«Неужели?..» – жалобно так, растерянно переспросила она. Или такая умная, что дурочкой кажется? Или наоборот?

«В самом деле! – Я уже карабкался из Окопа наверх. – А ну давай за мной, дурочка! Пока до тебя дойдет, текущий свет закончится!».

Схватив увесистую каменюку, швырнул в проем Рубежа. Демонстрационная булыга, ясный пень, превратилась во вспышку. И пепла не осталось от несчастного камня, во как!

Схватил вторую каменюку… Третью.

«Еще?!» – заорал, хватая четвертую.

Не надо!!! Прочитал по ее губам, а не услышал ушами. Пожалуйста, на надо!!!

Шумно перевел дух.

«Иде-о-ом… – исторг перехваченным слезами горлом. – Ты только что раза три-и сгорела. Могла и четы-ыре…»

И уронил тяжеленный булыжник к своим ногам, чуть без пальцев не остался, но вовремя отдернул ступню. Уберегла мгновенная реакция на угрозу, выработанная в запредельно опасных условиях…»

И все-таки они нарвались на самых настоящих людоедов. В этом сегменте мозаичного лабиринта локальных реальностей каннибализм был вполне обычным способом продлить свое время жизни за чужой счет. А далеко не «дикарские» вооружение и экипировка «охотников за телами» многократно увеличивали эффективность добычи пропитания.

Разобраться и понять это удалось быстро, однако недостаточно оперативно для того, чтобы убраться раньше, чем начались проблемы. Парочка неприкаянных скитальцев угодила в сферу гастрономического интереса одной из стаек каннибалов, и… охота за прохожими превратилась в ожесточенную травлю, когда по ходу событий они ухитрились вооружиться и снарядиться по-взрослому. Что удавалось сделать далеко не всегда, и в большей части пройденных мирков приходилось довольствоваться минимумом. Пользоваться и питаться чем придется, так сказать, что Зона пошлет… Здесь же они воспользовались случившейся оказией и захватили транспортное средство, нечто вроде местного аналога патрульного броневика. А в нем обнаружились боевые защитные комплекты, в которых хоть на штурм укрепрайона ломись, и вполне адекватное оружие.

Экипировавшись по высшей категории, они, однако, не смогли воспользоваться мобильностью. Машина была кем-то брошена, и вполне возможно, по причине того, что иссякло горючее. Двум прохожим, не местным, просто невероятно подфартило наткнуться на нее раньше, чем вернулись хозяева, или не появился еще кто-нибудь, алчущий дармового хабара.

Когда стайка охотничков за свежим мяском подоспела к броневику, Большой и Маленькая уже были далеко от него. Они даже посмели надеяться, что почти оторвались от преследователей, или хотя бы на то, что идущие по следу сообразят: им теперь придется иметь дело с существенно возросшей огневой мощью. Однако не тут-то было. Каннибалов это обстоятельство лишь раззадорило. К ним подоспело подкрепление – видимо, каким-то образом охотники могли связываться с основными силами «племени». И жаждущие крови выродки с усиленной энергией принялись загонять жертв. Вероятно, для них все это было уже не только рутинной «ходкой за мясом», но и чем-то вроде спорта…

А подходящих «дверей», как назло, все не попадалось и не попадалось. Словно удача, подкинув беглецам возможность хорошо экипироваться перед выходом, сам выход припрятала – чтобы не обольщались.

И все-таки не повернулась спиной… Наконец-то возникшее чувство выхода потянуло ведущего в развалины поселка. Очередные, которые уж по счету, руины, попавшиеся напарникам на пути. Где-то там Большой чуял дверь… И вот здесь, на одной из бывших улиц, у стены одного из некогда обитаемых строений они застряли наглухо. Преодолели столько препятствий, ухитрились оторваться от преследователей, почти вырвались из лап каннибалов… и буквально в шаге от вожделенной цели – засели. Еще одна группа охотников возникла словно из ниоткуда. Оснащенные далеко не по-дикарски, постапокалиптические людоеды имели возможность связываться между собой на расстоянии.

Желанная цель только казалась совсем близкой! Дверной проем находился всего лишь в десятке метров, но с таким же успехом вход мог бы располагаться на другом конце света…

«Знакомство с Домом завершилось у Ворот. На излете предыдущего света, в тот момент, когда я втащил Натачу внутрь, с той стороны Частокола бегали и орали рыжебородые мужики. Сейчас, «утром», там было тихо. Всю тьму Натача отсыпалась, а я почти не сомкнул глаз. Старался не направлять взгляд на спящую, но – как мощнейшим магнитом, скрытая одеялом девичья фигурка притягивала мои глаза, истосковавшиеся по… стоп.

Я сумел продержаться всю тьму. Не сдался.

По очереди мы выглянули в смотровые щели, проделанные в броне Ворот. На площадке с той стороны сейчас было чисто. Спокойно. Аж удивительно. Никаких признаков Смерти, разгуливающей по ЗОНЕ в неисчислимых ипостасях, в вечном ожидании жертвы. Идиллия. Рай. Ага, сейчас, держи карман шире.

Выйди за ворота, сотню метров протопай – и на собственной шкуре испытаешь здешнее райское блаженство!.. Чтобы отправиться куда подальше – разве что… я уже говорил, надо бы обзавестись каким-нибудь танком. Вот если вдруг нашелся бы такой в окрестностях, возник где-нибудь на полянке, невесть откуда свалившись… тогда и можно будет всерьез подумать о походе сквозь джунгли, фактически в одиночку. А там уж как… ЗОНА на душу положит.

«Пошли, – сказал я. – Перекусим, отдохнем. Потом я за водой отправлюсь».

Она молча брела за мной.

В Бункере я врубил видик, и на экране телевизора заметались полуголые девахи – какой-то клип. Если бы не видеокассеты, сошел бы я с ума, ей-ей. Мы тогда целый контейнер нашли, прямо посреди джунглей валялся… Чего только нам в этой непредсказуемой серости не попадалось, чего только мы в ней не находили, с риском для жизни отправляясь в ходки за хабаром, ощущая себя настоящими сталкерами!

Слово, когда-то запомнившееся, почерпнутое из шедевральной повести Братьев Стругацких, впервые пришло мне на ум в той ходке. Показалось очень даже адекватным применительно к ситуации, в которой мы все оказались, будучи против своей воли ввергнутыми в преисподнюю зоны, из которой выхода фактически и нет… Хотя называть товарищей сталкерами [9]я как-то не додумался тогда и не ввел это слово в наш повседневный обиход.

Но именно эта находка, видео с кассет, скрашивала мне долгие-предолгие тьма-светы одиночества. Благо в электричестве дефицита я не испытывал благодаря найденному в джунглях и адаптированному Элом чудесному «аккумулятору», подзаряжавшемуся от обычного постукивания по его поверхности. Несколько сотен VHS-ок, в основном художественные кинофильмы, но также документальные и музыкальные программы. Одна песня оказалась настолько созвучной с моим состоянием, что запала в душу и стала «моей». Я каждый день слушал ее, и слова этой песни превратились чуть ли не в мою личную молитву. Наверное, потому и выжил я, что вера не оставила меня…

Этот привет из прошлой жизни напоминал о том, что когда-то все было по-другому. О том, что где-то же по-прежнему существует мой мир, и мириады людей где-то дышат, едят, пьют, спят, делают любовь, творят и разрушают, уповают и горюют, слушают музыку и любуются красивыми пейзажами, делятся впечатлениями и все такое прочее – словом, живут.

И что пусть даже я тут, в ЗОНЕ, один на всю округу разумный остался, но где-то же по-прежнему живы и прочие, такие же, как я, а где они… там, за Рубежом! Это мне тут прозябать, в ссылке вечной, за неизбывный грех свой, а они там, как всегда, припеваючи живут, сами того не сознавая, вот счастливцы и счастливицы! Напихиваются и испражняются, с-сволочи, и не подозревают, падлы, что где-то на неведомых дорожках, за тридесять земель обретается такая заковыристая штучка, как ЗОНА! От попадания в которую никто не застрахован, и каждый, каждая… вполне может в один несчастный день… или ночь… за грех запредельный, наверное, провалиться в эту смрадную клоаку! В эту набитую любым и всяческим дерьмом, воображенным и реальным, тщательно, по кусочкам, собранным отовсюду… в эту задницу Вселенной…»