— Третий, — спокойно сказал Влад.

Пока я пыталась осмыслить это и обернуть негодование с более или менее приличные слова, он подошел, остановился в паре шагов и указал на кровать.

— Присядь, Полина.

— Не могу поверить! Это просто… Ты впустил второго, а потом еще одного после него!

— Сядь! — крикнул он, и я невольно подчинилась. Прошлое упрямо шло по пятам, рисуя ужасные картины того, что может случиться, если я ослушаюсь. Кирилл — как оказалось, добрейший и самый покладистый из атли, швырялся тяжелыми вещами в брата. Страшно подумать, что сделает Влад, если я начну возмущаться.

Впрочем, представлять совершенно не нужно было — я и так знала, на что он способен. Я приняла это, так как думала, что он просто оступился, не рассчитал сил, и нали полностью подавил его волю. Но сейчас, в свете последних событий, поняла, как на самом деле ошибалась.

Владу плевать на всех. Как я могу все еще что‑то чувствовать к нему, проникаться? Смотреть в глаза и понимать: он близкий, родной. Ему ведь совершенно чуждо это — любовь. Каменный, холодный, дикий. Совершенно нелогичный. Неужели проклятие настолько сильно?

В этот раз я не плакала — наверное, сказался шок. Сидела с закрытыми глазами, в ступоре, даже не пытаясь думать. Сознание превратилось в желе.

Почувствовала, как продавилась кровать — Влад присел рядом.

— Третий нали дает огромное преимущество, — сказал тихо, с непонятной интонацией в голосе. — Он наделяет способностью заглянуть за завесу будущности, и я вижу. Некоторые вещи предстают совершенно в другом свете.

Я открыла глаза, посмотрела на него с подозрением.

— Будущности. Хочешь сказать, ты…

— Я знаю, что будет. — Он хищно улыбнулся, становясь непорядочно очаровательным. — Ты можешь отпираться сколько угодно, но я ясно вижу тебя в моей постели.

— Я так не думаю, — уверенно ответила я и отодвинулась. Раз уж пришла, надо все выяснить. Он то злится, то улыбается. Нали нелогичен, но Влад‑то нет. Если он впустил его, намеренно кормит кеном, значит, так нужно. — Зачем тебе нали?

— Хочу то, что они дают в итоге. Я не балуюсь такими вещами, и если начинаю, обязательно довожу до конца.

— По — твоему, цель оправдывает средства?

Я не ждала, что он поймет. Было обидно. По — детски, до глубины души. Влад вряд ли оценит и, наверное, вновь посмеется над моей наивностью, но в тот момент мне было плевать.

— Иногда — да, — невозмутимо ответил он. Помолчал немного и добавил: — Почти всегда.

Горло обожгло, кулаки инстинктивно сжались.

Зря я пришла! И разговоры ни к чему не приведут. Ни к чему хорошему уж точно.

Я встала, но он остановил меня — обхватил запястье, притянул к себе. Близко, слишком близко… И обнял крепко — так и с ума сойти можно. Заболеть раздвоением личности, где одна часть отлупит другую за ничем не объяснимое маниакальное влечение к Владу Вермунду.

Его дыхание обожгло ухо, лишая остатков самообладания.

— Хочу тебя, — прошептал Влад, пробегая пальцами по спине, запуская руки мне в волосы. Посмотрел в глаза. — И не стыдно играть со мной, пророчица?

— Мне кажется, играешь ты, — честно призналась я. Хотелось уйти и остаться одновременно. Ужасное ощущение! — Ты знаешь, как я отношусь к нали, Влад. И знаешь, почему.

— Я стал сильнее. — Он посерьезнел, казалось, действительно верит в то, что говорит. — Могу контролировать нали. Надоело играть с тобой в прятки. Слишком долго сдерживал себя — больше не хочу. — Его ладонь погладила по щеке, опустилась на шею, прошлась по ключице. — Ты ведь еще помнишь, как нам было хорошо…

— Это в прошлом.

— Сама‑то веришь в то, что говоришь? — он гортанно рассмеялся. — Неудачная попытка.

— У тебя есть Лара!

Влад немного отстранился и выглядел удивленным.

— Так дело в Ларисе?

— Дело в тебе! Ты ставишь амбиции превыше чувств, а я нет. К тому же, ты сам говорил — Лара тебе подходит. Зачем тебе я?

— Ты — атли! — произнес он яростно. — Пророчица с уникальной энергетикой. Я хочу тебя. Черт, я не привык выпрашивать!

Я вздохнула. Осторожно высвободилась, отошла на расстояние, которое казалось более или менее безопасным. Ближе к двери, готовя себе пути к отступлению. Как всегда.

— Верно, — подтвердила я, — не привык. Пожалуй, не стоит выпрашивать, Влад. Я не хочу и не могу так. Я просто не такая, как ты.

— Ты — невозможная, упрямая девчонка! Если думаешь, что это — достоинство, ты ошибаешься. — Он поднялся, вернулся к окну.

Я думала, он разозлится, но Влад остался спокоен.

— Помни, что я сказал тебе, Полина, — произнес он, не глядя на меня. — О третьем нали. Будущему трудно сопротивляться.

— Я пророчица. И знаю, что любое будущее можно предотвратить. Именно этим ценен мой дар.

Оставить за собой последнее слово в разговоре с Владом — особый тип удовольствия. И, пока он не успел ответить, я покинула его бордовую спальню.

Впрочем, я уже совсем забыла, каким настойчивым может быть Влад, если что задумал. Никакие доводы и отказы не останавливали его никогда. Со следующего дня он буквально начал свое маниакальное преследование: подвозил меня до работы, забирал у «Скрепки», пытался общаться на отвлеченные темы, чем окончательно вгонял меня в ступор.

Глеб, напротив, меня всячески избегал. Я списала это на наше с ним безумие в Ельце и не докучала. Без Глеба в доме атли было скучно, но лишний раз напоминать о себе не хотелось — ему и так досталось в жизни. Оставалось лишь надеяться, что когда‑нибудь он все же забудет, и мы сможем общаться нормально, как друзья.

А в целом чокнутая жизнь закончилась, обросла обыденностью без видений, охотников и ясновидцев. У меня, наконец, было время нормально обо всем подумать. Филипп выдал неутешительную новость: без кена ясновидца не прожить долго. Сказал, что я сама почувствую, когда ослабею. Видений не будет — хоть один плюс. Впрочем, вряд ли Влад обрадуется. Да, и слабость не принесет ничего хорошего.

А если я умру?

Думать об этом решительно не хотелось. Как представила довольное лицо Влада и язвительное «я же предупреждал», сразу тошно становилось. А еще не знала, смогу ли свести с ума человека. То есть смогу, наверное — я еще помнила то безумное притяжение к Тане, желание коснуться, выпить ее силы. Но что будет потом? Я же себя изведу угрызениями совести!

Глеб говорил, что не думает, отключается. Интересно, как у него выходит? Сказать‑то легко, а вот сделать…

Я приказала себе не брать в голову. Во всяком случае, пока. Слабости я не ощущаю, даже наоборот, бодра, как никогда. Вот придет слабость, тогда и подумаю.

В одну из пятниц Влад, как всегда, заехал за мной к пяти. Я привычно открыла дверцу черного авто и уселась на переднее сиденье. Разговаривать желания не было, день выдался напряженным, Анатольевич злился и раздражался по каждому поводу, поэтому мы с девчонками старались держаться ниже травы. Впрочем, я‑то была ближе всех к боссу, вот и доставалось.

Вечер пятницы хотелось провести в тишине и покое, а именно выспаться. Включить какой‑нибудь старый фильм из тех, что я так любила, и уснуть под теплым пледом.

Но у Влада были, похоже, другие планы.

Сегодня он тоже молчал. Сосредоточенно вел машину, даже ни разу не взглянув на меня и, казалось, думал о чем‑то неприятном.

— Что‑то случилось? — осторожно спросила я, а потом поняла, что мы направляемся вовсе не домой. Автомобиль свернул вправо и выехал совершенно на другую трассу. Редкие кореженные деревья на обочине и отсутствие попутных машин. — Мы едем к очагу?

Влад кивнул, не отвлекаясь от дороги.

Избегает смотреть на меня? Снова напортачил? Почему‑то стало холодно внутри. Безнадежно.

— Зачем?

— Я женюсь сегодня.

И снова этот тон — спокойный и бесстрастный.

На этот раз мне стало жарко. Жар обосновался в голове — в районе затылка, медленно стекая за воротник. Дорога приближала нас к очагу — неумолимо и безжалостно. Конечно, есть ведь специальный ритуал — венчание.