Рыбин проглотил застрявший в горле ком.

— К чему вы клоните? — просипел он.

Аж голос посадил. Значит, всё-таки удалось его заинтриговать.

— Если мы с вами будем сотрудничать и я займу место руководителя службы безопасности, тогда вы получите сразу два квадранта. Двойное жалование. Как вам такое?

— Это ведь запрещено, — нахмурился Рыбин.

— Запрещено Бондаревым, — помотал головой Владимир Алексеевич. — А я этот пункт перепишу. Лазеек много, просто нужно уметь их искать.

— Допустим, я заинтересован, — после долгого молчания признался Рыбин. — Что от меня потребуется?

— Пока что ничего особенного. Поддержите меня в паре начинаний. Это произойдёт чуть позже, — ответил Коршунов. — Сейчас мне нужна ваша помощь в другом деле. В вашу часть дворца переехала одна очень сомнительная личность. Павел. Андреевич. Булгаков, — Коршунов отчеканил каждое слово, чтобы оно въелось в память Рыбина, как имя родной матери.

— Тот самый Булгаков? — удивился Рыбин. — Я о нём наслышан.

— И большая часть этих слухов — ложь. Найдите с ним общий язык. Возьмите его под контроль. И тогда я сполна отплачу вам, когда окажусь во главе службы безопасности!

Такого окончания разговора Коршунов не ожидал. Ведь Рыбин первым протянул Владимиру руку.

Вот и договорились.

Приёмный день подошёл к концу, но прежде чем направиться домой, решил посетить онкологическое отделение. Я дал обещание своему пациенту — Евгению Васильевичу Дробышеву. Обещал, что продолжу наблюдать его даже после того, как его госпитализируют в местный стационар.

Однако ни его, ни нашего онколекаря я не застал. Вместо них меня встретил дежурный специалист, который и объяснил суть ситуации.

— Господин Дробышев много раз упоминал о вас. Беспокоился, что вы придёте, а его тут не окажется, — сказал молодой мужчина. — Однако ему вместе с господином Платоновым пришлось уехать.

Платонов, если не ошибаюсь, это и есть главный онколекарь императорской клиники. Вот только я впервые слышу, чтобы столь важный специалист покидал своё рабочее место и уезжал куда-то вместе с пациентом. Какая-то казуистика!

— А куда они отправились, если не секрет? — поинтересовался я.

— К сожалению, этой информацией я поделиться не смог бы, даже если бы знал, где они сейчас находятся. У господина Платонова есть свой научно-исследовательский институт с множеством филиалов. Вероятно, Евгения Васильевича сейчас осматривают именно там, — объяснил дежурный. — Но не беспокойтесь, Павел Андреевич. В ближайшие дни ваш пациент вернётся. Если хотите, я могу позвонить вам, когда это случится.

— Да, я оставлю вам свой номер. Буду очень благодарен за весточку.

Я передал дежурному номер своего телефона, после чего направился в дневной стационар — забирать Вознюкову.

Странная ситуация вышла с Дробышевым. Возможно, его перевели в более специализированную клинику? Так или иначе, я продолжу интересоваться его состоянием. Отказываться от своих обещаний я не привык.

К концу дня Тамару Сергеевну полностью восстановили.

— Ну вот! Совсем другое дело! — улыбнулся я. — Взгляните на свои ноги, госпожа Вознюкова. Как вам?

— Будто мне снова восемнадцать, — расхохоталась старушка. — Простите, господин Булгаков. Не удержалась. Но мне правда стало лучше. Спасибо вам большое за помощь. Кстати… Наша договорённость в силе?

— Разумеется, поэтому я и пришёл. Пойдёмте, я вас провожу.

Старушка зацепилась за мою руку, и мы направились во дворец — в покои Вознюковой. Она долго не могла найти свой магический ключ, затем достала его из сумочки трясущимися руками и отворила дверь.

Чёрт меня раздери…

Меня обдало таким потоком пыли, что аж пришлось сдерживать рефлекторный чих. Её покои можно отдавать дознавателям для допроса подозреваемых с бронхиальной астмой. Тут для них настоящая камера пыток!

В комнатах Вознюковой можно было передвигаться только боком. Всё было завалено хламом. Такое ощущение, что старушка сюда половину императорского дворца стащила! Может, тут и Чаша очищения где-нибудь завалялась?

— Извините за небольшой беспорядок, — сказала Тамара Сергеевна. — Я давно тут не убиралась.

Небольшой? Давно? Эти слова явно не подходят для описания масштабов катастрофы. Грима описывала мне это место совсем не так. Видимо, ворона решила сделать мне небольшой «сюрприз».

— Вы пока ищите этот… замораживающий артефакт. Я пока отлучусь переодеться. Чувствую себя очень грязной после посещения клиники. Не обижайтесь, обычные старческие заморочки, — пробормотала она и удалилась в свою комнату.

М-да… Проще найти иголку в стоге сена, чем раскопать в этой куче барахла что-нибудь полезное. Благо я догадываюсь, где должен лежать этот предмет.

Я прошёл в спальню Вознюковой, присел на корточки и заглянул под её кровать.

А вот и он! Странно, что она на заметила этот синий куб. Эту реликвию явно выплавили из морозного кристалла. Артефакт я нашёл очень быстро, поскольку понимал — он должен находиться там, где чаще всего находятся ноги старушки.

Очевидно, охлаждение её конечностей происходило ночью. Значит, реликвия скрывалась прямо под кроватью, у её ног.

Я достал артефакт, половицы за моей спиной скрипнули.

— Какого чёрта… — послышался грубый мужской голос за моей спиной. — Что вы здесь делаете? ГДЕ ОНА⁈

Единственное, что я успел сделать — это обернуться.

В эту же секунду на меня налетел мужчина в костюме гвардейца, вцепился в мою одежду, и мы оба рухнули в кучу коллекционного хлама.

Признаться честно, я даже не знал, о чём стоит беспокоиться больше в данной ситуации. О том, что на меня напал гвардеец?

Или же о том, что наше падение только что активировало по меньшей мере десяток магических реликвий?