Нет, никаких смертоубийств, послы как никак. Вот только отрубание хвоста — процедура для ящеров весьма и весьма позорная. У них там даже специальное наказание такое есть. Р-раз топором по хвосту, и потом ходит бедолага месяц или два в весьма непристойном по их понятиям виде.
Чувствуя, что лицо расплывается в счастливой ухмылке, я поспешил покинуть общий зал, пока на ум не пришли другие, столь же безумные воспоминания. Лучше уж в наш отдельный зал, где постоянно с компанией собираемся. Там, конечно, тоже многое происходило, но все же не до такой степени. К тому же происходившее там были более, скажем так, скрыты от общественности, что немаловажно.
Стоило мне открыть дверь отдельного кабинета, раз и навсегда забронированного для нашей компании, как на меня налетело... маленькое, но очень эффектное торнадо. По имени Лиад...
— Огар! А меня уже не то что на ноги, на уши подняли! Представляешь, я такого от наших целителей сроду не видела. Они ж обычно ползают, как сонные виверны, а тут так расстарались, как будто я им любовница всех верховных демонов одновременно. Да, мы тут уже Дхаарга помянули немного, не удержались. Жаль, очень жаль, но он не зря ведь умер, а? Наверняка с собой много эльфятин утащил, да и Костоломы грифончиков перемололи чуть не в пыль. А я...
— Озабоченная ты наша, оставь командира в покое, — взвыл из угла Роолг. — И вообще, хочется, чтобы кто-то из наших дармоедов мистиков — разработчиков чар — наконец создал такое заклятие, которое способно заставить некоторых прекрасных дам меньше болтать.
— Это нереально, друг мой, — ухмыльнулся я. — Разве что Хенна, но она явление особое, редкое и ценное. Только ты, дубина, этого понять не в состоянии. А ты, радость моя, перестань висеть на шее, а то не слишком комфортно.
Не слушая дальнейшие радостно-эмоциональные визги суккубы, я по-хозяйски перекинул ее через плечо и двинулся к свободному креслу за столом. Этот вид демонесс, особенно когда они в радостном состоянии, можно утихомирить только вином или поцелуем. А еще лучше — тем или другим, вместе взятым. Вот только связываться с суккубой как с постоянной любовницей... специфическое удовольствие. Повышенная нимфоманистость усугубляется возникающим периодически желанием пуститься в такой дикий загул, который и мартовским мантикорам не снился. Как изволил шутить один из моих приятелей: «людские изображения демонов с витыми рогами на голове — это следствие рассказов последних об их благоневерных любовницах-суккубах». И я склонен с ним согласиться.
Но чувствую, что от Лиад мне никак не отвертеться — слишком уж давно и упорно она меня «окучивает». К тому же у нее и фигурка практически идеальна, и поговорить есть о чем. Ведь коли поговорить не о чем, то и все остальное становится... пресноватым. Тут у каждого свое мнение, но мое остается таким без изменений чуть ли не с самого начала. Были случаи убедиться, неоднократные.
— Выпей бокальчик вина... — размурлыкалась дошедшая до определенного градуса суккуба, вольготно восседающая у меня на коленях. — И вообще, тут еще и отдельные комнаты есть.
Бокал хорошего, коллекционного вина — это вполне даже можно. И общество Лиад во всех возможных устраивает, ибо хватит бегать по разным демонессам, когда буквально рядом такой дикий цветок наличествует. Только вот... отдохнуть по полной не получится, времени остается все меньше. Придется уже сейчас вводить друзей в курс дела, а там и начинать готовиться к выходу. Не моментально, но тем не менее. Только сначала...
— За Дхаарга, — поднял я бокал. — И клянусь, что в ближайшее время постараюсь сделать все, чтобы от его смерти врагам Разлома стало так паскудно, будто их месяц на рационе из помоев держали. Клянусь Изначальными.
— Серьезная клятва, — заметил Барх. — Я бы не стал давать такую, не будучи полностью уверенным в возможностях. Это же надо иметь какие-то планы...
— А кто сказал, что их нет? Их есть у меня... И только от нас зависит, осуществятся ли они. Я уже поклялся и пью не только за память друга, но и за исполнение данного в его честь обещания.
Терпкое вино, отсвечивающие темным рубином, еще оставалось на дне бокала... И он, сверкнув хрустальными гранями, полетел в камин, разлетевшись со звоном. Наступившая вокруг абсолютная, гробовая тишина не стала чем-то совсем уж необычным. Все знали форму такой клятвы, а разбитый в горящем камине бокал с остатками вина символизировал не только мое намерение идти до конца, но и приглашение к остальным тут находящимся. Все добровольно, никакого давления. Вот только даже отнюдь не робким сложно так сразу принять на себя тяжелый, серьезный груз. Груз клятвы перед высшими силами.
Возможно, мне надо было сначала рассказать, что именно мы может получить, какой приз ждет в конце пути... Но я промолчал. Если они решат последовать за мной так, без дополнительных пояснений, значит наша группа окончательно превратилась в такой монолит, который даже смерть не в состоянии разбить.
Лиад... Демоненок непоседливый! Импульсивная, взбалмошная и, как оказалось, готовая броситься в любую авантюру. Иначе не стала бы с глуповатым смехом бросать свой бокал в камин, практически не поразмыслив. Или все же поразмыслив, только несколько в иной сфере. Ума ведь ей не занимать, пусть в ее голове тараканы порой парадные марши устраивают. Уж коли ей взбрело в голову привязать меня к себе, то ни перед чем не остановится. Цель оправдывает средства — такая максима не раз слетала у нее с языка, да к тому же в самых изощренных формах. Видимо, тут она ей и руководствовалась. Как бы то ни было — решение осознанное, никуда от него не уйти. Одна...
— Опять ты хитришь, Огар... — вздохнула Хенна. — Наверняка все придумал, обмыслил, только нас осталось сагитировать. Тебе бы не в Дальнем Поиске, а в Черных Егерях работать, польза несомненная. Без мыла в любую... пролезешь.
— Извини, Хенна, не поклонник данной позы при интимных радостях.
— А еще охальник редкий... Но на меня можешь рассчитывать, несмотря на мою нелюбовь к твоим эскападам.
Осторожная, рассудительная женщина. Мой противовес, всегда останавливает от очень уж рискованных мероприятий. Здоровый скепсис, ненависть к авантюрам... сама она не способна выстроить план, совместимый со спецификой нашей службы, но вот покритиковать мои наработки — тут сколько угодно. Главное не соглашаться с ней во всем, какие бы доводы не обрушивались тебе на голову. Выборочно надо.
С тяжким вздохом полуопустошенный бокал вырвался из рук Хенны и тоже полетел в камин. Вспышка огня засвидетельствовала не только согласие демонессы, но и ее раздраженность принятым решением.
— А у меня и выбора особого нет...
— Как так, Барх? — недоумевающе уставился на Палача Роолг. — Даже если тебя сожрал дракон, то есть два выхода — или через задницу, или через пасть, если у него от тебя брюхо наизнанку вывернет.
— Не о том говорю... Я в вашей команде новичок и мне было бы позорно не пойти на риск. Надо самому себе доказать, что я не просто сын одного из могучих магов, а и сам способен многого добиться.
— И кто у нас отец?
— Беразет...
Подавившаяся вином суккуба, присвистнувший Роолг, цинично хмыкнувшая Хенна... Да и меня услышанное несколько удивило. Что ж, многое я видел в этом мире, да и сей случай не есть нечто сверхординарное. Вечная беда детей высокопоставленных демонов у нас в Разломе — необходимость самим пробиваться наверх, при этом не становясь объектом для изысканных колкостей со стороны прочих. Просто так, за происхождение, никто двигать не будет, это всем ясно, особенно им самим. Но вот сравнение с достославным предком становится неизбежным. Поэтому и оправляются они в самое пекло, пытаясь доказать не только окружающим, но и себе самому... Что? Свою решимость, силу, умение выходить целыми из самых гиблых ситуаций.
И вот одного из таких, как оказалось, занесло и в наши края. Знал ли кто-то о происхождении Барха? Наверняка, но один или два, не более. Корунг и еще кто-то, а может только Корунг. Как бы там ни было, а выбрал я этого демона исключительно из-за его личных качеств. И испытание он прошел очень даже неплохо, заслужив право быть в одной группе с нами. Единственно, что ему не хватает — опыт... Так это у всех поначалу. Со временем пройдет. Его же высокопоставленный отец, верховный демон Беразет — это отдельное явление. Наслышан о нем. Наверняка следит за успехами сына, пристально и тщательно. Вот только вмешиваться не будет даже косвенно.
