— Что предлагаешь? — спросил Моуди. — Заставить всех покляться?

— Нет, ведь если я заставлю ВАС покляться в том, что вы не состоите в преступной организации — вы умрёте, — сказал Крауч, намекая на Орден Феникса. Моуди одарил его хмурым взглядом, но промолчал.

— Хуже всего — это то, что мы не можем легко узнать — кто предатель, — заметил Эдгар Боунс, его сестра и двоюродный брат, сидящий рядом с ним — согласно кивнули. — И поручив кому-то именно из всех присутствующих это расследование — мы рискуем навлечь на него опасность…

— Верно, — кивнул Крауч. — Но этот сорняк мы найдём любой ценой… Чего бы нам это не стоило. Патрик Валливан — был ценным сотрудником и поставлял информацию прямо в Аврорат. И за его смерть — стоит мстить.

— Не волнуйтесь, мистер Крауч, — заявил Грегори Милнер, — мы найдём эту падаль, ведь если нельзя поручить поиски кому-то конкретному, почему бы не поручить их всем?

— Вот за этим я вас и собрал, все присутствующие здесь, — он обвёл нас серьёзным взглядом, — проверьте ВСЕХ без исключения, даже наших «почётных авроров», — выплюнул он последний термин, таковыми назначили Поттера и Блэка — «за героизм», а ведь они ещё и Аврорскую Академию не окончили…

Совещание продолжилось. Поступил ли Крауч разумно? Несомненно, если предатель среди присутствовавших — тогда мы сможем проверить его по скорости проведения расследования в отношении других сотрудников. Ведь, что пожелает сделать предатель сейчас? Правильным ответом будет: подставить другого под эту роль. И каждый, кто «найдёт предателя» — его самого будут тщательным образом проверять. Ну, а если предатель не из присутствующих, то ещё всё проще… Те, кто сейчас был в кабинете Крауча — элита нашего департамента.

Амелия Боунс известна как «Тень Крауча». Его неизменный заместитель и секретарь, невероятно сильная и талантливая магиня. Она умудрилась прибить двух пожирателей рядом с Белфастом, сражаясь с тремя.

Эдгар Боунс — её брат, по силе ей не уступает, хотя в заварушке не участвовал.

Мэтью Боунс — пресс-секретарь, но это официально. А неофициально — Мэтью ещё и глава разведки, к которому стекаются все сведения от «уголовных элементов».

Грегори Милнер, по сути — начальник прокурорского отдела. Прокуроры имеют лишь одного начальника — главу ДМП, но среди всех их — Милнер самый авторитетный.

Моуди — тут и говорить нечего. Сильный колдун, боевой маг и опытный Аврор. Он записал аж четыре Пожирателя на свой счёт, уступив только мне, и то, потому что он, как и Крауч, держался Дамблдора и пытался подловить Волдеморта в сражении. А пожиратели, которых он прибил: «просто мешали».

Меня тоже записали в эту «элиту», хотя и посматривали с осторожностью, остерегаясь, ведь я новичок, и что что у меня стопроцентная раскрываемость на, уже, десять дел? Я могу быть тем самым предателем.

Кингсли Шеклбот — тоже вошёл в этот «клуб по интересам» в ДМП. Обуянный жаждой мести за свою почти-невесту Клару Ризм, он хочет убить Эдварда Эйвери… Ну не буду же я Селвина подставлять, а так, ляпнул ему, что потом узнал, как зовут Пожирателя, случайно услышал, все же в курсе, что у меня невероятный слух и мироощущение. Да и Эйвери там рядом сражался, в метрах десяти от нас… С Амелией…

И всё-же… Предатель это плохо… Появился я дома, спокойно проигнорировав Блэка и его приглашение — сходить и выпить в паб пиво за нашу победу, уставшим и измотанным.

Таллисия с округлым животом радостно, едва не взлетев, накинулась на меня. Естественно, газета вышла, а «героя» дома уже третий день нет.

— Я боялась… — призналась она. — Я так рада, — меня сжали в объятиях. — Ты жив!

— Ага, — только и кивнул я, — Талли, я устал, всё, что мне сейчас нужно — ужин, ванна и постель… С тобой…

— Но я… — она зарумянилась, а в её тон пролезли нотки смущённости, — не могу… Сам знаешь, ребёнок…

Я прервал её, поцеловав в губы.

— Ты тёплая, — заметил я, — глупышка… Мне не нужна ты в этом смысле, мне нужна твоя теплота…

— К… Конечно, дорогой, я… Себас! Приготовь Алексу пиццы! Я буду ждать, — она улыбнулась, — я сделаю всё, что попросишь…

— Я просто хочу обнять тебя и уснуть на пару дней, — пальто, брошенное мной на диван — растаяло на подлёте, подхваченное Себасом.

— Как скажешь…

Жизнь продолжалась относительно спокойно. Мне, привыкшему в мире пиратов видеть — кровь, слёзы… Смерти… Жизнь казалось вполне привычной. За последнюю неделю, которая прошла с момента сражения при Белфасте, ничего не изменилось.

Милнер, Боунсы, Крауч-старший, Кингсли, Моуди и я… Мы все с остервенением накинулись на искомого… Рассматривал каждый из нас и разные варианты, даже сообщение об операциях родственникам. Рассматривали даже знакомых авроров, так под моё, конкретно, наблюдения попали Петтигрю и Люпин. Сейчас только тысяча девятьсот семьдесят восьмой… Начался. И о том, что главный крыс всея Хога — предатель, я не имел представления. В каноне Роулинг, а я принимаю, что этот мир — не только реальный, но ещё и отражение книг про Гарри Поттера, не было указано — когда Питер окончательно скатился по лестницы эволюции с уровня «тупое быдло», до уровня «одноклеточное».

К предателям у меня всегда предвзятое отношение. На своём веку я повидал множество коррупционных скандалов в Дозоре. И не только деньги брали. Сливали сведения об операциях, данные родственников дозорных, которых потом убивали. Наблюдение, а также сведения Селвина и Малсибера, позволили выяснить, что «Питер Тайм» — ещё не настало. Он ещё не стал предателем… Поражаюсь тупости и тщеславию всей остальной четвёрки Мародёров. Не рассмотреть лживую натуру Петтигрю за семь лет? Да наше трио ещё до школы не хотело иметь с ним ничего общего, несмотря на то, что миссис Петтигрю была частой гостьей в «Особняке Рэйджев», что в Саутенд-Он Си.

От Питера всегда отдавало гнильцой… Он приспособленец, трусливый приспособленец. И пока Министерство держит марку, он сидит тихо. Но, если верить всё той же Роулинг, в тысяча девятьсот восемьдесят первом — Волдеморт почти победил, а это значит, что перебежит он именно тогда.

Желал ли я спасти Поттеров? Нет. Канон обязан быть соблюдён, ведь он самая простая лесенка туда… Наверх, где светит Солнце власти! Я могу реализовать планы при любой измене «книжного сценария», неоднократно себя в этом убеждал и шлифовал «альтернативные ветки». Но всё же — приятно видеть основной план в действии. Жаль ли мне Поттеров, Лонгботтомов и прочих пострадавших на войне? Сложный вопрос. Будь я просто Михаилом Смирновым — канон бы уже был бы выброшен на свалку. Но я, перед этим перерождением, побывал в шкуре самого настоящего Гранд-Адмирала. Я натурально им стал… Да и историки, как бы это ужасно не звучало и не оскорбляло учёных моего толка, всегда относились к событиям несколько цинично. Наука — это факты. Смерти людей — это цифры. Ничего личного.

Ладно, пока всё это — самооправдания, без реальных действий. Считают меня героем? Пусть так… Пока я не собрал настоящих сливок с победы. Да и победа — ещё где-то там, за небесами… Налив себе огневиски, я моментально осушил бокал. Всё что мне пока перепало с Министерства — это убытки. Первое и самое главное — нервы. Война, даже такого опытного человека как я, держит в напряжении. Сколько тебе лет? Сто? Тысяча? Ты, идиот, даже если тебе миллион, всегда обязан помнить о сосредоточенности. Иначе тебя скосит какой-нибудь мелкий урод лет пятнадцати Авадой.

Воскресенье… Двадцать второго января тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Я отдыхал после адовой недели. Селвин и Малсибер не принесли ничего толкового. Предатель… Кем бы он ни был, он умудряется играть в игру и довольно неплохо, учитывая, что Селвина и Малсибера я, как мог, учил, особенно методам добывания информации.

— Дорогой, — в комнату вошла Таллисия, с довольно округлым животом. На сожаление моей красавицы — ей пришлось натурально покупать новый гардероб, из-за новой телесной кондиции. Прежней довольно гибкой и лёгкой во всех смыслах Таллисии — было и вовсе неприятно. — Всё в порядке? — она уставилась с подозрением на графин с огневиски.