— Никаких проблем, — помотал головой директор, — Сам Мамедов одобрил, да ещё и выволочку своим устроил. Мол, провинциальное телевидение при своих скудных ресурсах динамично и качественно научилось снимать эстрадников, и центральному телевидению есть чему поучиться у своих младших коллег, — при этом Александр Павлович без устали тыкал в потолок указательным пальцем, тем самым подчёркивая серьёзность момента. — Кстати, а как вы с улицы снимали вашу беготню по лестнице и сцену на крыше? Уж кто-кто, но я-то знаю, что для таких съёмок минимум операторский кран нужен, а у нас в стране нет таких, чтобы можно было снимать на высоте сорока метров. Неужели вертолёт использовали?

На самом деле сначала было снято наше появление на крыше и исполнение финала песни. Причём сделано это было с одного дубля.

Солнцу ведь не крикнешь: "Стоп! Все на исходные позиции. Дубль номер два! Мотор!"

Затем операторы сняли, как мы врываемся в вестибюль дворца спорта и мимо лифта бежим к лестнице.

Ну, а там нас сменили спортсмены, бегущие силуэты которых и были сняты сквозь стекло, отгораживающее лестницу от улицы. Кстати, в спортивных секциях, которые в скором времени переедут в спорткомплекс, прошёл настоящий кастинг среди желающих помочь землякам в съёмках клипа. В общем, парней, внешне похожих на нас, отобрали изрядно, и чтобы никому не было обидно, каждый спортсмен бежал дистанцию в два этажа и передавал эстафету следующему. С улицы сквозь стекло замены не видны, да ещё при монтаже скорость "забега на крышу" была немного прибавлена. В результате получилось, что мы с "Монолитом" преодолели высоту в двенадцать этажей менее чем за две минуты.

Если что, то лично я бы при таком забеге просто бы сдох, и не то чтобы петь и играть не смог, а так, немного умирал бы там под камерами.

Об этих мелочах я и рассказал директору.

— Да и кто бы нам разрешил вертолёт в городе использовать. Голь на выдумки хитра, — продолжил я свой рассказ, — Просто в спорткомплексе ведутся наружные отделочные работы, а для этого используют обычный башенный кран. Вот мы в строительную люльку и поместили видеокамеру вместе с оператором, а крановщику дали рацию, чтобы он команды с земли выполнял. Так что оператор виз обычной строительной люльки и вёл все наружные съёмки.

Естественно, я не стал рассказывать, что крановщик помимо рации, вечером получил еще и обещанный мной литр водки, за то, что он ни свет, ни заря залез в кабину своего крана и помог в съёмках клипа. Что ни говори, а жидкая валюта превосходный стимул, к тому же она не подвержена никакой инфляции и работягами принимается безотказно.

— Хм. И правда, оригинально, — с неподдельным интересом выслушал меня Александр Павлович, — В общем, на центральном телевидении у вас теперь зелёный свет. А скажи мне, что у вас с новой программой?

— В целом готова, — заверил я собеседника, — Думаю, что к середине октября будем готовы предоставить её на суд зрителей. Да и новый альбом к этому времени будет доделан. Там, прямо сказать, мы уже сами со своими комплексами боремся. Знаем, что надо свободнее и естественней на сцене держаться, но пока не всё получается. Оттого и некоторые партии в музыкальном плане страдают.

— Отлично, — кивнул директор, что-то черкая в своём ежедневнике, — Тогда в двадцатых числах несколько концертов в Театре, а затем до Нового Года тур по стране. Так сказать, нести искусство в массы. Как ты на это смотришь?

Как я могу смотреть на предлагаемые концерты и тур, если я только их и жду? Ну, вот так я устроен — дома хочу в дорогу, а в туре жду не дождусь, когда дома окажусь.

А кто из нас не противоречив?

Квартиры в одноподъездном кирпичном доме в Хамовниках, как и обещал Александр Павлович, были и вправду улучшенной планировки. Просторная кухня, большой коридор, лоджия, раздельный санузел. Да и сама комната внушительных размеров. Отделка квартиры, конечно, так себе, но это не страшно. Главное, что потолок побелен и линолеум на полу постелен, а уж чтобы новые обои поклеить или хорошую сантехнику установить, большого ума не надо.

Единственно, что меня смутило, так это то, что вопреки рассказу директора сам дом оказался не девяти, а четырнадцатиэтажным.

В принципе, при наличии двух лифтов в подъезде нет особой разницы, ехать на восьмой этаж или на тринадцатый. Тем не менее, Гале я посоветовал взять квартиру на третьем этаже. Как по мне, так это самый лучший этаж в любой многоэтажке этого времени. К тому же никто из монолитовцев не был против такого выбора — всем почему-то хотелось жить повыше. В результате на четвёртом этаже квартиру взял клавишник, на шестом басист, на седьмом барабанщик, на десятом Круглов, и на двенадцатом Славян.

Эх, хотел бы я посмотреть на Славика, когда в доме не будут работать оба лифта, и он ножками поднимется в свою квартиру на такой высоте. Дыхалка у него ни к чёрту. Свалится ведь где-нибудь в районе седьмого этажа, ан нет, всё туда же, повыше. К тому же я не уверен, что с напором воды в такой высотке дело нормально обстоит. А уж про отопление и вовсе молчу. Короче, ниже живёшь — меньше проблем. Хотя… Это же Москва. Может, я не прав и зря переживаю.

Самое первое, что я сделал в Галиной квартире (а по документам это теперь именно её квартира), так это повесил над входной дверью подкову, на которую мы перед этим вместе с новоиспечённой хозяйкой капнули своей крови.

— С каких это пор ты в обереги и талисманы начал верить? — проворчала Галинка, дуя на уколотый пальчик, — Может, нам ещё и кота нужно было перед собой в новый дом пустить?

— Это не талисман, — объяснил я девушке, — Это амулет, который не позволит никому, кроме нас с тобой, переступить порог квартиры, если мы сами того не захотим.

Есть такая беда в Союзе, как квартирные кражи.

А чего бы и не процветать "домушничеству", раз в квартирах входные двери картонные и слетают они с петель от одного хорошего удара плечом? Ну, хорошо, если не от удара, то с помощью "фомки" можно зайти практически в любую квартиру. Вот я и задумался, как бы уберечь московскую квартиру от воришек, а Гоша подсказал в какой книжке можно найти соответствующий запросу амулет.

— А если мои мама с папой в гости приедут, а меня дома не будет? — дошло до Галинки истинное предназначение подковы, — Они как зайдут?

— Откроют дверь ключами, которые ты им дашь, и войдут. Или я чего-то не знаю и ты у своих родителей приёмная дочь?

— Придумаешь тоже, — фыркнула Галя, — Самая что ни наесть родная. Мама всегда говорит, что я её кровинушка.

— Заметь, про кровь ты сама сказала, — улыбнулся я в ответ, — Амулет не будет чинить препятствий тем, в ком есть частичка твоей крови.

Выслушав мои объяснения, Галинка прошлась по квартире и попросила достать гардину, шторы и тюль для комнаты и кухни.

Казалось бы, что может быть для меня проще, как материализовать гардину.

Угу, а как её вешать? Пришлось следом доставать перфоратор, бур, дюбели и молоток. А там появился удлинитель, поскольку шнур перфоратора не доставал до ближайшей розетки. Потом дело дошло до стремянки.

С тюлем всё прошло легко — я просто достал такой же, как и у меня в Новчике в спальне висит, на стальных струнах — растяжках. Да и Гале, насколько я помню, он тоже нравился.

А вот со шторами произошёл затык. Одни, по мнению Галинки, не подходили к линолеуму, другие к обоям, а третьи и вовсе делали комнату не уютной. В общем, пока пришли к результату, который устроил девушку, в углу скопилась такая куча ткани, что хоть текстильную лавку открывай.

— И куда теперь эту ветошь девать? — кивнул я на груду материала, валяющуюся на полу.

— Над нами ещё пять новосёлов из "Монолита" заселилось. Раздам парням, они всё равно в тканях ничего не соображают, — с лёгкостью сообразила Галка, куда пристроить оказавшиеся ненужными шторы, — Ты лучше достань люстру, которая у тебя в зале висит.