Слезы из камня... Это и есть наиболее подходящее описание состояния Роолга. Циничный, местами ехидный, совершенно легко относящийся к очень и очень многому, сейчас он не выдержал. Броня души дала легкую, минутную трещину и никто слова не скажет. Слишком серьезное испытание. Закусившая губу Хенна, уставившийся в землю Барх. Разве что Лиад ничего не понимает... пока. Да и сложно что-либо понять, находясь без сознания. Я же... Боль от потери друга, препаршивое состояние, тоска. Хочется остаться с ним до конца и убивать, убивать... Однако, даже самому тупому кобольду ясно, что этим можно только испохабить принесенную Дхаргом жертву. Наилучший же способ оценить последний поступок друга — выполнить задание, доставить в Крашг трофей, за который заплачено жизнью.

Бег... Быстро, на пределе сил не только человеческих, но и демонических наших ипостасей. Право слово, если все окончится относительно благополучно, то у всех у нас выработается стойкая, непреходящая аллергия на бег.

Сложно. Группа уже не тот идеальный отряд, которым была в начале рейда. Дхаарга больше нет, так что его магия Хамелеона теперь не укрывает отряд. Приходится отдуваться мне, как основному специалисту по магии. Вот только заменители никогда не бывают в должной мере эффективными. Да, я знаком с маскирующими чарами. Да, случалось их применять. Но! Не моя специализация и все тут. Невозможно объять необъятное, а попытки сделать это приводят лишь к глубоким разочарованиям. Иногда сразу, иногда чуть позже, хотя это уже нюансы.

Пустотник мчится впереди группы, периодически разделяясь на две или три копии. Исследует местность, стараясь помочь мне, скомпенсировать потери группы. Хенна скользит в полуметре над землей — бледная, отрешенная, концентрирующая доступные резервы и готовая залить окружающее пространство струями разъяренного пламени. Боевая машина группы, Палач по имени Барх, максимально бережно несет все еще бессознательную Лиад, стараясь не растрясти, не навредить ей. Ему привычнее убивать, а не заботиться о раненых. И все же этот новичок хорошо вписался в нашу группу. Да, первый его серьезный рейд, первая проба пера в собственно Дальнем Поиске. Но уже сейчас его можно уважать, он доказал свою приспособленность к нашей нелегкой, смертельно опасной работе. Воин, воин до глубины души.

Двадцать минут... Время то ли летит быстро, то ли ползет со скоростью беременной черепахи. Не знаю. Иногда я готов поверить в первое, порой кажется, что верно второе утверждение. Вижу, что то один, то другой член группы оглядывается, смотрит в ту сторону, где остался Дхаарг. Туда, где он встретится с последними врагами и взглянет в лицо смерти. Уверен, что этому созданию с костяными клинками гарантирована усмешка демона и большая свита из убитых им эльфов.

— Думаешь, он еще жив?

— Не знаю, Хенна... Но думаю, мы услышим это.

Молчание... Не о чем сейчас говорить, да и незачем. Или наговоримся позже или же вообще не придется. На счету каждое мгновение, каждый метр. Да, заканчиваются леса, где эльфы чувствуют себя наиболее комфортно. Не будет риска нарваться на Мастеров Зверей с их эртайлами и прочей выдрессированной живностью. К тому же и Ночные Орхидеи умерят свой охотничий азарт. Не любят эти ушастые открытых пространств, неуютно им там.

Идиллические перспективы? Ага, прямо как только, так и сразу! Зеленые луга, ручейки и прочие сомнительные прелести — хорошая местность для действия грифоньей кавалерии. Видно нас, видно и, но тут дело в скорости и количестве. Успеем резко проскочить полосу, где эльфы верхом на своих зверюгах чувствуют себя как дома? Тогда все отлично. Нет? Тогда все, конец истории.

Не такой уж и сильный толчок энергетических линий. Столб огня, взметнувшийся в небо...

— Прощай, Дхаарг, — шепчу про себе, не стараясь ни скрывать, ни обращать внимание на произнесенные слова. — Ты был... Мы есть. Месть будет.

— Грифоны! — раздается звериный вой Роолга. — Твари, чтоб вам сдохнуть, чтоб ушами эльфов подавиться! Россыпью давай, хоть кто-то уйти должен!

— Не дергайся, — смеюсь я от души, от осознания того, что все наконец завершилось. — Они не успеют.

Не успеют. Эрхог, дражайший наш начальник, совершил очередной подвиг, достойный войти в анналы Дальнего Поиска. Он поднял часть Алых Костоломов — отряд прорыва, тяжелую пехоту, боевые туши эрхогов и им подобных по массе и боевым качествам демонов. Выводить их из Крашга для прикрытия разведгруппы Дальнего Поиска... нонсенс, безумие чистой воды, непредсказуемый ход. Этой силище грифоньи всадники мало что могли противопоставить.

Нет, могли, и при должном количестве бойцов эльфы способны были устроить кровавое побоище с малопредсказуемым итогом. Вот только необходимо время для группировки сил. Его же им предоставлять никто не собирался.

Атака Костоломов — то, что стоит посмотреть. Даже злейшие враги Разлома вроде тех же эльфов признают достоинства таранного удара наших частей. Медленный разгон, увеличивающаяся инерция как физического удара, так и выброса сконцентрированной энергии. Сейчас все это накатывалось на грифонью кавалерию — по сути как раз легкую, предназначенную для скоростных операций, погони, преследования. Шансов у ушастых практически не было. Отступить они тоже не могли. Тут я их понимаю, потому как смерть на ростках бамбука или же поедание живьем сонмом насекомых — не самая приятная смерть, с какой стороны ни изучай. Страх пыток — вот основа стойкости эльфов. Они боятся начальства и выродков из Сиреневой Палаты гораздо больше, чем каких-то там врагов на поле боя. Те что, убьют да и только. Дома же будут убивать медленно, очень медленно и с максимальной изощренностью.

— Как красиво идут, — вздохнул Барх. — Даже Саламандры не так смотрятся...

Вспомнил наш палач свою бывшую часть. И сравнение оказалось не совсем в пользу последней. Если рассматривать эффектность удара. Для Саламандр важнее скорость, маневренность, да и боевые порядки у них сложные, внешне вообще сложноопределимые.

Бой. Точнее, бойня. Быстрые и юркие грифоны легко могли уйти, но не пожелали. Вместо этого эльфы решили попытаться таки да добраться до нас. Вся ставка была на единственный молниеносный удар, прорыв линии Алых Костоломов и, если удастся, столь же резвое отступление. Вот только планы зачастую разлетаются в мелкое крошево при столкновении с реалиями нашей жизни. У Костоломов испокон веков были два типа бойцов — Эрхоги и Тай-Мааты. Последние же очень любят возникать неожиданно, из-под земли. Да, именно из-под земли, отнюдь не в иносказательном смысле. В атакующий клин грифоньей кавалерии ударили столбы пламени, лавы, раскаленных камней. А вслед за этим «горячим приветом» проявились и его создатели. Тай-Мааты в своей демонической форме не просто неприятны, а крайне уродливы — нижняя часть еще как-то схожа с человеческой, если не обращать внимания на обсидиановую чешую, зато верхняя... Осьминог-переросток, к тому же заимевший жвала насекомого и короткий хобот, из которого может изрыгаться как концентрированная энергия огня, как и кислота, разъедающая все, от дерева и плоти до камня и стали.

Красавчики, право слово. Им даже категорически не рекомендуется появляться в демонической ипостаси во всех мало-мальски приличных местах. Мало ли, вдруг с пьяных глаз кому-то придет в голову такая ну очень ценная мысль.

Посыпавшиеся с неба обгорелые тушки ознаменовали собой торжество демонической магии над эльфийской. Или просто полезность внезапного удара, если оставить в сторону высокий стиль... Не выставили остроухие отражающие чары, за это и поплатились. Жаль только, что магов не сильно задело! Иначе и нельзя объяснить силу ответного удара, когда змеящиеся молнии, ударившие по Тай-Маатам прямо из ясного неба, заставили их взвыть как от боли, как и просто от досады. Да и шквал арбалетных болтов хорошему настроению не способствовал.

Отвлеклись, потеряли темп. А потерянная скорость для всадников на грифонах смерти подобно. Оставить же Тай-Маатов без внимания эльфы не могли, иначе получили бы несколько залпов в спину. Скорее всего, даже не огнем, а распыленной в воздухе кислотой. И что тогда? Тогда точно не добраться до желанной цели — нашего маленького отряда.