Я закрыла глаза.

Слезы пропитали всю футболку, а она все ревет. Наверное, не стоило так пугать ее — чем меньше знает, тем лучше. Все равно ничем не поможет, но, черт возьми, как же хотелось выговориться! Сбросить с себя этот груз, разложить на молекулы, услышать простое «у тебя получится». Она всегда говорит мне это, а к хорошему быстро привыкаешь.

Приподнял ее подбородок — совсем не изменилась. Такая же рева.

— Ну, хватит, Даша.

— Хорошо, извини… Я просто так рада, что ты приехал! Что жив.

Глядя ей в лицо, я ощутил гордость. Красивая. С каждым годом становится все больше похожей на мать. Удивлен, как она еще не выскочила замуж и не нарожала детишек. Не верится, что у нее нет поклонников среди бранди.

— Замечательно выглядишь, Дашка!

Она улыбнулась и потащила меня наверх — совсем, как в детстве. Тогда после школы мы долго засиживались у скади, играли в шахматы, и Даша хмурилась, когда проигрывала. Она всегда проигрывала, когда я не поддавался. Хорошие были времена. Хотя мрачно все лишь у нас, в Липецке. У скади все так же светло, как и раньше. Место жительства сменили, а уют остался.

Я дал Алишеру знак оставаться в гостиной. Азиат слегка кивнул и присел на краешек дивана.

— Стремный он, — заметила Даша, открывая дверь в свою спальню. Даже здесь она не меняется — огромное светлое пространство с минимумом мебели. Простор для мыслей и идей, никакой захламленности — все, как я люблю.

— Зато сильный. Атли нужны сильные воины. — Упав на кровать, я лукаво прищурился: — Ты живешь здесь одна?

— Я встречаюсь с Ричардом Гремом, но у него отдельная комната, — смутилась Даша и присела рядом.

— Моралистка! — я рассмеялся.

— Развратник! — парировала она и тоже улыбнулась.

Ее присутствие, свет, который она излучала, тепло… Я даже не думал, что можно так соскучиться по человеку. Век бы оставался здесь, в туманном Лондоне, вдали от проблем.

Хотя нет, я не такой.

— Где твой братец? Снова в разъездах?

— Ты же знаешь Эрика! — Даша закатила глаза. — Весь в поисках. Сейчас где‑то на Украине, а может, уже и нет. Милая Элен все глаза выплакала, а ему как с гуся вода.

— Странно, что ты все еще пытаешься его женить.

— Я не верю в бредни про кан. Рано или поздно он поймет, что придется жить здесь. — Она нахмурилась и сменила тему: — Я боюсь за тебя.

Ну вот, началось! Хотя, признаться, забота подкупает. Непривычно, но приятно. Словно в другой мир попал. И не верится, что когда‑то мой мир был таким же. Как же общение с драугром влияет на жизнь…

— Все равно уже ничего не изменить, — я пожал плечами и закрыл глаза. Нет, все же здесь хорошо. Остаться что ли на пару дней? Нужно продумать дальнейшие действия, маг наверняка уже в городе. Готов к феерическому появлению. Ну и пусть, козырь все равно у меня. От этой мысли по телу разлилось злорадное удовольствие.

— Когда я думаю, чем и ради чего ты рискуешь… — Даша замолчала.

— Будто у меня осталось что‑то еще. Древний забрал все, забыла? — Я поморщился, вспомнил, как все закончилось.

Что ж, меня сложно удивить, но она смогла. Действительно не ожидал. Сильна, ничего не скажешь. Будь все по — другому, я вполне нашел бы применение этой мощи. Жаль, что все так, как есть, и придется этого лишиться.

Но у этих способностей есть и другая сторона. А еще ее характер… Я становлюсь слабым рядом с ней, это невозможно не признать. Наверное, будет сложнее, чем предполагалось, но разве Вермунды отступают? Я слишком долго к этому шел, слишком много поставил на кон.

Улыбнулся. Нужно верить в себя. Только так можно хоть чего‑то достичь. Поверишь ты — поверит весь мир.

К тому же, у меня нет выбора. Назад дороги нет. Личное нужно оставить и следовать плану.

В глазах Даши горела тревога. Глупенькая. Словно меня можно сломать.

— Ну, перестань, — проворчал я и протянул к ней руку. Она тут же оказалась рядом, теплая, любящая. Словно не из моего мира. Впрочем, так и есть. — Ты должна верить в меня, слышишь.

— Я верю, — прошептала она. Помолчала немного и добавила: — Мне жаль ее. Полину.

Я погладил ее по голове. Тяжело с женщинами о таком говорить. Они всегда сочувствуют, особенно такие, как Дашка.

— Нам всем приходится чем‑то жертвовать. Иногда это сложно понять и принять, но ты, как никто, должна знать. Когда‑нибудь ты будешь править скади.

— Ты прав. Племя важнее личных интересов. Но чисто по — женски, мне ее жаль.

Я ничего не ответил. Возможно, она права, и я действительно чудовище. Странно, что это воспринимается просто, без истерик и угрызений совести, которые непременно должны были возникнуть у того, кто совершил подобное. У меня их не было. Только уверенность: я все делаю правильно. Так зачем сомневаться?

Нужно просто все взвесить и принять то решение, которое принесет меньше потерь. Я и так рисковал многим, почти подставился. Еще один неверный шаг — и уже не смогу ничего решать. Этого просто нельзя допустить.

Здесь, в Лондоне, рядом с Дашей, в уютной атмосфере дома скади я действительно кажусь монстром. Но в Липецке, на руинах — все совершенно иначе. И я готов к последствиям. В конце концов, самое сложное — пересилить себя, побороть собственные слабости.

Да и поздно думать и сожалеть. Ставки давно сделаны. Игра началась.