На поиск решения им потребовалось времени меньше, чем мне на то, чтобы расправиться со второй чашкой кофе, которую я решил совместить с выкуренной на улице сигаретой.

Оказалось, что частному лицу купить несколько поддонов того же кирпича просто так не удастся. Его выделяют согласно фондам и лимитам, но никак не частникам. Что-то можно попробовать выписать через своё предприятие, на котором ты работаешь, а лучше всего сразу обратиться в строительную организацию. Одна беда, там частника никто не встретит с распростёртыми объятиями. Для строительного треста или СМУ индивидуальное строительство слишком хлопотное и экономически малоинтересное занятие. Им куда интереснее какой-нибудь цех воздвигнуть, а то и обычную пятиэтажку построить, отжав при этом под себя несколько квартир.

Лишний раз подосадовал на собственную тупость. Нет бы мне подробно обо всём архитектора расспросить. Там обстановка, правда, разговору не благоприятствовала. Мы с ним, как партизаны в курилку ушли, где и совершили обмен утверждённого проекта на денежные знаки, но хотя бы две — три минуты поговорить-то можно было.

— Как выкручиваться будем? — спросила у меня Вера, когда я рассказал ей про суровые советские правила добычи стройматериалов.

— Вариантов у нас не так-то и много. Можно попробовать закупить что-то через твою работу. Не факт, что этого будет достаточно. Могу я переговорить с теми строителями, что гараж мне строили, но тогда у нас не будет никаких документов, и местный Анискин легко вынесет нам мозг, а то и любознательность начнёт проявлять. Или к Наталье Фёдоровне, нашей палочке-выручалочке нужно на поклон идти. У неё всё что нужно схвачено, — вслух выдал я квинтэссенцию своих размышлений.

— С этого бы и начинал, — без лишних разговоров устремилась Вера к телефону, — Сейчас мы с ней по-женски быстренько всё решим.

— Ты думаешь? — не поверил я, что начальнице ОРСа больше не чем заняться, как решать Верины проблемы.

— Она уже раза три меня просила, чтобы я на её подругу посмотрела. Так что, взаимопонимание мы быстренько найдём, — загадочно улыбнулась провидица, уже осознавшая ту власть, которую даёт её магия.

— Ты не поверишь, как всё удачно складывается, — вернулась обратно улыбающаяся Вера спустя минут сорок, — Но тебе придётся магнитолу в Волгу одному начальнику устанавливать.

— Ой, можно подумать, ты заранее не знала результат, — хмыкнул я, и в меня тут же прилетела диванная подушка.

— Мог бы и подыграть девушке. Порадоваться, расспросить, как ей это удалось, и похвалить. Эх, ты, — скорчила она обиженную гримасу.

— Всё, сдаюсь. Ты самая умная и талантливая из всех метательниц подушек, которых я знаю, — замахал я перед собой руками.

— Да ну тебя, — отмахнулась Вера, — Ты же вечером на репетиции будешь?

— Да, у меня концерт в Театре Эстрады скоро, а у нас ещё не всё готово.

— Тогда сегодня их и приглашу, — кивнула провидица, чему-то едва заметно улыбаясь.

Никак опять вперёд глянула…

Можно сказать, что репетиция в ДК прошла буднично, и это меня радует. Заматерели парни. Прилично добавили в игре. Как по мне, до профессионалов им ещё далеко, но и музыка, которую мы играем, не требует особой виртуозности. Официальная советская эстрада этого времени не блещет техничными гитарными соло или сногсшибательными партиями клавишных. Намётки для этого уже есть, но пока они едва заметны, и скорее составляют исключение из правил.

Удивила Галка. Она сейчас слушает очень много музыки из моего времени. Музыкальная память у неё и так была отличная, а теперь, когда она добавила в своих магических способностях, иногда проводя в пузыре по половине дня, прогресс налицо. Она понемногу меняет не только голос, но и манеру исполнения. У неё теперь почти не заметно переходных нот, а в музыкальных фразах появились искусные мелизмы, поставленные очень талантливо.

— Как я сегодня пела? — спросила Галина, когда мы поехали домой.

— Божественно, — на полном серьёзе ответил я, — Больше всего мне нравиться, что ты тонко чувствуешь ту грань, дальше которой техника пения пойдёт во вред самому исполнению, его красоте.

— С голосом мне ещё работать и работать, — вздохнула Галка.

— Дома напомни мне про голос, — попросил я, хитро улыбаясь, — Смотришь, чего и придумаем.

На самом деле, это когда я себе голос улучшал, то сильно поскромничал. Галке нужно будет добавить побольше возможностей. По сути, её голос, это её инструмент, и даже оружие.

— А что ты собираешься сделать? — тут же уцепилась за меня девушка, распираемая любопытством.

— Маги мы с тобой, или погулять вышли… — не стал я раскрывать свою маленькую тайну раньше времени.

Больно уж мне нравится, когда у неё глаза блестят и кончик носа подрагивает от нетерпения.

— Валера, да возьми ты уже эту чёртову трубку, — наглым образом растолкала меня Галка и отняв мою подушку, водрузила её себе на голову.

Да уж, номер в Мосфильмовской гостинице это тебе не домик в Чебоксарах. Здесь заботливого Гоши нет, и телефон в кровать никто не принесёт. Всё самому приходится делать.

Толком ещё не проснувшись, я прошаркал к журнальному столику и плюхнулся в кресло.

— Слушаю, — не переставая зевать, ответил я в трубку телефона.

— Ну, ты, парень, даёшь! — вместо приветствия услышал я задорный голос помрежа с Мосфильма, — Тебе где такой шикарный видеоролик сняли?

— Какой ещё видеоролик? — ничего не понял я спросонья.

Нет, то, что звонит Сергей, до меня уже дошло — всё-таки он входит в тот малочисленный круг людей, которые знают мой телефонный номер в гостинице. А вот о чём идёт речь, я спросонья не врубаюсь.

— Как какой? — судя по голосу, опешили на том конце провода, — Там, где ты медляк исполняешь, а весь зал тебе фонариками светит. Вчера по Московскому телевидению твой номер показали.

О, как интересно! Сумел-таки Александр Павлович протолкнуть наш ролик на телевидение. Готов аплодировать ему стоя. Всё-таки директор Государственного Театра Эстрады — это вам не хрен с горы.

— Мы перед отъездом в Москву в нашем ДК пару концертов дали, а Чувашское телевидение по заказу обкома ВЛКСМ их снимало. Кроме видеоверсии самого концерта, на телецентре по моей просьбе смонтировали ролик на одну из моих песен, — объяснил я Сергею историю создания клипа, в котором я исполняю рок-балладу, — Номер, который ты видел, был во втором отделении и контролёрши, всем входящим после антракта зрителям, вручали маленькие фонарики-брелоки. Ну, а я попросил их зажечь во время песни.

— Это сколько же вы фонариков-то раздали?

— Точно не помню, но что-то около семисот штук, — я хоть и не обладаю Галиными талантами саунд-мага, но отчётливо услышал в трубке, как помреж поперхнулся и закашлялся. Я решил его добить, и ляпнул, — А чего считать-то? Зал на семьсот двадцать мест, значит, примерно столько и раздали.

Собственно говоря, огоньки в зале в моей эпохе используются на многих выступлениях. Наверняка многие видели видео концертных номеров, где зрители в зале или на стадионе раскачивают над головой светящимися телефонами. Вот и мне захотелось в этом мире снять нечто похожее.

Вполне понятно, что сотовых здесь ещё нет, а зажигалки и спички жечь в зале никто не позволит. Недолго думая я материализовал несколько мешков с небольшими белыми брелоками-фонариками и привез их в ДК. Ну, да, прямо в мешках и доставал — не по одному же фонарику вынимать, если их нужно почти семь с половиной сотен. Сначала я и вовсе хотел достать светящиеся брелоки с олимпийской символикой, но когда посмотрел на цену, решил, что никто не поймёт, если я начну дарить каждому зрителю фонарик стоимостью около четырёх рублей. Пришлось значительно "урезать" бюджет и вытаскивать фонарики по цене рубль десять.

— Ладно, Серёга, мне собираться уже пора. У нас репетиция в одиннадцать. Контрамарка у тебя есть, так что на концерте, возможно, увидимся, — поспешил я свернуть разговор, — Да и в Москве я ещё до вторника точно пробуду. Так что заскочу к тебе на Мосфильм. Поболтаем.