Что бы не произошло с этими землями, произошло это давно. Но несмотря на прошедшее время, люди сюда так и не вернулись. Вот и стояли постройки заброшенными одинокими развалинами. Хотелось бы мне верить, что столь печальная картина происходит только на пути нашего следования, специально выбранному, чтобы на нас не глазели зеваки.

Кстати, насчет поездки. Всю дорогу я ехала только с Гардом на его лошади. Меня он не доверил ни одному из своих людей. И непросто не доверил, а запретил им ко мне приближаться и даже не представил ни одного из сопровождающих. Я не понимала причины этого поступка, но так как в будущем ничего общего со всеми этими людьми не собиралась иметь, то и не возмущалась. Но неприятный осадок остался. Вот только мало того, что меня не представили, так достаточно было хоть бы одному из воинов, задержать на мне взгляд дольше нескольких секунд, как мой знакомый начинал недовольно хмуриться. Это напрягало и нервировало, но так как при этом сам Гард не переходил правил приличия и не делал никаких двусмысленных намеков, я пока терпела такое странное отношение. Да и сами воины никак не реагировали на странное поведение своего начальства. Возможно, для их мира это в порядке вещей. Все же я мало что еще знаю о принятых здесь правилах поведения.

На ночь мы всегда останавливались на каком-то постоялом дворе, въезжая в него, когда на улице было совсем темно, при этом покидали заведение мы на рассвете, постоянно куда-то спеша и торопясь. На мой вопрос, куда, мне всегда отвечали одинаково: "Домой". Знать бы еще где этот дом.

Как бы там ни было, но для меня всегда договаривались об отдельной комнате. Ужинала и завтракала я только в ней, а не в общем зале со всеми, но не одна, а с моим бывшим подопечным. Ели мы всегда молча, так как вечером я была уставшая после долгой тряски на лошади, а утром не выспавшаяся и зевающая в кулачок. Если же мы все же и перекидывались несколькими словами с моим сотрапезником, то только по делу. Например, он мог посоветовать мне одеться потеплее, или рассказывал через сколько дней мы прибудем на место, прося еще немного потерпеть, ну или уговаривал попробовать какое-то блюдо из стоящих перед нами, расписывая его достоинства. Первые дни меня удивляло, насколько мужчина стал обходительным и внимательным. Он постоянно извинялся передо мной, что не может нанять для меня карету, так как нам необходимо как можно быстрее добраться до конечной точки назначения, а карета нас задержит и привлечет ненужное внимание. И я терпела, хотя при этом все мое тело с непривычки ужасно болело. Все же на лошадях я никогда раньше не ездила.

В самое первое же утро, мне принесли два набора сменной одежды, состоящих из нижней рубашки без рукавов длиной до колена из тонкого материала, похожего на хлопок, верхней плотной однотонной, цветной рубашки с широкими манжетами и рукавами до кистей, закрывающей меня от шеи до пят, и уже поверх этого надевалось что-то наподобие длинного платья — кафтана, вышитого цветными узорами и со шнуровкой спереди. Последнее особенно порадовало, так как одеваться приходилось самой. Ведь ко мне не подпускали даже обслуживающий персонал постоялого двора. Видно было, что вещи не новые, но чистые и в очень хорошем состоянии. Возможно, это даже была чья-то праздничная одежда.

Я была рада подарку, ведь кроме того, что надето на мне, другой одежды, в которую я могла бы переодеться, у меня не было. Вот только помимо благодарности, я также чувствовала неловкость. Как бы там ни было, а Гард мне чужой человек, да и не привыкла я быть должником. Берешь-то ты чужое, а отдавать надо свое и еще не известно, чем именно придется расплачиваться. Но и отказываться от сменной одежды я все же не стала.

Помимо рубашек и платьев, мне еще принесли полусапожки из мягкой кожи и утепленный плащ. Последний оказался настолько большим, что таких как я, в него можно было троих завернуть. Вот только последнее Гарда не волновало. Для него было главным, чтобы меня никто не видел. Поэтому, как только мы подъезжали к населенному пункту, меня просили надеть капюшон и завернуться так, чтобы никто не мог разглядеть ни кто я, ни как выгляжу. Снять плащ могла только в номере, когда оставалась одна или с Гардом. Так как ничего против того, чтобы оставаться инкогнито, я не имела, то тут же выполняла эту просьбу.

Глубокой ночью восьмого дня мы, наконец-то, въехали в какой-то городок. Правда, из-за темноты разглядеть что-либо мне не удалось. Да и дремала я уже на тот момент. Мало того, ехали мы не центральными улицами, а обходными переулками. А они, как часто бывает даже в моем мире, абсолютно не освещались.

С непривычки меня довольно сильно утомило это путешествие и я уже мечтала, когда мы наконец-то хоть куда-то доберемся и мне дадут выспаться, а моим косточкам отдохнуть. И вот моя мечта, наконец-то, сбылась. Полусонную меня вели опять же, по темным переходам какого-то замка, придерживая под руку, чтобы не упала. Оказавшись в какой-то комнате, я кое-как дошла до кровати и не раздеваясь рухнула поверх покрывала, крепко сжимая в руках футляр со скрипкой. А теперь только спать, спать и еще раз спать, и больше никаких скачек сутками напролет.

Сегодня я проснулась только тогда, когда почувствовала, что все, выспалась окончательно и бесповоротно. А ведь последний раз такое было… еще там, в другом мире. Или в другой жизни. Короче, если такое и было, то очень давно. Настолько давно, что и вспомнить сложно. Ведь пока я жила у знахарки, вставать приходилось с первыми лучами солнца. А это давалось мне не так уж легко. Поспать я всегда любила.

Открыв глаза, я уставилась на расписанный потолок. Мой взгляд лениво изучал произведение искусства местного мастера.

А посмотреть было на что. Пушистые белые облака были как настоящие. А вон из-за одного выглядывает веселая шаловливая мордашка молоденькой девушки. Пристально вглядываясь в него, я все никак не могла понять, что не так с этим изображением. Не знаю сколько я так пролежала, не сводя взгляда с лица, когда оно неожиданно повернулось ко мне и подмигнув, резко исчезло, спрятавшись в нарисованном облаке. Как такое могло случиться? Резко вскочив на кровати, чтобы оказаться ближе к потолку и понять, что это было, галлюцинация или игра моего воображения, я чуть не упала на пол.

— Госпожа!

В комнате я оказалась не одна. Ко мне подскочила молодая девушка, в попытке удержать от неминуемого падения. Но так как она была довольно миниатюрная, это у нее не получилось. Так что на пол мы упали вместе. Точнее, она упала на пол, а я уже на нее.

Произведенный нами шум не остался незамеченным. Не успела я опомниться и извиниться, как дверь в комнату распахнулась и на пороге оказались двое воинов с мечами наготове. Уставившись на нас, валяющихся на полу, они бросились вперед. Один — аккуратно подхватил меня подмышки и поставил на ноги, второй — довольно грубо вздернул за шиворот, застонавшую от боли незнакомку.

— Госпожа, она на вас напала?

Услышав вопрос, я пораженно уставилась на удерживающего за плечо девушку воина. Несчастная, под тяжестью мужской руки, болезненно скривилась и тут же упала передо мной на колени. Все еще не понимая, что тут происходит, я поспешила опровергнуть возникшее недопонимание.

— Нет, нет. Она пыталась не дать мне упасть с кровати. Она не нападала. Отпустите ее.

Бросившись вперед, я оттолкнула остолопа от тихо плачущей девчушки и попытавшись помочь последней подняться на ноги. Но у меня ничего не получилось. Как только исчезла рука с ее плеча, девушка согнулась еще больше, опустила голову на пол и принялась слезно меня умолять.

— Простите меня, госпожа, простите.

Из-за последнего, я окончательно растерялась и опять чуть не упала, так как начала отступать назад, испуганно оглядываясь по сторонам, и не замечая собравшийся складкой под ногами ковер. Но тот воин, что до этого поднимал меня, сейчас не позволил опозориться еще раз.

— Аккуратней, госпожа.