Постойте…

Меня вдруг осенило.

Что, если, когда они придут, я уже буду мёртв?

Только об этом подумав, я сразу решился рискнуть и перенаправил часть своих сил к сердцу, постепенно начав снижать скорость его биения. Настолько, насколько это, в принципе, возможно.

Прежде я никогда ничем подобным не занимался, но слышал, что такое возможно.

Правда, в обычной ситуации для этого нужны годы практики. В моём же случае, когда нервы на пределе, в организме и без того почти нет крови, а разум всячески пытается выжить…

Нет у меня иного выхода, если простыми словами.

И, как говорил один великий философ — мой отец: «Человек способен на всё, если к нему в деревенский туалет внезапно заглянул голодный медведь».

Что ж, вот и посмотрим.

Справлюсь я с медведем в лице наёмников или всё-таки умру в «сортире».

Когда мой пульс опустился до критического минимума, после которого только наступает смерть, я ощутил, как моё тело медленно холодеет и костенеет.

Сознание я при этом не потерял. Слух ухудшился. Меня как будто поместили в герметичную бочку.

Наёмники не заставили себя долго ждать и вышли из кустов как раз к моменту, когда я уже не мог обратить процесс, испугавшись. Теперь всё было в руках божьих.

Риск? Определённо, огромный.

Но что мне оставалось делать в ситуации, когда побег безнадёжен, а переговоры приведут к закономерному исходу — к моей смерти?

Я выбрал единственно верный вариант — притвориться мёртвым в надежде, что «медведь» посчитает меня невкусной едой и отступит.

Послышался русский мат, состоящий преимущественно из сложносоставных многоэтажных конструкций. Кому-то очень не понравилась смерть товарищей, и винил он в этом меня.

— Подонок! — кричал он без остановки, пока вдруг не сорвался и не выстрелил мне в живот из автомата. — Сдохни!

Не знаю почему, но боли в этот момент я ощутил мизер. Возможно, замедление сердца как-то повлияло на мою нервную систему, но факт остаётся фактом. Я даже не шелохнулся.

— Успокойся! — рявкнул кто-то после выстрела и, судя по звукам, врезал бунтующему по роже. — Их этим не вернёшь!

— Но ведь он!.. — было снова начал бузотёр, но быстро замолк.

— Это наша работа, привыкай, — сухо произнёс мужчина, кажется, командир их группы. — Они погибли с достоинством, сражаясь, и, судя по всему, цель свою выполнили. Видишь? Он даже не шелохнулся, значит мёртв.

После короткой паузы он продолжил:

— На первый раз я прощу тебе твою выходку с выстрелом, но запомни, — снова короткая пауза. — Не смей больше при мне повторять подобное с телами покойных! Они заслуживают уйти спокойно, и никто из нас не станет им в этом мешать! Парень сражался и имел на это полное право! Ты это уяснил⁈

Второй что-то промямлил в ответ, но я не расслышал, что именно. Судя по ответу его командира, результат беседы его устроил:

— Сфоткайте труп, заберите наших и валим отсюда. Работу мы сделали.

— Командир, а это Вы видели?

— Книгу? Оставьте, нам она ни к чему.

— Да в ней тут серебра килограмм на пять! Можно выгодно продать! Вы только взгляните на этот переплёт!

Мне захотелось врезать тому, кто это заметил.

— В серебре? Ты уверен?

— Моя тётка работает в ломбарде. Я часто бывал у неё в детстве и ни с чем этот металл не спутаю. Тут тысяч пятьсот на вскидку, если продавать проверенным скупщикам.

— Даже так? — командир хмыкнул. — Раз так, то валяй. Но ты сам её потащишь.

— Хорошо! — в голосе находчивого наёмника прорезалось предчувствие скорой наживы.

Вот ведь ушлый подонок!

Ненавижу излишне глазастых людей. От них всегда только беды.

Впрочем, я сам виноват, что не озаботился её сохранностью. Но было ли у меня на это время?

Ладно, думать об этом буду позже. Главное, что я остался жив, а значит, у меня появился ещё один шанс начать всё с нуля.

Дальше вокруг началась суетливая возня. Меня несколько раз сфотографировали, кто-то потащил трупы.

Затем наймы ещё немного потоптались в округе и в конечном итоге ушли. Наступила тишина, изредка прерываемая приглушённым стуком моего сердца.

Мне захотелось громко рассмеяться, ведь всё произошло даже лучше, чем я ожидал. Если не учитывать кражи моей родовой собственности.

Каким-то чудом всё сложилось так, что наёмники не последовали протоколу и даже не стали прощупывать мой пульс. Чего уж там, они даже не сделали мне контрольный в голову из-за излишне альтруистичных взглядов своей командира.

Однако для смеха ещё рано.

Как бы то ни было, я всё ещё балансирую на грани жизни и смерти. Моё тело походило на решето, и теперь в нём уже семь пулевых отверстий. Крови осталось литра два, новой браться неоткуда.

По-хорошему, мне бы в больницу да сделать переливание, но, увы, это сейчас для меня роскошь. Совсем скоро меня объявят либо мёртвым, либо без вести пропавшим, либо сбежавшим из страны.

После этого род Гончаровых официально будет занесён в список угасших. Владения рода будут выставлены на аукцион.

Появись я сейчас в больнице, велик шанс повторного покушения. Ведь раз наёмники действовали так открыто, буквально ворвавшись в моё поместье, значит, их заказчики готовы к последствиям.

Не исключено, что во всём этом замешан кто-то сверху. Иначе как под носом у Императора могут убирать целый род? Притом не абы какой, а Княжеский⁈

Что ж, похоже, что выбора у меня действительно нет, и придётся спасаться своими силами…

Я не знаю, сколько времени я приходил в себя, но, когда, наконец, восстановил ритм сердца, почувствовал себя живым трупом. Да и выглядел я, должно быть, так же.

Мне пришлось очень сильно постараться, чтобы не дать организму умереть.

Долго и упорно я направлял остатки своей крови к местам ранений, заживляя их и попутно позволяя организму поглощать питательные вещества из своего тела, чтобы медленно, но верно восполнять используемую кровь.

По ощущениям к концу процесса, когда результат меня удовлетворил, я сбросил около тридцати кило и прирос спиной к дереву, слившись с ним в единое целое.

К счастью, последнее оказалось лишь домыслом и моей бурной фантазией.

Разлепив обсохшие веки, замыленным взглядом посмотрел на свои руки и хмыкнул.

Руки — веточки, ноги тоже, а пальцы — мечта любой из представительниц прекрасного пола. Скелет, обтянутый кожей, не иначе.

Но зато живой!

Впрочем, это тоже не факт, что надолго.

Сколько я протяну в подобном, весьма плачевном состоянии?

Час? День? Неделю?

Думаю, не очень долго.

Огляделся.

Я всё там же, у того же дерева. След наёмников уже простыл, и даже пятна крови на земле давным-давно засыпало опавшей осенней листвой. Как, собственно, и меня.

Отряхнулся и аккуратно встал, стараясь не сломаться. Сейчас любое неаккуратное падение может быть чревато для меня переломом, а, следовательно, и смертью.

Ведь любой перелом резко сократит мои шансы выбраться из этого чёртового леса.

С трудом поднявшись на ноги, я замер, вспомнив ту тварь, которую встретил в промежутке между наёмниками и схватился за шею. На ней ощущался едва заметный выпуклый шрам от укуса.

— Так значит, это были не глюки… — пробубнил себе под нос и нахмурился.

В себе я никаких изменений не заметил. По крайней мере пока. Это означало, что вампиром мне стать не суждено. Или же, если реальность имеет хоть какое-то сходство с кинематографом, вампиром я стану, но позже.

Что ж, если так, то на то существо я походить совсем никакого желания не имею. Сохранить свой облик, стать бессмертным, невероятно быстрым и научиться превращаться в летучую мышь — это одно.

А стать похожим на заболевшего онкозаболеванием человека-мышь, да ещё и без половых признаков…

Пожалуй, в таком случае лучше смерть.

В спешке перебрал все способы убийства вампиров из просмотренных за мою недолгую жизнь фильмов и прочтённых книг.