Ноги держали меня на месте, и, как бы я ни заставлял себя сдвинуться с места, не мог.

— Стой, — произнесла она, развернулась и пошла ко мне. — Как твоё имя?

Встала напротив и принялась изучать меня, будто собака, обнюхивающая нового человека, пришедшего в дом. Её движения были слегка дёрганными.

— Как. Твоё. Имя? — повторила она, растянув паузы между словами, приказывая.

— Егорка! — меня спас Эйнар, вернувшийся от лифта. Он учтиво поклонился моей сестре и потянул меня за рукав. — Простите его, он лишь стажёр. Не до конца понимает, что и как тут происходит. Не переживайте, я за ним прослежу.

Вместо ответа моя сестра снова прищурилась и даже не сдвинулась с места, проследив, как мы исчезаем в лифте. Эйнар тут же нажал на кнопку, двери закрылись, и он тяжело выдохнул:

— Кажись, пронесло…

— Что это сейчас было? — не до конца придя в себя, спросил я.

Старик тяжело вздохнул, отчего действительно походил на того, в кого превратился. Его кряхтение очень подходило под его лишний вес.

— Твою сестру обратили, парень. И не в обычного безмозглого упыря, а в живую, мыслящую машину для убийств. Крепись, но её уже не спасти.

Не успел я ничего ответить, как лифт вдруг резко затормозил, а затем выключился свет. Вдруг включилась сирена, и замигал красный свет от лампы в верхнем углу лифта.

— Внимание! Проникновение! — монотонный женский голос зазвучал из динамиков. — Внимание! Всему персоналу! Вооружённое проникновение на объект! Выходы заблокированы! Внимание!..

Мы с Эйнаром переглянулись.

— А вот теперь, похоже, конец придёт и нам… — произнёс старик.

Рёв сирены без умолку тарабанил по барабанным перепонкам. Услышать, что мне кричал Эйнар, было тяжко, но я как-то смог. Его слова исчезали в мешанине множества звуков, однако основную суть я уловил.

— Лезем наверх! — он указал на люк в крыше лифта.

Затем залез на перила и с размаху ударил по панели локтем. Та выскочила из пазов и подлетела наверх, с грохотом упав на лифт сверху.

Эйнар залез первым, после чего подал мне руку. Нам предстала пустая шахта лифта с пятью железными тросами, к нашему удивлению, оснащённая ничем иным, как взрывчаткой. Красные мигающие лампочки на них слегка напрягали.

Старик одобрительно хмыкнул:

— Хотели бы прикончить, уже бы взорвали, — он взглянул куда-то наверх. — Похоже, мы нужны им живыми. Хреновая новость.

— Почему?

— Да потому, что это означает только одно, они знают, кто мы, и уверены в своей безоговорочной победе.

Будто в подтверждение его словам, сирена замолкла, и вместо неё из лифта донёсся смиренный женский голос. В нём я безошибочно узнал Еву:

— Милый, добрый Эйнар. Вам некуда бежать. Сдавайся.

Эйнар снова хмыкнул и кивнул на лестницу сбоку от нас.

— За мной, — сказал он и в два ловких движения забрался на неё и полез наверх.

Я за ним.

Не знаю, были ли установлены здесь камеры, и видела ли нас Ева с моей сестрой, но только мы забрались на этаж выше, взрывчатка на тросах лифта громыхнула, и лифт понёсся вниз.

— Дура, — произнёс Эйнар и показательно плюнул вниз.

Я был с ним солидарен. На кой хрен им было взрывать лифт, если нас там уже нет? Надеялись устрашить? Так в итоге теперь только потратятся на ремонт. Впрочем, не думаю, что для такой компании, как «Энерготек», это большая трата средств. Скорее, времени.

Да и не знаю почему, но есть у меня предчувствие, что деньги скоро потеряют ту ценность, которой обладают на данный момент.

Наверх мы ползли не очень долго и решили выбираться примерно на шесть этажей выше, чем были изначально. Благо, створы лифта открылись почти без усилий. То ли они изначально не подразумевали большой нагрузки, то ли Эйнар оказался слишком сильным. Притом, я больше склоняюсь ко второму варианту, так как открылись они с небольшим хрустом. Явно что-то сломалось.

Выбравшись на полупустом этаже, мы огляделись. Окна здесь были затонированными, из-за чего палящее Московское солнце почти не пробивалось внутрь.

В прошлом этот этаж явно предназначался для офисных работников, о чём говорило обилие офисных столов, заваленных впопыхах оставленными кем-то вещами.

Не знай я, что мы находимся в одном из самых дорогих зданий Москвы, принадлежащем многомиллиардной компании, я бы посчитал, что здание заброшено. Людей отсюда гнали и делали это второпях.

Мало того, что отсюда не убрали самое очевидное — компьютеры, так некоторые оставили после себя недоеденные сэндвичи, чашки с кофе, успевшие хорошенько протухнуть, но и телефоны, а в наше время многие люди не умеют без них обходиться.

— Что здесь произошло? — спросил я вслух, но Эйнар шикнул на меня, призывая к тишине.

Очень скоро я понял, что послужило тому причиной. В десятке метрах от нас в глубине офиса в одном из конференционных залов за прозрачным стеклом кучей были свалены тела тех самых офисных работников.

Их тут было по меньшей мере с пять десятков — почти весь штат этажа, если судить по количеству рабочих мест. Но выглядели они совсем не как люди и явно были условно живыми.

Подгнившая кожа, рваная одежда, измазанная кровью. Кисти рук ободраны, вместо ногтей острые когти. Некоторые из бывших сотрудников преобразились особым образом и потеряли носы, будто множество лет безуспешно боролись с сифилисом.

Все они «мирно» спали, похрапывая и сопя, как стадо свиней, уснувших после сытного обеда.

— Вампиры… — произнёс Эйнар полушёпотом, и рука его сама собой потянулась к мечу. — Мы наткнулись на их гнездо.

— Прямо здесь? — я удивился. — В башне?

— В этом нет ничего удивительного, — Эйнар прикрыл нос воротом, слишком уж сильная стояла тут вонь от гниющей плоти. — Если мы встретили здесь Еву, значит, и Владыка где-то рядом, а там, где появляется он, всегда есть гнёзда. Я уверен, что в этом здании оно не одно.

— И все эти люди, они?..

— Верно, когда-то они работали в этой башне и были самыми обычными людьми, но теперь их вряд ли можно сравнить с нами, — убрав руку от меча, он потянулся за спину и достал из-за пазухи две продолговатые гранаты. — Открой дверь.

Я удивлённо вздёрнул бровью.

— Вы хотите их взорвать? Прямо здесь?

Цокнув на мою нерешительность, Эйнар сам открыл дверь и, подперев её плечом, сдёрнул чеку с обеих гранат, после чего швырнул их в толпу. Одна угодила прямиком в глаз вампиру, отчего тот резко открыл глаза и, заметив нас, издал жуткий вопль, похлеще той сирены, что ревела в лифте.

Он хотел было подскочить и наброситься на нас, чем разбудил и остальных вампиров, в полудрёме не сразу сообразивших, что происходит. Эйнар тут же закрыл дверь и прижал её плечом.

Я инстинктивно прыгнул вбок и упал на пол, прикрыв голову руками. Самоубийственность старика была мне не ясна.

Я ждал громкого взрыва и разбитого стекла, словно шрапнель пронёсшегося по офису, но вместо него услышал лишь два относительно громких хлопка, а затем каскад истошных нечленораздельных воплей.

Подняв голову, я увидел тому причину.

Стеклянный аквариум, в котором некогда решались, я почти уверен, важные вопросы компании, превратился в шоу серебряных блёсток со множеством «танцующих» в предсмертной и крайне мучительной агонии вампиров.

Эйнар при этом широко улыбался, наслаждался зрелищем, сдерживая натиск по меньшей мере трёх вампиров, пытавшихся пробиться наружу через дверь. Остатки долбились в стёкла, но особых успехов не достигли.

— Граната с серебряной пылью! — горделиво произнёс Эйнар. — Моя собственная разработка. Для людей почти безвредна, но для вампиров — крайне губительна. Если все не сдохнут, то хотя бы ослабнут, а мы без проблем их добьём.

То, с какой кровожадностью в голосе он это говорил, вызвало у меня смешанные чувства.

Пускай я и понимал, что перед нами уже не люди, даже внешне они походили на них лишь своей гуманоидной формой, но такое издевательство над живыми существами казалось мне излишним.