В 2061 году, после пяти сроков на посту президента, человек, который поднял страну из руин и вернул ее в разряд великих держав, объявил о своем уходе. На пресс-конференции, которую смотрели сотни миллионов людей по всему миру, он рассказал о том, чего добилась страна, о том, что он слишком устал и хочет отдохнуть. В конце своей речи он поставил всех в известность относительно сроков проведения первых демократических выборов за 30 лет, но намекнул на то, кого бы он лично хотел видеть следующим главой государства. Стоит ли говорить, что именно этот человек и был избран его преемником. Ему едва исполнилось 35 лет, и он был одним из самых талантливых управленцев в администрации президента.

Несмотря на то, что Россия слишком поздно включилась в гонку нанотехнологий, именно ей удалось осуществить основные прорывы в области медицины и космонавтики. Россия первой изготовила и внедрила в тело человека программируемого наноробота, способного оценивать повреждения организма и использовать все «подручные» средства для устранения этих повреждений. Этот секрет ревностно охранялся российскими НИИ, и до сих пор ни одной из стран-конкурентов не удалось скопировать эту технологию.

Использование наноматериалов и практически полное отсутствие коррупции существенно удешевили процесс производства, повысили долговечность и удобство использования всех частей ракет-носителей, космических челноков и деталей космических скафандров. Именно благодаря этому прорыву первый лунный город был основан Россией, что позволило получить самые выгодные квоты на добычу и обработку полезных ископаемых.

На 2075 год был запланирован последний платеж по кредиту МВФ. После этого у России не должно было остаться никаких крупных долгов – ни внутренних, ни внешних. Страна процветала и выглядела здоровым организмом на фоне задыхающейся от беженцев Европы и перенаселенных Индии и Китая.

В 2067 году самые талантливые российские ученые были тайно вывезены с семьями в город Богородск Нижегородской области. Именно там, в пятистах километрах от Москвы, научная группа из тысячи двухсот человек приступила к реализации самого невероятного проекта в истории человечества. Десять процентов бюджета огромной страны ежегодно направлялись в этот проект. Он получил название «Парадокс».

31 декабря 1600 г.

Англия, г. Лондон, Дворец Сент-Джеймс[3]

Королевские покои были единственным местом, где Елизавета I могла укрыться от дворцовой суеты. Основным вопросом, который ей было необходимо обдумать, являлось подписание документа об утверждении Британской Ост-Индской компании и передаче ей исключительного права на торговлю. Девять лет назад она дала добро на снаряжение ряда экспедиций, и все эти экспедиции были успешны в той или иной степени. Казалось бы, документ стоило подписать немедленно: колонизация новых земель под флагом британской короны, расцвет торговли, культурный бум… Но что-то ее беспокоило. Вернее, не что-то, а кто-то. Инициативная группа в количестве ста двадцати пяти человек, тех самых, кто должны были стать первыми акционерами компании, разделилась на две части. Большинство радело исключительно за мирные торговые операции, которые бы принесли им и короне (в основном им, конечно, иначе бы они так не суетились) очень хорошие деньги. Меньшинство же, примерно тридцать человек во главе с сэром Вильямом Поттером, требовало полномасштабного военного вторжения.

Она помнила этого Поттера: впервые он возник при дворе девять лет назад, когда инициативная группа впервые обратилась к ней с просьбой учредить компанию. Это был круглолицый красномордый хлыщ, который робел настолько, что не мог связать в ее присутствии двух слов. Она ужасно забавлялась этим зрелищем и даже решила над ним подшутить. Произведя его в рыцари, Елизавета посетовала на то, что все думают лишь о себе и своей мошне, а вот что-то сделать для короны боятся. Тот, естественно, купился и заявил, что готов доказать королеве, что есть на свете люди, готовые ради Британии на все. Тут-то она его и подловила! «Раз так, – сказала она, – извольте выбрать еще двух человек из вашей группы и отправляйтесь на исследование новых земель возле недавно открытых континентов. Трех кораблей для начала будет вполне достаточно». Новоиспеченный рыцарь чуть не упал в обморок и, похоже, даже слегка припустил в штаны. Еще бы! Он-то рассчитывал почесывать пузо, любуясь на пасторальные картинки зеленой Англии и подсчитывая барыши от каждого корабля, прибывающего из неизведанных земель с ценным грузом. А его отправляли в самое пекло. Но лошадь ходит назад только у прославленных наездников и дипломатов, а Поттер таковым не являлся, поэтому он просто поклонился и на ватных ногах вышел прочь. Как ей стало позже известно, сукин сын и тут поимел выгоду, принимая от досточтимых пэров пожертвования в пользу экспедиции. Каждый из этих трусов до обморока боялся, что в соратники выберут именно его, и поэтому откупался очень щедро.

После того как экспедиция «Бонавентура» вернулась на исходе 1594 года, мало кто узнал сэра Вильяма. Он похудел, стал бледен лицом, а в глазах его поселились черти. Он стал жестким и требовательным, четко знал свои права, но никогда не переходил грань. «Именно он перехватил бразды правления инициативной группой у стареющего сэра… Сэра… Как же его звали? «А впрочем, неважно, – подумала королева, – важно другое. Теперь мне приходится иметь дело с выдающимся дипломатом и человеком железной воли. Никто не знает, что у него на уме и как с ним бороться. Теперь уже я иногда теряюсь, когда приходится с ним общаться».

Сэр Поттер стал зачинщиком раскола в инициативной группе. Признавая его лидерство, большинство, тем не менее, не поддерживало его. В результате на столе у английской королевы лежали два документа о даровании прав компании. Один был составлен сэром Поттером, а второй написал его визави из противоборствующей группы. Документы сходились в одном – они оба предусматривали исключительные права компании на проведение торговых операций в новом регионе в течение 99 лет. В остальном же различались кардинально…

Один предусматривал военное вторжение на полуостров, агрессивную колонизацию и превращение Индии в бесправный британский анклав. Второй ратовал за налаживание связей с миролюбивыми аборигенами и открытие представительств компании в крупных и средних портах полуострова. Оба предложения имели смысл, и Елизавете как здравомыслящему монарху было необходимо снять сливки, а значит – найти компромисс.

– Маргарет! – позвала она свою фрейлину. – Найди моего советника!

– Сию секунду, Ваше Величество.

Советник появился через пятнадцать минут. Елизавета предложила ему ознакомиться с документами, затем спросила совета. Этот сухой человек в очках был довольно опытен и хитер, поэтому королева совсем не удивилась, когда он озвучил ее мысли. «Очень хорошо, – проговорила она, – пиши. Первое. Настоящим Британской Ост-Индской компании даруется исключительное право на проведение торговых операций на вновь открытых территориях Восточной Индии, вставьте потом координаты, на тридцать, нет, пятнадцать лет. Да, на пятнадцать лет. Обойдутся. Пусть сначала докажут, чего стоят. Далее. Налоги…»

14 мая 2077 г.

Россия, г. Богородск

Старший лейтенант Ракетных Войск Стратегического Назначения (РВСН РФ) Артем Александров направлялся к неприметному трехэтажному зданию на улице Ленина. Солнце ярко освещало город, било в глаза и отражалось от всех стекол. Подставив лицо теплым лучам, Артем думал о том, почему улицу до сих пор не переименовали. Главные улицы практически всех городов необъятной страны даже во второй половине XXI века носили имя либо Ленина, либо Мира.

«Ведь это ужасная глупость, – думал Артем. – Какой смысл называть все именем человека, заслуги которого перед отечеством крайне сомнительны? Не говоря уже о том, что у поплутавших по России иностранцев может сложиться весьма невысокое мнение о творческих способностях властей. И потом, раз уж такое случилось, то почему не провести массовое переименование главных городских магистралей, предложив людям несколько названий на выбор? Да, референдум отнимет время, силы, да и бюджетных средств уйдет немало, что уж там… Зато будет весело и разнообразно». Артем открыл серую дверь места своей постоянной на протяжении последних трех лет дневной дислокации и решил обмозговать эту мысль позже, в беседе со штатным психологом и по совместительству преподавателем философии и этики генералом Петром Кедровым.