— Ты надеешься, что у тебя есть и третий путь. Ты протянешь время и каким-нибудь чудесным образом спасешься. Умен. Впрочем, иначе и не могло быть. Все удивляются, почему Блинт взял себе ученика без таланта.Видимо, его отсутствие компенсируется мозгами.

— Говоришь, все удивляются? Может, вы по этому поводу еще и заключаете пари? Постой-ка, а кто сказал, что у меня нет таланта!

— Не знаю. По большому счету это дело не мое, а Са'каге, — произнесла Ви. — Так ты ответишь, на кого работаешь, или нет? Наверняка тоже на Рота. Если уж ему нужно, чтобы работу непременно сделали, он сто раз подстрахуется. Болтают, будто и леди Джадвин была с ним в сговоре, но я в это не верю. Принца убрал профессионал, я сразу определила.

— А ты любительница поболтать, — заметил Кайлар.

Будь у него свободны руки, он наказал бы себя за глупую оплошность хорошей оплеухой. Желаешь выиграть время, ни в коем случае не насмехайся над болтливостью захватчика, а воспользуйся ею.

Прекрасное лицо Виридианы на мгновение сделалось отвратительным. Кайлар вдруг увидел в ней Хью Висельника. Она улыбнулась, но выражение Хью из глаз не исчезло.

— Встретимся в следующей жизни. Советую поупражняться в заигрываниях.

Кайлар, ожидая, что в его шею войдет сталь и по всему телу разольется тепло, в отчаянии весь напрягся. Раздался стук в дверь.

— Кайлар? — позвал граф Дрейк.

Ви вздрогнула и повернула голову.

Кайлар дернулся, пытаясь сбросить ее с себя. Разум подсказывал ему поступить именно так, но он и не подозревал, что вдруг почувствует в себе небывалую мощь. Казалось, он всю свою жизнь хворал, а теперь вдруг внезапно выздоровел. В нем говорил талант,о котором все время твердил Дарзо и которым теперь Кайлар мог пользоваться.

Мокрушница взлетела в воздух, хотя одна ее нога не расцепилась с ногой Кайлара, а рукой она до сих пор держала его за волосы. Поэтому, вместо того чтобы рухнуть на пол, она упала назад на Кайлара, и попыталась зарезать его, но теперь его руки высвободились, он вцепился в ее запястья и сделал перекат.

Они вдвоем свалились с кровати — Виридиана приземлилась на спину, а Кайлар на нее. Она выругалась и двинула коленом ему в пах. Кайлару показалось, будто у него в штанах взорвалось солнце. Он застонал, но не выпустил ее рук, однако позволил перевернуться и вновь оказался внизу.

— Кайлар? — закричал из-за двери граф. — У тебя там что, дама?

Назвать ее дамой язык не повернется, мелькнуло в голове Кайлара. Его ослепляла боль. Он не мог не то что драться, но даже просто двигаться.

— На помощь!

— Как ты жалок, — проговорила Ви.

Кайлар лишь снова застонал в ответ. Мокрушница спрыгнула с него. Он не без труда поднялся на ноги. Дверь с шумом распахнулась, но Кайлар не успел ничего предпринять. Виридиана уже бросала нож в графа Дрейка.

Тот сумел увернуться. Нож пролетел по воздуху, не причинив вреда. Мгновение, и оружие уже было в руке графа, однако тот не решался метнуть его в девушку. Ви, едва заметив, что граф поднимает руку, рванула к окну.

Кайлар выхватил нож у графа и метнул его в мокрушницу за мгновение до того, как она исчезла из вида. Ему показалось, что клинок вонзился ей в плечо. Достав из-под кровати меч, он подлетел к окну, но Виридианы уже и след простыл.

Ошеломленный граф по-прежнему стоял на пороге. В его руке краснела стрела.

— Я не осмелился, — произнес он. Из уст кого угодно другого эти слова прозвучали бы как признание в поражении. Граф же произнес их торжествующим голосом. — Мне было даже интересно, в самом ли деле я изменился. Ведь прошло столько лет… Видимо, это действительно так. Спасибо тебе, Господи.

Кайлар смотрел на него в растерянности.

— О чем это вы?

— Нам надо серьезно поговорить, Кайлар.

— Я через день-другой умру, Джарл, так что, пожалуйста, послушай меня внимательно, — попросила Мамочка К.

Джарл изумленно посмотрел на нее и отхлебнул оотая.

«Мальчишка умеет держать себя в руках, — подумалось ей. — Впрочем, потому-то я и разговариваю с ним, а не с кем-нибудь другим».

— Завтра или чуть погодя сюда явится Дарзо или Кайлар и убьет меня, — сказала она. — Потому что я послала Кайлара убрать человека, которого он принял за Хью Висельника. На самом же деле это был Дарзо Блинт, замаскированный под Хью. Кто из них уцелел — не знаю, но теперь правда наверняка открылась. Я предала их обоих… Когда-то вы с Кайларом были друзьями, Джарл…

— Мы и сейчас друзья.

— Замечательно. Не подумай, будто я пытаюсь спастись. Пусть восторжествует справедливость. Жизнь все равно — сплошное разочарование.

Мамочка К. заметила в глазах Джарла нечто вроде сострадания. Впрочем, теперь ничто не имело значения. Он ее поймет, если доживет до ее лет.

— Чем я могу вам помочь, Мамочка К.?

— Я не прошу тебя помогать мне. События развиваются стремительно. Чересчур стремительно. Рот планирует занять мест шинги. Пона Драдина наверняка вот-вот убьют.

— Вы что же, не собираетесь его предупредить? Нельзя смотреть сквозь пальцы на безумства Рота!

— Не собираюсь, Джарл. По двум причинам. Если ты о них узнаешь, можешь поплатиться за это жизнью. Ты готов стать участником настолько мерзкой игры?

Джарл нахмурился, по-видимому взвешивая все за и против, и кивнул.

— Во-первых, я не стану спасать Пона Драдина, потому что меня подставили. Рот шантажом вынудил меня предать Кайлара и Дарзо. Как именно — я рассказывать не буду. Скажу одно: это было крайне унизительно. Но важно другое: я теперь полностью в распоряжении Рота. Противостоять ему у меня нет возможности, любая попытка приведет к тому, что я потеряю нечто более ценное, чем моя жизнь. В общем, я готова умереть и хотела бы, чтобы ты занял мое место.

— Имеете в виду, место среди Девятерых?

Мамочка К. улыбнулась, глядя в чашку с оотаем.

— Я не только Госпожа Удовольствий, Джарл. Еще и шинга, вот уже девятнадцать лет.

Ее невозмутимый протеже изумленно округлил глаза и откинулся на спинку стула. Мамочку К. это порадовало.

— Боги… — пробормотал он. — Теперь мне кое-что становится понятным.

Она засмеялась — впервые за долгие годы по-настоящему. До нее вдруг дошло, почему Дарзо любил в своем деле опасность. Когда стоишь настолько близко к смерти, гораздо выше ценишь возможность жить.

— Объясните поподробнее, какие тут действуют законы, — попросил Джарл.

На его месте она поступила бы точно так же. Сразу прикинула бы, как следует действовать с учетом грядущих событий, и не стала бы распространяться о том, как ей жаль без пяти минут мертвого шингу. Или ограничилась бы несколькими словами, но и они были бы ложью. Джарл предпочел вовсе не ломать комедию, что восхитило Мамочку К. Он прекрасно усвоил ее уроки. Но ее это почему-то немного задевало.

— Ужасно, — проговорил Джарл, как ей показалось, без капли притворства. Может, ему и в самом деле было ее жаль. Или же его ужасало то, что, приближаясь к смерти, она, учившая его умению держать в узде свои огорчения и привязанности, ждет от него излияний по отношению к себе. Было сложно сказать наверняка. Джарл стал таким, каким она хотела его видеть. Смотреть на него было больнее, чем на собственное отражение в зеркале.

— В Са'каге каждый знает, кто над ним главный. Самым умным известно и то, кто из Девятерых представляет их интересы. Личность шинги — общеизвестный секрет, иными словами — не секрет вообще. Сложи все вышеперечисленное вместе, добавь к этому несколько воров и шлюх и сможешь вычислить, у кого сколько власти в Са'каге. Последние четырнадцать лет такое положение дел всех устраивало, потому что не случалось никаких встрясок.

— Благодаря вам или удачному стечению обстоятельств? — поинтересовался Джарл.

— Мне, — честно ответила Мамочка К. — По моему распоряжению убили предыдущего короля, и на трон взошел нынешний. При Девятом на нас никто не давил сверху, и мы спокойно решали внутренние вопросы. Но для Са'каге такая жизнь — ненормальность. Грабители, убийцы, воры-карманники и шлюхи не могут мирно сосуществовать. Многих свои же убирают с пути. В последнее время мы переживали необыкновенное затишье, а в первые пять лет, с тех пор как я стала шингой, убили восьмерых. Шестерых заказали извне. Двоих мне пришлось убрать самой, потому что они пытались отобрать у меня власть. Только двое из тогдашних Девятерых до сих пор занимают свои места. Пон Драдин вот уже четырнадцать лет смотрит на поступки своих заместителей сквозь пальцы. По сути, он только появляется на собраниях, а за рамки дозволенного никогда не выходит и больше помалкивает. Не думала, что он протянет так долго.