Сопротивление еще не началось, но, поскольку аристократия уцелела, должно было вспыхнуть в ближайшем будущем. Группа майстеров, которых планировали перекинуть в Модай как основную ударную силу, погибла. Пятьдесят колдунов сгинули в считаные секунды! Каким образом? Никто толком не знал. Болтали, будто их уничтожил маг, обладатель такой мощи, каких свет не видывал со времен Безумца Эзры и Джорсина Алкестеса. Захват Сенарии закончился, по сути, даже не начавшись. Сына короля-бога убили, едва он сдал уурдтан.

Са'каге предстояло приструнить, пожары затушить, подавить мятежный дух, плюс ко всему найти виноватого. Неф Дада напряженно раздумывал, как бы все подать так, чтобы король-бог не решил, будто в ответе за беспорядки — он, Неф.

— Почему на моей дороге пустует крюк? — требовательно спросил Гэрот Урсуул. — Кто-нибудь может объяснить?

Полковник Гьюрин Гер поерзал в седле, глупо пялясь на ворота.

— Мы так и не нашли тело принца… гм… я имею в виду — самозванца… Э-э… Логана Джайра. Пока что, ваше величество. Но мы… мы знаем, что он мертв. Его видели убитым три человека, только тут такое творилось… Мы, гм… мы продолжаем поиски.

— Как же! — Король-бог Урсуул не смотрел на Гьюрина Гера, а изучал лица покойницких голов. — А эта Тень? Тот, кто убил моего сына? Надеюсь, он тоже мертв?

Услышав скрытую угрозу в негромком голосе короля-бога, Неф поежился. Когда они вошли в тронную залу, то решили, что воинов перебило специально обученное и зверски натренированное подразделение сенарийских солдат, но когда Неф оживил одного из халидорцев, парня с отрезанными ступнями, тот поклялся, что бой вел единственный человек. Тень. Ночной ангел — он так сам себя называл. О нем уже ходили легенды.

Этот ангел мог становиться невидимым, он сумел зараз убить тридцать воинов, пятерых майстеров и даже одного из сыновей короля-бога. Его не брали ни колдовство, ни сталь. Все это больше походило на бред. Судя по луже крови в том, месте, где он лежал, ночной ангел должен был умереть. Но его тело исчезло…

— Кто-то утащил его, мертвого, сэр. Кровавый след тянется сквозь тайные ходы. Крови вытекло очень много. Если только из него одного — значит, он наверняка мертв.

— Что-то слишком много у вас мертвецов без тел, полковник. Найдите их. А пока насадите сюда другую голову. Желательно кого-нибудь похожего на Логана Джайра.

До чего же несправедливо все складывалось! Ферл Кхалиус ступил на сенарийскую землю одним из первых. Он и несколько его товарищей успели спрыгнуть со вспыхнувшего судна и спаслись, потому что додумались перед прыжком скинуть с себя тяжелую броню. Примкнув к другому отряду, Ферл какое-то время сражался голыми руками, потом взял оружие и кольчугу горца, погибшего во время первого сражения на заднем дворе, и убил шесть сенарийских солдат, двух аристократов и четверых детей, которых, впрочем, он не брал в расчет.

И как его отблагодарили за проявленный героизм, за боевую находчивость? Заставили заниматься бог знает чем! Других послали грабить один район на западном берегу — местные варвары называли его Крольчатником, — а самым везучим даже посчастливилось вместе с офицерами повторно прочесать уже ограбленный богатый восточный берег. Отряд Ферла целиком погиб, поэтому ему и еще нескольким воинам велели навести порядок на восточном мосту.

Там было не только до чертиков грязно, но еще и опасно. Пожар колдуны потушили, однако доски прожгло, и некоторые из них трещали и рассыпались прямо под ногами. Опоры, обитые металлическими листами, не пострадали, только Ферлу от этого было не легче.

Больше всего ужасали трупы. Некоторые из них походили на жареное над костром мясо — внутри кроваво-красные, сверху — черная корка. Вонь горелой плоти и паленых волос сводила с ума. Ферл осматривал тела, брал у них все, что еще могло пригодиться, и скидывал мертвецов в реку. Другой на его месте сволок бы их с моста, чтобы потом как следует похоронить, но Ферл не желал возиться с покойниками. Для них в любом случае все было кончено.

Тут ему на глаза попался меч. Когда вспыхнул пожар, на него упал один из трупов, поэтому оружие осталось невредимым. Восхитительную рукоять с резьбой — изображением драконов — даже не покрыло копотью. Такого меча был достоин, пожалуй, лишь главнокомандующий. Великий полководец. Если Ферл оставит оружие себе, весь клан будет смотреть на него с благоговейным страхом. Он этого заслуживал. Увы, все необычные и ценные находки полагалось сдавать вюрдмайстеру. «Но они так по-свински обошлись со мной…» — мелькнуло в мыслях.

Осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что товарищи по неприятной работе не глядят в его сторону, он вытащил из ножен свой обычный меч и вложил в них найденный. Ножны не слишком подходили чудо-клинку, но на первое время годились и они. Рукоятку с драконами Ферл обмотал кожаными завязками, уже придумывая, как замаскировать драгоценность понадежнее.

Его настроение значительно улучшилось. Конечно, меча недостаточно в награду за его доблесть, но все только начиналось.

Майстерша шла по последнему коридору, приближаясь к тому месту, которое дикари южане называли Дырой. Ее все сильнее и сильнее окутывал убийственно-тошнотворный запах предельного страдания. Споткнувшись, она покачнулась к стене. Сопровождавший ее воин повернул голову. На его лице отражался страх.

— Все в порядке, — сказала колдунья. Приблизившись к решетке, покрывавшей яму, она пробормотала несколько слов, и перед ней загорелся красный свет.

Существа внутри прищурились и разбежались в разные стороны. Колдунья снова что-то сказала, и свет опустился в Дыру. Она изучила каждого заключенного. Десятерых мужчин, одну женщину и беззубого умалишенного. Никто из них не мог оказаться самозванцем.

Колдунья повернулась и, чувствуя легкое головокружение, зашагала прочь. Минуту спустя из углубления в каменной стене выкатился здоровяк.

Женщина-узница взглянула на него и покачала головой.

— Ты дурак. Лучше уж сдаться им, чем торчать здесь. Посмотри на себя! Ты слишком мягок. Дыра тебя погубит, Тринадцатый.

Логан упрямо глядел на нее. Она была грязная, в рваном платье, без половины зубов. Но на ее лице отражалось подобие доброты — самое светлое из всего, что обитало в Дыре.

— Да, сюда сбрасывают всех, кому не дозволено жить на земле, и тут царит предельное отчаяние. Но я не погибну, — твердо ответил Логан.

— Затейливо говорит, — произнес крупный мужчина по имени Плавник, обнажая в улыбке кровоточащие от цинги десны и играючи обматывая себя веревкой из сухожилий. — И мясца на нем хоть отбавляй. Покушаем на славу!

Цинга возникает вследствие голодания. Плавник провел в Дыре довольно долгое время. Он был живучим. Логан перевел на него взгляд и достал нож — свое единственное оружие против этих животных.

— Объясню по-простецки, — произнес он, на ходу решая сказать «по-простецки» вместо «просто». — Вам меня не одолеть. Эта Дыра мне нипочем. Я выстою. Я. Не. Сломаюсь.

— Как тебя зовут, красавчик? — спросила женщина.

Логан поймал себя на том, что улыбается. В нем пробуждалось нечто лютое и первобытное. Какой-то доселе дремавший голос говорил: там, где другие спотыкаются, падают и умирают, я стану победителем; я не такой, как они; слеплен из нового теста. Я выйду на волю!

— Зовите меня Королем, — ответил он, чувствуя свою силу и продолжая улыбаться царству ужаса и тоски.

В этом и заключался секрет успеха. Только так можно было выжить. Внутри его израненного опаленного сердца еще горел огонь. Следовало лишь сохранить его.

Элена, с платком на голове, горбясь и выгибая ногу, постучала в дверь бондарской мастерской. Халидорская армия явилась вчера. Король Гэрот Урсуул в награду своим воинам позволил им творить что ни пожелает душа. Быть красавицей в нынешней Сенарии не желала ни одна женщина.

Элена разыскивала это место два мучительных дня подряд. Бондарь открыл дверь, жестом пригласил Элену войти и указал на комнату в дальнем конце мастерской. Джарл сидел за столом, уложенным стопками бумаг. Возле его ног стояли мешки, набитые деньгами.