В конце зимы над пустошами Даон Рамона разгулялись неистовые ветры. Весна всегда врывалась в эти края бурно и стремительно, до тех пор пока туман не лишил землю солнца. В давние времена порывы ветра несли удивительные запахи полевых цветов и трав, покрывавших подножия зеленеющих холмов. Единороги радовались пробуждению земли. Но так было до вмешательства людей, повернувших воды реки Севернир вспять. Асандир вспоминал об этом, стоя у замшелых развалин южных ворот Итамона. Сегодня долины не устилал цветочный ковер. Удрученный запустением и отвратительным запахом плесени, который по вине Деш-Тира теперь наполнял весенние ветры, маг притушил обычное зрение и дал свободу своему внутреннему восприятию. Окружающий мир сразу же превратился в узор световых линий.

За нарушенным природным равновесием холмов и долин ощущалось что-то еще; какое-то более тонкое и скрытое повреждение. Оно отдавалось в ушах едва слышимым звоном. Асандиру показалось, что между воздухом и землей в засаде, как затаившаяся змея, лежит зло. Маг переместился на более глубинный уровень — зло ускользнуло, причем бесследно. На какое-то время ошеломленному Асандиру подумалось: а не гоняется ли он за призраками собственных сомнений?

Раздосадованный, он погасил видение. Его ноги были влажными от росы, которую солнце давным-давно успело бы высушить. Асандир глубоко втянул в себя воздух. Эти страхи были вполне настоящими и могли исказить даже его истинное зрение. И все же маг отказывался верить, будто некие сущности, недавно промелькнувшие в сполохах силовых линий, были фантомами, порожденными одними лишь дурными предчувствиями.

С сегодняшнего дня начиналась вереница событий, которой предстояло завершиться коронацией короля-Фаленита в Итарре. В течение ближайших часов должен был проясниться исход битвы с Деш-Тиром, в последующие недели — дальнейшая судьба Этеры. После столкновения Аритона с сущностями, обитающими в тумане, уже нельзя было полагаться на результаты предсказаний с помощью нитей судьбы. При удачном исходе событий и определенном упорстве можно будет вернуть окрестным холмам прежний зеленый, цветущий вид. Но хотя пришло время окончательно сокрушить власть Деш-Тира, Асандир оставался мрачным. Он выжидал, стоя среди разрушенных стен и ощущая, как стих ветер, остановленный магической преградой, которую возвели бестелесные маги. Люэйн и Харадмон еще не закончили свою работу, после ее завершения это заграждение должно подчинить себе даже время.

От легкого дуновения задрожал сухой лист под ногами. Поняв, что это Харадмон возвестил о своем прибытии, Асандир набрал в грудь воздуха и спросил:

— Итамон в безопасности?

Ответ Харадмона прозвучал из пространства, заполненного размытыми туманными тенями.

— Люэйн недоволен. Менее чем в дюжине ярдов над внешними стенами вовсю сияет солнце.

Асандир потряс руками, пытаясь согреть их.

— Лизаэр сказал то же самое. Он ощутил это посредством своего дара. Открытие настолько взволновало его, что он отправился упражняться с мечом. Дакар доканчивает завтрак, который другим почти не полез в глотку.

Харадмон понял эти слова по-своему.

— Не прикажешь ли лишить твоего ученика чрезмерных радостей жизни? — заговорщически спросил он.

— Только не твоими излюбленными способами, мой призрачный друг, — ответил Асандир.

Наверное, будь у него на душе повеселее, он бы даже рассмеялся.

— Сегодня у меня не хватит терпения успокаивать пророков с ущемленным чувством собственного достоинства. Он и так будет мучиться животом от обжорства.

— А как насчет Аритона?

На язвительный вопрос бестелесного мага отозвалось лишь слабое эхо.

Асандир пробудился от оцепенения и зашагал по проходу, ведущему к внутренней крепости. Почти у самых его ног листья шуршали, будто в них прятался ийят. Обращаясь к Харадмону, маг сказал:

— Сейчас Аритон занят настройкой лиранты, но делает это с таким остервенением, словно точит меч для кровавой мести. Не советовал бы тебе своими штучками подливать масла в огонь.

Харадмон загоготал в ответ. Он двигался рядом с Асандиром, что было заметно по потоку холодного воздуха.

— Лиранта Эльшаны? Ничего не скажешь, впечатляющее оружие.

— В руках Аритона оно еще не стало таковым, — огрызнулся Асандир, потом вздохнул. — Меня сегодня, как и Люэйна, все раздражает.

Магическая защита, возводимая двумя бестелесными магами, и без выходок Харадмона давала Асандиру немало поводов для беспокойства. Поскольку надежность любой магической преграды обусловливалась Именем, никакая магия не могла защитить от того, что лежало вне досягаемости реального зрения. Задержать нечто, состоящее из тумана и обитающих в нем разумных сущностей, было, по мнению Асандира, столь же неисполнимой задачей, как попытка тонкими прутиками отгородиться от тьмы. Невзирая на совместные усилия четырех магов, Асандир не мог отделаться от ощущения беспомощности. Нити судьбы предвещали неудачу. Наиболее сильная из возведенных преград тоже вполне могла оказаться недостаточной для сдерживания орды сущностей Деш-Тира. Сам туман еще можно загнать в определенные рамки, но это не вернет Этере солнечный свет. Необходимо захватить и удерживать в надежном месте сущности, обитающие внутри Деш-Тира, и одновременно защищать обоих принцев, воплощающих надежду двух величайших пророчеств.

— Говоришь, Люэйн недоволен? — переспросил Асандир, продолжая разговор со своим бестелесным собратом.

Ветер усилился до яростного вихря, что свидетельствовало о настроении самого Харадмона.

— Когда я его видел в последний раз, Люэйн ворочал камни на дне сухого русла, выгоняя из расщелин саламандр.

— Если бы все было так просто! — загремел голос подоспевшего Люэйна. — Мы не в состоянии ставить магическую печать на каждую дыру в земле, — недовольно бросил вновь прибывший маг Асандиру.

— А смысл?

Асандир нахмурился, разглядывая магическим взором энергетический сгусток — нынешнее воплощение Люэйна.

Если Люэйн и собирался что-то ответить, Харадмон его опередил.

— Даже если ограничить Деш-Тира тремя акрами пространства, злобные сущности остаются самой сильной угрозой, с какой мы когда-либо сталкивались. Их дальнейшее поведение совершенно непредсказуемо. Знаем ли мы, что произойдет, когда принцы превратят Деш-Тира в тень, не способную ни убежать, ни скрыться?

— Поведение Безымянного проследить невозможно, — напрямик заявил Асандир и, поджав губы, добавил: — Найдите другой способ, и я его с готовностью приму.

Харадмон на сей раз обошелся без обтекаемых фраз. У Люэйна пропало желание излагать во всех подробностях предстоящий рискованный план. Начиная с сегодняшнего дня и вплоть до мятежа, предсказанного на время коронации Аритона, избежать опасностей было просто невозможно. Все, включая и человеческие жизни, может разрушиться и погибнуть в грядущем хаосе. Все, кроме одного — великой тайны, связанной с сохранением древних паравианских рас.

Невидимые собратья Асандира молчали, и в гнетущей тишине, лишенной завывания ветра, их молчание казалось еще более зловещим.

Добравшись до верхней площадки башни Келин, трое магов встали у зубчатого парапета, по-прежнему сохраняя молчание. Зато снизу, со стороны лестницы, сюда долетали голоса. Это Дакар упражнялся в язвительности в ответ на какую-то шутку Лизаэра.

— Запомни, что в Итарре не существует телировой настойки. Ее там просто не может быть. Ягоды телира, из которой ее делали, из-за тумана превратились в сплошную кислятину. Если ты заикнешься о ней, тамошний министр юстиции сначала взвоет от страха, а потом прикажет посадить тебя на кол. Они до смерти боятся старинных легенд.

Похоже, оба поднимались по лестнице, и Дакар остановился, чтобы перевести дух. Лестница была очень длинной и крутой. Через минуту Дакар добавил более резко: