— Слушай, Валерий Борисович, — выловил меня недавно в коридорах обкома комсомола Первый секретарь Якимов, — Ты со своей студией такой хороший пинок всей местной самодеятельности дал. Как ты отнесёшься к тому, что мы вручим тебе премию имени Сеспеля?

Наверное, у каждой организации в нашей стране есть своя премия. Вот и у чувашского комсомола есть своя ежегодная премия за лучшие произведения в области литературы, искусства и исполнительского мастерства. Какова сумма вознаграждения я, конечно же, не знаю. Мне известно только то, что вручается она в день рождения комсомола.

— Михаил Якимович, а разве премия вручается не двадцать девятого октября? — осторожно попытался выяснить я серьёзность намерений собеседника, — К тому же, за что мне такая награда?

— За лучшее произведение музыкального искусства. Устраивает тебя такая формулировка? Ну, а каким числом вручить премию, мы придумаем, — сквозь толстые стекла очков посмотрел на меня темноволосый мужчина, чуть старше меня по возрасту, — Даже председатель Чувашского Союза Композиторов говорит, что твоя песня о лётчицах достойна награды, и старшие товарищи из горкома партии с ним согласны.

— Ну, если сам Фёдор Семёнович Васильев так считает, — развёл я руками, — То я не против награды.

Собственно говоря, с чего бы мне возражать, если моя деятельность скоро начнёт приносить в кассу комсомола немалые деньги. Ведь что может быть проще предприятию, чем перегнать деньги на счёт Обкома ВЛКСМ и отправить своих артистов записываться в мою студию?

Комсомол оставляет себе четверть, из которой оплачивает аренду помещения для студии и выплачивает государству полагающиеся налоги. Остальное, после удержания подоходного и налога на бездетность выплачивается мне. Кстати, эту схему мне тот же Первый Секретарь Якимов и предложил. Ещё бы ему всех хитростей не знать, если он бывший аспирант Академии общественных наук при ЦК КПСС и будущий кандидат экономических наук.

Кто-то спросит: а что потом руководители предприятий будут делать с записями своих коллективов?

А мне по барабану. Могут сами слушать, а могут сразу на «Мелодию» попытаться с ними сунуться, благо за качество записи я отвечаю.

Само собой, предполагаемый объём работ, я в одиночку не потяну, тем более что у меня и так дела есть. Поэтому решено, что простые записи будут осуществлять парни из «Монолита», а более серьёзные работы, с профессиональными коллективами и теми, у кого уровень музыки повыше, буду проводить я сам.

Одна из таких «серьёзных работ» мной и отложена из-за предстоящего концерта.

Есть у нас в городке кирпичный завод, при котором существует ВИА. Вот парни из этого ансамбля и насочиняли песен чуть ли не на целый альбом. Самое интересное то, что тексты для всех своих песен они взяли у Александра Блока. Не сказать, что мне совсем неизвестны современные песни на стихи русских поэтов, но чтоб стихи Блока положили на музыку — такое я слышу впервые. Оттого мне и любопытно поработать с ребятами. Да и почему бы не записать парней, если в текстах их песен нет крамолы, а работа студии неплохо оплачивается заводом?

— Первый раз вижу, чтобы на праздничном концерте был полный зал молодёжи, — заглянул за кулисы директор ДК за пару номеров до нашего выхода на сцену, и тут же расшаркался комплиментами в адрес Гали, — Галочка, Вы, как всегда, бесподобны. Шикарное платье. Адрес своего портного не подскажете?

В ответ Галя слабо улыбнулась и еле заметным движением кивнула на меня: мол, я не при делах, спрашивайте про наряды у Гринёва.

— Кстати, об аншлагах, — задумчиво посмотрел я на софиты, висящие над сценой, уходя от скользкой темы о концертных костюмах, — Хотел бы я знать, чья была идея с рекламой в местной газете.

На самом деле мысль была моя, но донёс её до директора Саня.

Поведал мне как-то раз приятель, что, несмотря на пригласительные билеты, на праздничных концертах до смешного мало зрителей. Да и те, кто приходят, в основном преклонного возраста. Вот я и подсказал, что раз уж концерт всё равно анонсируется в городской газете, то неплохо бы указать и участников.

Что я могу сказать о нашем выступлении? С огоньком отыграли.

После четвёртой запланированной песни зал начал вызывать нас на «Бис». Стоящий за кулисами директор глянул на часы, махнул рукой и на пальцах указал, что даёт добро ещё на три композиции. Ну, мы и рады стараться.

Закрывала концерт Галина, исполнив на волынке мою музыку под аккомпанемент «Монолита». Рассказал я парням про то, как девушка в Пицунде завела целый бар своим выступлением, вот и отрепетировали мы про запас это номер. Естественно, не думали, что до него дело дойдёт, но волынку Галя перед нашим выходом на сцену предусмотрительно за кулисы принесла.

Что тут началось… Я, честно говоря, никогда бы не подумал, что увижу нечто подобное в эту эпоху.

Глава горисполкома, первый и второй секретари горкома партии, директора Химпрома и Чебоксаргэсстроя соскочили со своих мест и начали перед оркестровой ямой на глазах у всех отплясывать. К середине композиции около сцены образовалась целая дискотека. По проходам к сцене зрители побежали с цветами. Народ с кресел поднялся и начал пританцовывать. Контролёрши…

Какие к чёрту контролёрши, если они сами в дверях приплясывали. В общем, поставили мы на уши весь ДК.

— Серёга, у тебя нет знакомых, кто поблизости от Мосфильма гараж сдаёт? — отозвал я в сторонку помрежа после очередного совещания на студии документальных фильмов.

— Зачем тебе? — задал мужчина ожидаемый вопрос, — Ты же свою машину около гостиницы ставишь.

— Зима на дворе. Я в непогоду из Чебоксар до столицы дольше паровоза буду ехать, — начал я озвучивать приготовленную заранее легенду, — Мне проще и быстрее на самолёте прилететь, а здесь уже за руль пересесть. Тем более, что сезон отпусков давно кончился и билеты в кассах Аэрофлота приобрести не проблема.

— В принципе, логично, — согласился со мной Сергей, — Нужно будет поспрашивать про гаражи. Для тебя найдём что-нибудь. Стой, а дома ты на чём будешь ездить, если свою «Трёшку» здесь в гараж поставишь?

— А кто сказал, что я по Москве собираюсь на «Трёшке» рассекать? — загадочно улыбнулся я в ответ, — Для столицы я по случаю другую машинку приобрёл.

— Так это твоя серебристая шайтан-арба с кожаным верхом около проходной стоит? — хлопнул себя ладошкой по лбу Сергей, — То-то я смотрю номера чувашские. Млять, ну ты даёшь. Где ты такой раритет надыбал, да ещё в таком отличном состоянии?

— У себя в районе у одного ветерана купил, — честно признался я, — Уж больно дёшево отдавал. Ну, а местные Самоделкины мне его подшаманили. Зато своим ходом из Чебоксар доехал.

— Да ну? — не поверил мне знакомый, — Прокатишь?

— Легко. Хоть сейчас.

Естественно я рассказал не всю правду Сергею и телепортировался в Москву с уменьшенным Хорьхом. Уже который раз я прыгаю в недостроенное и «замороженное» здание на западе столицы — хватило мне первой телепортации, когда я попал под ливень и промок до нитки.

— Не, кататься поедем в обед, — серьёзно заявил помрежа, — Мы сейчас в автотранспортный цех с тобой пойдём. Есть у меня одна идея.

Собственно говоря, я с большим скепсисом воспринял уверения Сергея, что «Хорьх» можно будет ставить на территории «Мосфильма». Территория концерна огромная, мало ли что может произойти с машиной. Однако после встречи с местным «завгаром» все мои сомненья улетучились.

Усатый здоровый дядька (про таких говорят «косая сажень в плечах»), после разговора с помрежем, накинул на себя болоньевый плащ и пошёл вместе с нами на проходную.

— Что я тебе говорил, Степан Михалыч? — кивнул Сергей в сторону «Хорьха», выделяющегося из немногочисленных легковушек около проходной, — Такой агрегат минимум в боксе стоять должен.

— Про бокс ты правильно заметил, — пригладил усы «завгар», — Только мы этот трофей рядом с «Чайками» и «Волгами» поставим. Я около него начальство буду водить. Мол, вот как должен выглядеть транспорт при должном уходе. Глядишь, и денег на ремонты начнут больше давать, а то болты и гайки чуть ли не из собственного гаража приходиться таскать. Только давай, Валера, с тобой сразу договоримся — в бокс ты въезжаешь только после мойки. Чтобы машина блестела, так сказать, как у кота причиндалы. Приедешь поздно — сам помоешь, я тебе потом покажу, где ключи от мойки лежат.