— И есть соображения насчет того, что с ним случилось? — спросил Брэдфорд.

— Мои предварительные расчеты показали, что объект движется по дуговой траектории к нашей планете. Сразу скажу: мой древний коллега пришел к такому же заключению. Он назвал данный объект Тескатлипока — так звали древнего бога бесконечной ночи, тьмы, войны и смерти. Астроном считал, что Тескатлипока направляется к нам, дабы превратить Землю в ад.

— И вы считаете, что между этими двумя объектами существует некая связь? — осведомился генерал.

— Вполне возможно, что это один и тот же объект. Что этот Тескатлипока, который я назвала Стрелец-Икс, собирается нанести нам очередной визит.

— То есть, — уточнил Брэдфорд, — это периодически возвращающийся объект, вроде кометы Галлея?

— Вот именно, — подтвердила доктор Кардифф. — За тем, разумеется, исключением, что это не комета. Никаких признаков кометы ни мною, ни моим древним предшественником замечено не было.

— И этот объект может представлять угрозу? — осведомился генерал Гегберг.

— Дело в том, что вскоре после того, как древний наблюдатель зафиксировал уход объекта из созвездия Стрельца, его цивилизация внезапно и необъяснимо прекратила существование.

— То есть, по вашему мнению, тысячу сто лет назад неведомый астроном заметил нечто такое, что погубило цивилизацию Толлана, а теперь грозит тем же и нам? — уточнил генерал.

— Может быть, это астероид? — предположил Брэдфорд.

— Плохо, если так, — заметил президент Рааб.

— В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, — начала доктор Кардифф, — астероид, столкновение с которым привело бы к гибели десятков миллионов человек, пролетел там, где наша Земля находилась всего шесть часов назад. В две тысячи четвертом астероид диаметром около сотни футов прошел в двенадцати тысячах миль от Земли, что в десять раз меньше расстояния между Землей и Луной.

— Кажется, какой-то чудовищный астероид ждут в гости в две тысячи двадцать девятом? — спросил генерал.

— «Апофис-99942» — ответила доктор Кардифф. — Его ждут тринадцатого апреля две тысячи двадцать девятого года. Он пройдет очень близко, ниже орбит некоторых наших геосинхронных спутников связи.

— Апо… что? — переспросил генерал.

— Апофис, — ответила доктор Кардифф. — Древнеегипетский злой бог. Враг порядка, света и бога Ра. Апоф, это его греческое имя, означающее Отрицающий Творение, Антитворец — ну, в таком роде. Змей, обитающий в подземном мире вечной тьмы и каждую ночь пытающийся пожрать Ра. Подручный Сета, древнеегипетского бога хаоса.

— А заодно злой инопланетянин из телевизионного сериала «Звездные врата», — фыркнул генерал. — Я сам как военный консультант слегка приложил руку к этому шоу.

— Но предполагается, что для нас особый риск с ним не связан, — заметил Брэдфорд Чейз.

— На самом деле степень риска оценить трудно, — ответила доктор Кардифф. — Астероид движется в такой близости от Солнца, что отслеживать его движение можно только с помощью радара: наблюдение посредством оптических телескопов невозможно. Нам мало что известно относительно его плотности, состава и вращения, а особенно относительно того, как его поверхность отражает и поглощает солнечный свет, что маскируется большим объемом. Между тем если астероид состоит из веществ, поглощающих энергию, то солнечное излучение может оказать воздействие на орбиту, это называется эффектом Ярковского.[17] Воздействие на его орбиту могут оказать и другие пролетающие астероиды.

— Иными словами, — подытожил Брэдфорд, — мы не можем точно предсказать орбиту, потому что не знаем, что это такое.

— Совершенно верно, — подтвердила доктор Кардифф. — Это все равно что гадать о содержимом черного ящика, заглянуть в который нет ни малейшей возможности.

— А каменюга-то очень большой? — осведомился генерал Гегберг.

— Тысяча футов в поперечнике, примерный вес около двадцати пяти миллионов тонн, — ответила доктор Кардифф. — Несется к нам со скоростью двадцать восемь тысяч миль в час.

— Да он почти с Башню Дьявола[18] в Вайоминге, — решил Брэдфорд.

— И несет в себе энергию шестидесяти пяти бомб, сброшенных на Хиросиму, — дополнила доктор Кардифф.

— А есть предположения, куда он может ударить? — поинтересовался Брэдфорд.

— Наиболее вероятный участок в нескольких тысячах миль от Калифорнийского побережья.

— Надеюсь, Лос-Анджелес не накроет, — пробормотал себе под нос генерал.

— Слышал, что если он пролетит мимо, то потом вернется, — сказал Брэдфорд.

— Так и есть, в две тысячи тридцать шестом году, и опять тринадцатого, но февраля. Вне зависимости от того, что говорят на сей счет псевдоэксперты, повторный визит астероида будет еще менее предсказуем. При первом прохождении Апофис вступит во взаимодействие с гравитационным полем Земли, и в зависимости от состава астероида наше тяготение и приливные силы могут оказать влияние не только на его орбиту, но и на физическую форму. Земное тяготение способно изменить ее в такой степени, что по возвращении это приведет к падению.

— В одном из подававшихся мне докладов я читал, что астероид должен пройти через некую «замочную скважину», — сказал президент Рааб.

— Мы экстраполируем существование нескольких таких гравитационных каналов. Если астероид пройдет по одному из них, это изменит его орбиту и при возвращении через семь лет приведет к его падению на Землю.

— А почему НАСА не предпринимает попыток предотвратить это? — поинтересовался генерал Гегберг. — Отклонить астероид?

— Отклонить куда? Вне зависимости от того, что там толкуют псевдоэксперты, мы знать не знаем, насколько близко пройдет астероид то ли от Земли, то ли от одного из этих гравитационных каналов. И отклонить по неведению можем так, что его орбита пересечется с земной.

— И что мы собираемся делать? — спросил Брэдфорд.

— Направим к астероиду космический аппарат и закрепим на нем ретранслятор, — ответила доктор Кардифф. — Это позволит нам точно рассчитать орбитальную траекторию. До сих пор мы ничего такого не делали, потому и не знаем, насколько близко он пройдет. Возможно, и не узнаем.

— Но мы представляем себе, какая угроза может исходить от других астероидов, — предположил генерал.

— Не совсем так, — покачала головой доктор Кардифф. — Мир просто не располагает достаточным количеством квалифицированного научного персонала и эффективных инструментов, которые можно было бы полностью сосредоточить на наблюдениях за астероидами. Значительная часть наблюдений проводится астрономами-любителями с помощью домашних телескопов. Хорошо еще, что эти энтузиасты находят время, для того чтобы бомбить электронными сообщениями о результатах своих наблюдений все научные обсерватории подряд. По нашим прикидкам, мимо Земли с различной частотой пролетают примерно тысяча сто астероидов около мили в диаметре, и мы в лучшем случае фиксируем семьдесят пять процентов из них.

— Но что касается траектории объектов ваших наблюдений, то в ней вы, как я понимаю, уверены? — спросил генерал Гегберг.

— Утверждать что-либо подобное с уверенностью я не могу, — ответила доктор Кардифф. — Могу лишь предложить расчеты, основанные на результатах наблюдений. Замечу, если астероид летит прямо на вас, вы его не увидите. Поэтому, если речь идет о планете-убийце, мы сможем увидеть ее только тогда, когда она вторгнется в атмосферу и произойдет воспламенение. Проблема, однако, в том, что, когда заполыхает атмосфера, докладывать об этом будет уже поздно, да и некому. Мы будем мертвы.

— Вы просто кладезь радостных новостей, — заметил президент Рааб.

— Если это астероид и он летит к нам, мы, похоже, здорово влипли, — проворчал генерал.

— Как в свое время динозавры, — подхватил Брэдфорд. — Их ведь тоже прихлопнуло межпланетным камнем. А вы как думаете, доктор Кардифф, это астероид?

— Астероид, летающая тарелка, ангел Господень, — пожала плечами доктор Кардифф. — Из того, что я знаю, это вполне может быть Дарт Вейдер из «Звездных войн».