Кайлар неизменно поступал так, как считал правильным, а на последствия и на чье-либо мнение, в том числе и соображения Дарзо, чихать хотел. Мальчик напоминал мокрушнику Джорсина Алкестеса. Решив быть верным Дарзо, Кайлар, несмотря ни на что, не изменял себе. Он верил в Дарзо Блинта, как Джорсин — в Акела Торне. Кайлар был просто мальчишкой-дьяволенком, но, подобно Джорсину, превозносил того, кто на самом деле был гораздо хуже.

Дарзо почувствовал боль, скопленную за всю его долгую жизнь. Ему вечно приходилось кого-нибудь обманывать, но остальные, все, кто ему доверял, не имели особого значения, Джорсин же и Кайлар его знали. Жить на земле, далеко не впервые за семь столетий, стало до невозможности тяжко. Дарзо показалось, что все вокруг — соль, а он — открытая рана. «В чем моя ошибка?»

Следовало уйти отсюда прочь, что-то предпринимать. Как и все остальные, кем доводилось бывать Акелу Торне, Дарзо был человеком действия. В его руках и ногах пульсировал талант.Забавно, что он работал даже после утраты ка'кари. Дарзо встал на подоконник и шагнул в ночь. Он не упал.

Магия, окружавшая его стопы, прочно держалась за камень подоконника, поэтому мокрушник перевернулся вниз головой и, точно насекомое, взялся за стену. Кайлар не изучил трюки Дарзо. Черт! Большинства из них он даже еще не видел.

Дарзо знал, куда пошел Кайлар, и знал, как туда добраться намного быстрее, поэтому не стал торопиться. Его внимание привлек лязг стали, доносившийся со двора. Окружив себя тенями, он сполз на место сражения.

Исход битвы был очевиден. Двести сенарийских солдат и человек сорок совершенно ни на что не годных представителей знати пытались одолеть сотню халидорцев, блокировавших восточный мост. Среди них было полдюжины майстеров, которые теперь если и принимали участие в сражении, то лишь с помощью сознания.

Дарзо, будучи опытным убийцей, тотчас определил ключевые позиции битвы. Это не составляло особого труда. Офицеры почти в любом бою и фал и наиболее важную роль, равно как и майстеры, но случалось и так, что основную ответственность брали на себя простые солдаты, а за ними шли остальные. Если уничтожить ключевые позиции, тотчас изменится вся картина. Халидорцами верховодили два офицера, три майстера и гигант горец. Сенарийцами — лишь два человека: сержант с алитэрским луком и Тэра Грэзин.

Сержант, по-видимому, несмотря на немолодой возраст, сражался всерьез впервые в жизни. По выражению его лица Дарзо сразу понял, что этот человек подался в солдаты, чтобы испытать себя, и лишь теперь сознавал, чего он стоит. Очевидно, нынешняя битва была его Испытанием, и он оставался вполне доволен собой. Это придавало сил не только ему, но и его подчиненным.

Тэра Грэзин, высокомерная грудастая красотка, видение в разорванном небесно-голубом платье, естественно, резко выделялась из разношерстной толпы. Она явно не сомневалась в том, что настоящая опасность непременно обойдет ее стороной и что все вокруг обязаны ей подчиняться. Окружавшие ее люди это чувствовали.

— Сержант, — произнес рядом с Дарзо знакомый голос. Сержант выпустил стрелу и убил майстера, увы, второстепенного. Приблизившись к командиру от главных ворот, граф Дрейк схватил его за руку. — Сюда направляются еще сотня халидорцев!

Его голос из-за соударявшихся мечей и возгласов был едва слышен. На рану Дарзо, которую разбередил Кайлар, будто высыпали очередную порцию соли. Мокрушник думал, что граф дома, а он был здесь, еще не совсем оправился от отравления и вместе с остальными смотрел в лицо смерти.

— Проклятье! — выругался сержант.

Дарзо отвернулся. Спасти всех сенарийцев не в его силах. Ему предстояло отправиться на собственное свидание со справедливостью.

— Ночной ангел! — закричал сержант. — Если ты помог нам в первый раз, помоги и теперь! Ночной ангел! Приди же!

Дарзо застыл на месте, догадываясь о том, что в дела воинов каким-то образом успел вмешаться Кайлар.

«Что ж, мой дорогой ученик, — подумал мокрушник. — Я сделаю это ради тебя. И ради графа, и ради Джорсина, и ради всех дураков, которые верят, что и убийцы способны творить добро».

— Дай мне свой лук, — сказал он устрашающим голосом, который из-за магии звучал еще громче и басистее.

Сержант и граф Дрейк повернули головы и взглянули на тень у ворот. Сержант протянул ей лук и колчан со стрелами. Лук Дарзо взял настоящей рукой, а стрелы — магической. Приставив к тетиве первую стрелу и уже приготовив другую, он встал у ограды и в мгновение ока определил, кого должен убить.

Гигант горец пал первым, получив стрелу между глаз. За ним полегли все до одного майстеры, потом офицеры, потом клин горцев, занявших позицию прямо перед мостом. Двадцать стрел Дарзо выпустил секунд за десять, если не быстрее. И ему это даже понравилось. Еще бы! Гэлан Звездный Огонь умел обращаться с большим луком.

Он бросил оружие сержанту, который, казалось, никак не мог понять, что случилось. Граф Дрейк вел себя иначе. Его взгляд был прикован не к волне сенарийцев, устремившейся к мосту, и не к бросившимся врассыпную уцелевшим халидорцам. Граф смотрел на Дарзо.

Ошеломленный сержант пробормотал ругательство. А граф приоткрыл рот, явно чтобы благословить спасителя. Этого Дарзо вынести не мог. Поэтому поспешил уйти.

«Довольно благословлений, — подумал он. — Довольно сострадания. Довольно соли на рану. Довольно света в моих темных углах. Пусть все закончится. Пожалуйста».

Кайлара охватил страх. Он присел на корточки, прячась в тумане. Где-то над ним раздался щелчок и лязг металла. Сделав перекат, Кайлар увидел первый нож, показавшийся в дверном проеме, и второй — прорезавший металлический лист.

— Значит, ты догадался, что можешь быть невидимкой? — послышался голос Дарзо Блинта откуда-то из темноты возле последнего вентилятора.

— Черт возьми, Блинт! Я же сказал: сражаться не желаю.

Договорив последнее слово, Кайлар предусмотрительно перешел в другое место и стал всматриваться во тьму. Вообще-то Дарзо не мог делаться невидимым, но здесь, в густом тумане, подрагивающем свете и густых тенях был совершенно незаметен.

— Нырок получился знатный, мальчик. Мечтаешь тоже стать легендой?

Голос Дарзо прозвучал до странного печально, причем уже от другого вентилятора. Как он успел туда перебраться?

— Кто вы? — спросил Кайлар. — Акел Торне, правильно?

От волнения он чуть не забыл переместиться дальше.

Мимо пролетел и ударился о стену нож.

— Акел был дурак. Играл с дьяволом. А теперь я живу по дьявольским законам.

Голос Дарзо звучал хрипло и сдавленно. Он явно плакал.

— Мастер Блинт, — произнес Кайлар, впервые с тех пор, как к нему перешел ка'кари, обращаясь к учителю так почтительно. — Давайте действовать вместе? Помогите мне убить Рота. Он ведь здесь?

— Так, но рядом с ним целая толпа майстеров и вюрдмайстеров, — ответил Дарзо. — Все кончено, Кайлар. В течение часа замок полностью захватят халидорцы. На рассвете они ждут пополнения, их действующая армия прибудет чуть погодя. Любой, кто не желает с этим мириться, либо мертв, либо сбежал.

В трубе что-то звякнуло, звук разнесся по всей ее длине. Изнутри повалил теплый воздух.

Кайлару сделалось тошно. Выходит, он напрасно старался. Убийство нескольких халидорцев и спасение нескольких аристократов, по сути, ничего не изменили.

Он пошлепал рукой по лопасти последнего вентилятора, который вращался быстрее и быстрее. Сквозь него был виден Рот, совещавшийся с колдунами.

Дарзо все верно говорил. Колдунов было не счесть. Некоторые из них возвращались на судно, но добрая половина вместе с дюжиной великанов горцев оставались с Ротом.

— Он убил моего лучшего друга, — сказал Кайлар. — А я убью его. Самое позднее сегодня вечером.

— Только через мой труп.

— Я не намерен с вами сражаться.

— Тем не менее всегда задавался вопросом, удастся ли тебе одолеть меня, если до этого дойдет, правильно? — сказал Дарзо. — Задавался, я знаю. Теперь у тебя есть таланти ка'кари. Мальчишкой ты поклялся себе, что больше никому не позволишь над собой издеваться, говорил, что хочешь стать убийцей. Я исполнил твое желание или нет?