Змея вдруг исчезла, а Кайлар полетел с табурета. Упав на спину, он тотчас же вскочил на ноги.

Блинт держал змею за голову — поймал ее на лету, когда она кинулась на жертву.

— Знаешь, что это, а, Кайлар?

— Белая кобра.

То была одна из самых опасных ядовитых змей в мире, довольно мелкая, но ее укус убивал в считаные секунды.

— Нет, Кайлар. Это цена за проигрыш. Борешься ты лучше любого другого бойца, у которого нет таланта.Но ты не мокрушник. Ты овладел искусством варить яды и умеешь убивать. У тебя бесподобная реакция и отменное чутье. Ты можешь спрятаться, замаскироваться, сражаться. Все это — мелочи, пустой звук. Достоинства обыкновенного убийцы. Убийца преследует цель. А мы убиваем. Спросишь, в чем разница? Те, кого надлежит прикончить нам, считаются мертвецами с той минуты, когда мы ставим в договоре подпись. У тебя есть талант,Кайлар, а ты им не пользуешься. И не собираешься пользоваться. Я еще многому обязан тебя обучить, но в этом нет смысла, потому что ты не выпускаешь свои способности.

— Да… я знаю, — сказал Кайлар, не глядя мастеру в глаза.

— А ведь мне вовсе не нужен был ученик, я не собирапся никого принимать. До меня дошел слух, что в Сенарии спрятан старинный артефакт: серебряный ка'кари. Болтают, будто создал его сам Безумец Эзра. Это небольшой серебряный шар, который может сделать тебя неуязвимым для любого оружия и продлить до бесконечности твою жизнь. Другими способами, без участия металла, тебя убить могут, но этого нетрудно избежать, и тогда ты будешь жить вечно! Как раз в этот момент на горизонте и появился ты, Кайлар. Знаешь, кто ты такой? Майа Дрисса Найл не рассказала тебе?

Дарзо знал и о Дриссе Найл?

— По ее словам, я безнадежен.

— Ка'кари сделали специально для таких «безнадежных», как ты. Предполагается, что между людьми с мощным талантом, вроде твоего, но без канала и без ка'кари, существует взаимное притяжение. Ты должен обнаружить шар, Кайлар. Как им пользоваться, ты все равно не знаешь. Найди его, отдай мне, и я стану бессмертным!

— А я, как был, так и останусь безнадежным, — с горечью проговорил Кайлар.

— Как только я заполучу ка'кари, мы попросим Дриссу тщательно изучить его. Она исключительная целительница. Пусть на это ей потребуется даже несколько лет — не беда. Но у нас не так много времени, Кайлар. Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могу позволить тебе быть просто убийцей?

Дарзо ухмыльнулся, хоть и теперь это было совсем не к месту.

Естественно, Кайлар не раз ломал голову над этим вопросом, а вывод всегда делал один: Дарзо считает ниже своего достоинства держать у себя ущербного ученика.

— Благодаря талантумы даем магически подкрепленную клятву на верность шинге. Ему она служит гарантией безопасности, а с нас снимает любые подозрения. Это нечто вроде небольшой обоюдной подстраховки. Если мокрушник нарушает клятву, он должен стать подчиненным мага или майстера. Все маги в городе работают на Са'каге, а служить майстеру согласится разве что круглый дурак. Ты стал опытным убийцей, Кайлар. Шинга начинает беспокоиться. А волноваться ему вредно.

— Неужто я пойду против шинги? Это все равно что подписать собственный смертный приговор.

— Да, но не в этом дело. Такова уж их судьба: все, кому доводится стать шингой, или сходят с ума, или довольно рано умирают.

— А почему вы ничего этого не рассказывали мне раньше? — требовательно спросил Кайлар. — Еще и избивали меня за то, что я не могу воспользоваться талантом.Это ведь все равно что лупить слепого за то, что он не умеет читать!

— Твое отчаянное стремление высвободить талант— дорога к ка'кари. Я тебе просто помогал. И сейчас помогаю. — Мастер Блинт кивнул на змею, которую до сих пор держал в руке. — Это движущая сила. И самый надежный яд в мире. — Он не сводил с Кайлара напряженного взгляда. — Найти ка'кари — твоя основная задача, мальчик. Разыщи его. Или пеняй на себя.

На Кайлара повеяло холодом. Ему давали последнюю возможность.

Мастер Блинт убрал змею, взял кое-что из оружия, схватил суму, которую заранее собрал, снял со стены меч Возмездия, проверил длинный черный клинок и опустил его в ножны.

— Я на некоторое время отлучусь, — сказал он.

— А меня вы с собой не берете?

— Будешь только мешаться.

«Буду мешаться?» Небрежный тон, которым Блинт произнес эти слова, ударил по Кайлару почти так же хлестко, как осознание того, что мастер прав.

— Не нравится мне все это, — сказал Солон.

Регнус Джайр смотрел вдаль, подставляя лицо ветру, трепавшему его седые волосы. Близнецы сегодня молчали, шумел только не стихавший ветер. Регнус прислушивался, будто знал, что воздух ему что-то сообщит.

— Держать вас здесь десять лет и вдруг затребовать к себе, — проговорил Солон. — Ваш сын вот-вот достигнет совершеннолетия. Зачем королю это понадобилось именно теперь?

— Для чего собирают в одном месте все вражеские силы? — спросил Регнус, повышая голос ровно настолько, чтобы собеседник услышал его сквозь свист ветра. Стояла поздняя весна, но погода не баловала благодатью. На Воющих Ветрах никогда не бывало тепло. Северный ветер без труда пробирался под одежду, насмешливо развевал длинные волосы и бороды, которые воины отращивали, чтобы было хоть чуточку теплее.

— Чтобы разбить их, — ответил Солон.

— Разбивать их лучше по отдельности, — возразил Регнус. — Король прекрасно знает, что я сделаю все возможное, чтобы в торжественный день оказаться рядом с сыном. И понимает, что я поскачу домой во весь опор. То есть с небольшим сопровождением.

— А он, оказывается, не настолько глуп, — сказал Солон. — Признаться честно, я от него такого не ожидал.

— На размышления у него было целых десять лет, мой друг, и помощь проныры.

Пронырой Регнус называл Фергунда Са'фасти, мага, далеко не самого достойного выпускника Шо'сенди. Фергунд знал Солона в лицо и, если бы мог извлечь из этого какую-либо выгоду, давно бы объявил миру, что Солон тоже маг. Из-за Фергунда Солон и оставался с Регнусом, а фамильными владениями все увереннее и увереннее управлял Логан.

Солону начинало казаться, что он совершил серьезную ошибку.

— Полагаете, они нападут на нас по дороге? — спросил он.

Регнус, не поворачиваясь, кивнул.

— Уговаривать вас не ехать наверняка не имеет смысла? — проговорил Солон.

Регнус улыбнулся. Солон им восхищался. Регнус Джайр согласился возглавить армию на Воющих Ветрах и остался в живых, хоть ему и пришлось отказаться от мыслей о троне и надолго покинуть родной дом.

В Регнусе Джайре пылал огонь и жило нечто яростное и горделивое, как в царе-полководце из былых времен. Его слово было законом благодаря мощи, которая от него исходила, воины видели в нем отца, короля и брата. В борьбе со злом он преуспевал и находил в этом удовольствие. Горцы Халидора, некоторые из которых ни разу в жизни не преклоняли колен перед другим человеком, были прирожденными воинами. Они жили войной, считали позором умереть в постели и верили в единственно возможное бессмертие — бессмертие через подвиги в бою, воспетые менестрелями.

Регнуса они звали Рурстаком Слаагеном, Дьяволом Стен. Последние десять лет отважные молодые халидорцы бились в эти стены, пытались вскарабкаться по ним, тайком обойти их, проникнуть внутрь с помощью подкупа, однако Регнус всякий раз давал им отпор, нередко совсем без потерь.

Воющие Ветра представляли собой три стены в районе трех узких проходов на единственном перевале между Сенарией и Халидором. За стенами врага поджидали изобретенные специальной командой Регнуса силки, ловушки, капканы и каменные осыпи. Неприятель дважды доходил до первой стены, но рассказать товарищам, что их ожидало дальше, не смог ни один, ибо все погибли.

— Логан говорит, что близко дружит с принцем, — сообщил Солон.

— Принц меня не особенно волнует, — ответил Регнус.

— Он в самом деле водит дружбу с вашим сыном. Быть может, мальчик пошел в мать? Не она ли влияет на него?