Одиннадцатилетний мальчик, лежащий на довольно большой для его тела кровати, открыл пурпурные глаза. День, который так долго ждал Виктор, наконец настал. Он поедет в Хогвартс! То, о чём мечтают все дети в Британии, дети волшебников… Он, Виктор Александр Рэйдж, сын одного из сильнейших магов Европы… С самого рождения к нему предъявлялись довольно жестокие требования.

И контроль собственной неконтролируемой силы предвидения — детский лепет. Отец преподавал ему всё, что знает сам и не сбавлял темп. В итоге — это принесло свои плоды. Виктор прекрасно разбирается во многих отраслях магии… Естественно, на уровне, который позволителен ему, как ребёнку, хотя кое-где он уже превосходит взрослых.

Схватив с тумбочки волшебную палочку, Виктор подтянулся и начал зарядку. Требования его отца касались не только к теории, но и к телу… В добавок — Виктор пару раз видел странную субстанцию металлического цвета, покрывающую руку отца, а затем… Отец крошил камни этой рукой, хоть и с каким-то странным разочарованием.

Открыв шторы, мальчик зажмурился от падающего прямо ему в лицо солнечного лучика.

— Прекрасный, видимо, день, — кивнул он, за спиной раздался треск аппарации, в комнате появился эльф — Гарон, прислужник.

— Господин, — коснулся пола эльф своими непропорционально огромными ушами, — ваша одежда готова. Ваши мать и отец уже встали и ждут вас в гостиной.

— А что Аф? — спросил он.

— Ваша сестра ещё не прибыла от Гавена Булстроуда, — доложил эльф, — её прибытие ожидается примерно через час.

Мальчик улыбнулся. Аф была той ещё проблемой у аристократичной мамы, что всегда хотела воспитать истинную леди. Вот только Афина Таллисия Рэйдж — не могла быть такой, ей претили все занятия, где обучали манерам, ей претило плетение интриг… Она жаждала научиться боевой магии, той самой, которой его, Виктора, обучает отец. Но отец лишь качал головой на просьбы дочери, хоть и разрешил ей присутствовать на тренировках, но основной упор делал на наследника.

Виктор рос, уча магию, но больше всего ему нравилось не сидеть над огромными талмудами. Не практиковать магию до потери пульса. Не фехтовать с отцом… Больше всего Виктору нравились игры с друзьями, здесь, в Брайтоне у него было множество друзей, ровесников-маглов. Днями напролёт, когда отец прерывал обучение, говоря ему отдохнуть — он играл в магловский футбол со своими друзьями. Мама не одобряла такие заскоки сына… Но Виктору было всё равно, он обожал веселиться, хоть и не так, как Афина, которая явно не совсем в себе, стараясь выучить именно боевую магию, в ущерб всему остальному. Хотя, что ожидать от девочки, что с раннего возраста привыкла ощущать эмоции людей на подсознательном уровне? И если отец и мать — их искренне любили, как ему сказала сестрёнка, то вот первый выход в свет на Министерский Бал — шокировал его сестру до глубины души, да так, что девочка не вылезала из комнаты сутками. Именно тогда она и начала выпрашивать у своего отца уроки. Отец организовал жестокую школу и вполне доходчиво пояснил что ему, что Афине — что этот мир не детская сказка.

Выйдя из комнаты в огромный коридор второго этажа мэнора Рэйджев, Виктор устремился к мраморной лестнице, на которой расположили красный ковёр. Стены были усеяны магическими светильниками, новомодной фурнитурой из «Магикуса». Лестница выводила прямо в огромный, богато украшенный холл, который в свою очередь вёл во все комнаты первого этажа и на улицу. Над огромной дверью, выполненной из красного дерева, висел герб его семьи. На гербе изображена летящая гром-птица на розовом фоне.

Развернувшись в сторону гостиной, мальчик краем глаза обнаружил Люпуса, личного эльфа его отца, что буквально на секунду появился в холле и тут же аппарировал с письмами в руках. «Отец в экранированной комнате, раз уж Люпус не может его разыскать по связи «хозяин-слуга», видимо опять готовит планы по захвату мира, как ляпнул однажды дядя Джейрис», — пролетело в голове у Виктора.

— БРАТИК! — атака в спину была бы успешной, если бы не его предвидение, Афина чуть не сбила своего старшего брата прямо в холле. Девочка девяти лет пролетела мимо брата и, не устояв, проехала по полу, собирая остатки пыли, которая несмотря на трёх домовых эльфов и замораживающий на месте взгляд его матери, иногда материализовывалась в поместье. — Брат, — нахохлилась девочка, встав и отряхнувшись. — Мог бы и обнять сестру…

Договорить она не успела, Виктор всё же решил наградить его персональный будильник, ведь это она его всегда будила, а сам мальчик всегда скрывал это от матери, дабы не влетело сестре, столь необходимыми ей для существования обнимашками.

— Ну и как тебе поместье прадедушки? — спросил Виктор, когда они с сестрой продолжили путь в гостиную, где их ожидали родители.

— Всё так же, — надулась сестричка, — бурчит по чём зря, перечитывает свои дневники… С тех пор как отец предложил это своё «маговедение» — он ещё и засел перечитывать законы магического мира, через каждые десять минут спрашивает моё мнение по поводу программы, — скривилась девочка под конец своей речи. — Ещё на него иногда накатывает такая меланхолия… Он садится перед портретом прабабушки Ризиды и разговаривает с ней.

— Мда-а-а, — кивнул Виктор, всё же он успел застать прабабушку ещё живой, как и её готовку, которой она, несмотря на наличие домовых эльфов, не брезговала заниматься. — Мама, папа! — кивнул он, войдя в гостиную.

Александр Рэйдж — высокий мужчина с платиновыми волосами и голубыми глазами уже находился в гостиной, просматривая письмо, которое, судя по всему, доставил ему Люпус. От отца исходили волны ярости и возмущения, то, что он называет «волей». Мама, Таллисия Рэйдж, сидела на диване и, казалось, совсем не волновалась на счёт яростного состояния мужа. Она читала утренний выпуск «Ежедневного Пророка».

— Виктор, Афина, — отец поднял взгляд от письма, вспышка пламени на руке отца и оно было сожжено. От взгляда их собственного отца — их обоих парализовало, но ненадолго. Александр Рэйдж, рассматривая своих детей, начал приходить в норму, прекращая давить. «Что бы это не было, отец не в духе» … «Им же хуже», — кому это «им» Виктор не знал, но подозревал, что вскоре узнает. — Присаживайтесь, — отец указал на стол, вокруг которого стояло четыре стула, гостиная и столовая в особняка никак не разграничивалась. — Снова каша, — пробурчал отец, когда они все уселись и приступил к поглощению пищи.

Виктор абсолютно разделял ненависть отца к так называемой «каше» и не переносил её в любых проявлениях. Как и его сестра, которая сейчас под строгим взглядом матери водила ложкой в тарелке, не желая запихивать в себя и грамма этой жижи…

— Рэйджи, — вздохнула мать, продолжив еду, — откуда у вас такая непереносимость здоровой пищи?

— Мы здоровы и без неё? — спросил Виктор, но тут же был удостоен холодного взгляда матери.

Позавтракав, семейство быстро собралось и аппарировало на платформу девять и три четверти. Огромный алый паровоз испускал клубы пара… Погода была прекрасной, солнечной, платформа была заполнена людьми, что провожали своих детей в Хогвартс. К горлу Виктора подступил ком… Он не увидит своих родных минимум пару месяцев…

Первой с ним попрощалась сестрёнка, обняв его и пообещав, что «когда-нибудь» и она поедет в Хогвартс, затем — мать…

— Пиши раз в неделю, — приказала матушка, обняв сына, — учись хорошо… Ты сын Александра Рэйджа, всегда помни кем ты являешься, чтобы не забыть — что надлежит делать, — любимая фраза отца в интерпретации матери была не средством поучения, а натуральным приказом.

— Я понял, мама, — Виктор сжал маму в объятиях… Несмотря на кажущуюся холодность, мама для него всегда была тёплой, её наставления, её забота.

Последним с ним прощался отец…

— Так ли важен факультет, папа? — спросил он у серьёзно смотрящего на него отца.

Взгляд отца приобрёл какое-то странное веселье, затем он сам он уголками рта едва улыбнулся.