– Убить. Устранить. Подкупить. Переключить твоё внимание на кого-нибудь ещё. Принять. Влюбиться. Видишь, – подняла Эми смеющиеся глаза, – сколько вариантов.

– А ты обманщица, прекрасная леди. Тебя гнетёт совсем не это.

– Ты же не хочешь, чтобы я с тобой обсуждала свою работу?

– Поскольку я украл тебя на свидание – то да, я согласен ответить на несколько твоих вопросов.

Сказано было не для красного словца, в том смысле, что Линдр Эми украл в самом, что ни на есть натуральном виде. На глаза – черную повязку, снял с руки векторизатор, разоружил и унёс в джампе в неизвестном направлении. И даже не преминул сообщить об этом Змею.

Дескать, твою сотрудницу временно позаимствовал, обязуюсь вернуть в целостности и сохранности прямо в твои руки.

– Несколько это сколько?

– Давай, четыре. Из них один, так и быть глобальный, один касающийся личного, один касающийся тебя и один – твоего начальства.

– О… Тогда я начну с твоего первого предложения.

– Не третьего?! Ты какая-то неправильная женщина!

Эми усмехнулась, подалась вперёд, разглядывая спокойное лицо Линдра:

– Как ты относишься к Продавцу кукол?

– Продавец… с большой буквы?

– Я знала, что ты меня поймёшь.

Вот что-что, а понимать эту невозможную девушку мужчина отказывался. Русские всегда для него казались немного чересчур. Чересчур свободными, с душой нараспашку, с мозгами навыворот, с сердцем большим и горячим, и так легко ломающимся.

Патологически честные, болезненно лживые.

Врать было опасно, граф понял это сразу же. С девушки бы сталось подняться и уйти, а ему хотелось с ней поговорить. Романтический интерес присутствовал, также как и желание ущемить Змея, доказать ему, что не всегда женщины предпочитают этого чешучайтого. Особенно, когда они такие важные. Но…

Было и кое-что ещё. С ней можно было общаться на равных. Эми отлично понимала, кто за столом перед ней, но ни слова возмущения, ни каких-то обвинений. С ней было можно просто поговорить. Обо всём. А чем выше человек в преступной организации – тем меньше у него таких возможностей.

И не он один. Дон Диего Сервантес. Граф Монтесье – они тоже попались в ловушку рыжих глаз…

К тому же, он был мужчиной, ему хотелось бы произвести впечатление, подобрать какие-то слова, но в таких вопросах врать не хотелось:

– Гнусный он человек, и мерзкий. Те, кто причисляет себя… к «сливкам» преступного общества… Как я… или знакомый тебе дон Диего, или граф Монтесье, недавно почивший – мы брезгуем пользоваться его услугами. Некоторые кричат, мол, switch-еры деньги за это получают, но… они никогда не знают, что цель этого обмена – их смерть. И … ты как бы натягиваешь на себя шкуру чужого тебе человека. Начинаешь жить им, его увлечениями, его интересами. То, что всегда было для тебя важно – становится… не твоим. Не твоим делом. Не твоим хобби. Ты всегда любил жареную пиццу, а твой свитчер её ненавидел. Ненависть растёт, накапливается. И ты срываешься.

– Слышно… знание.

– Её звали Аня. Анютины глазки. Девушка, которая была свитчером для… другого человека. Она оказалась проданной куклой, – Линдр отвёл взгляд. – И я ничего не смог сделать. Ни я… ни Змей. Два могущественных человека, каждый в своей организации…

Эми ощутила, как в сердце снова кольнуло болью. Она только смирились, только нашла точку, центр спокойствия. И тут вдруг… какая-то Аня?! Сколько можно?! Сколько этот человек собирается её мучить?

Может быть, действительно его пристрелить? Чтобы сам не мучился и других не мучил?

– Значит, – спросила она, заставляя себя буквально силой вернуться к текущему разговору, – ты ненавидишь Продавца кукол?

– Ужасно, – развёл руками Линдр. – Но сделать ничего не могу. Руки коротки. До того уровня, когда Чёрный лев сможет уничтожить Триаду, лет двадцать и много-много удачи, чтобы русский патруль не уничтожил самых ценных членов группировки. А с удачей всегда было у меня не слишком хорошо.

– Собственно, – подхватила Эми линию, доводя её до логического завершения. – Это девочка – была началом раскола в вашей мужской дружбе. А добило её то, что Змей стал главой отдела зачистки у Гюрзы. А ты ушёл. Кстати, он же твой уход и прикрыл… В результате ты всё-таки создал собственную группу.

– Он говорил?

– Нет, банальная логика, немного просчёта и немного интуиции. Я пока разбиралась с Гюрзой, почти все файлы наизусть выучила. Итак… – девушка задумалась, играя с прядкой волос, – осталось два вопроса. Касающийся личного и меня… Я даже не знаю, что тебя и спросить то.

– Откуда ты узнала про Продавца кукол?

– Я его сейчас разрабатываю. Знаешь, некоторым не по нраву кровавые и грязные игры, которые затеваются на дне преступного мира. Просто не всегда можно добраться до информации об этих делишках. Когда же она всё-таки попадает на стол к кому-то из оперативников, на этом всё, финита ля комедия. Можно десятки раз говорить, что все не так, что все это ложь, клевета, оболгали. Но если мы узнаём…

– То от кого-то отворачивается удача. Твой следующий вопрос, прекрасная дама.

– Личное, личное, что-нибудь личное… Зачем ты создал Чёрного льва?

– Чтобы отомстить, – ни на мгновение не задумался Линдр. – Хочу, чтобы продавец кукол перестал существовать.

– А если для этого придётся заключить сделку?

– Хоть с самим дьяволом!

– С самим дьяволом не нужно. Достаточно будет, – Эми погладила себя наивно-детским жестом по макушке. – Достаточно со мной. Потому что для Продавца я уже подготовила свой белый костюм для вынесения приговора.

– Тогда только скажи – и я в деле, – Линдр подался вперёд. – Всё, что в моих силах – я всё сделаю для тебя…

– Говорят, – раздался от дверей прохладный голос, – что от некоторых дам мужчины совершенно теряют голову. Линдр, давай проверим, потерял ты голову или нет?

– Змей…

– Я-я, – мужчина подошёл ближе к столу, посмотрел на недовольную Эми. – Тебя опять понесло.

– Ничего не знаю. Ты мешаешь!

– Да-да, – отодвинув стул, Змей перебросил Эми через плечо, взглянул на Линдра. – Я помогу тебе сохранить твою организацию. Придержу немного русский патруль, в обмен на то, что больше с марьяжными планами или любыми мыслями романтического толка к Эммануэль ты не подойдёшь.

Вместо того чтобы мгновенно согласиться, вместо того, чтобы задать уточняющие вопросы или хотя бы спросить, как Змей нашёл это место, Линдр спросил потрясённо:

– Ты что, ревнуешь?!

И сложно сказать, кто из них троих удивился больше: Эми и Линдр – что он такое сказал?! Или сам Змей – что я такое сказал?!

Но в комнате прозвучало спокойное:

– Да, ревную.

А после этого, не дав никому сказать ни слова, мужчина пообещал главе Чёрного льва:

– Я даю тебе три дня. Через три дня – позвоню.

И пропал со своей ношей на плече. Причем ангелочек даже не трепыхалась, лежала спокойно на плече, глядя на мужскую спину, а в рыжих глазах царило искреннее предвкушение.

Змей только что сделал большую ошибку, но об этом ему только предстояло узнать…

С её точки обзора было не очень понятно, что вокруг за место, кроме того, что это какая-то квартира. Не слишком обжитая. Светлая. И какая-то уж больно «гостиничная». Чуть покосилась вешалка в коридоре. Фирменный китель висел на вешалке там же. И пустота. Ни на стенах ничего, ни на полу. Ни ковра, ни коврика.

Открыв ногой дверь гостиной, Змей посадил Эми на диван, отступил:

– Кофе будешь?

Девушка, недовольно покусывая нижнюю губу, взглянула на него сердито:

– Это что было за выступление?!

– Ты кофе будешь? – повторил мужчина свой вопрос. – Я сейчас всё объясню.

– Желательно начни с того, как насчёт тех ребят из Триады, что сидели у тебя на хвосте!

– Уже не сидят, – Змей перешёл на кухню, включил кофейник. – В смысле, я, наконец, получил нужную информацию. И их перевербовал. Теперь это мои люди.