— Вы в этом уверены? — спросил Кайлар.

Логан смотрел на историю Акела совсем по-другому.

— Уверен? — насмешливо переспросил Блинт. — Я толком ничего не знаю даже о том, что произошло семь лет назад, когда знать отменила здесь рабство. А ты спрашиваешь про события многовековой давности. Отнеси это свинье.

Кайлар взял лохань с помоями и понес ее поросенку, которого они недавно купили для экспериментов мастера Блинта.

Когда Кайлар вернулся, Блинт посмотрел на него так, будто намеревался что-то сказать. Внезапно послышался свист, и позади Блинта, над медной миской поднялся столб огня. Не успел Кайлар и глазом моргнуть, как Блинт развернулся. Из его рук выдвинулась призрачная третья рука. Она схватила посудину из пламени, поставила на стол и исчезла. Все произошло настолько быстро, что Кайлару показалось, будто ему это привиделось.

От миски валил дым; внутри был не темно-синий порошок, а черная корка. Кайлар не сомневался, что отскребать черноту и начищать медь до блеска придется ему. Блинт выругался.

— Видишь, что случается, если замешкаешься в прошлом? Становишься негодным для настоящего. Пошли посмотрим, жива ли еще эта вонючая свинья. А потом надо будет что-нибудь сделать с твоими волосами.

Поросенок умер. Есть его было нельзя из-за яда, поэтому Кайлар полдня разрезал тушу на куски и сжигал их. Потом мастер Блинт приказал ему по пояс раздеться и натер его голову какой-то кашицей с едким запахом. Смесь жгла кожу, но Блинт велел ходить с ней целый час. Когда Кайлар наконец смыл ее и Блинт подвел ученика к зеркалу, тот не узнал собственного отражения. Его волосы стали почти белыми.

— Скажи спасибо, что ты молод, не то я намазал бы тебе и брови, — сказал мастер Блинт. — Одевайся. В одежду Азота. Сегодня будешь им.

— Я пойду с вами? Выполнять заказ?

— Одевайся.

— Прекрасно понимаю, почему за ложную «смерть от болезни» берут девятьсот гандеров. Наверняка жертве приходится скармливать несколько разных ядов, чтобы лекари заподозрили то или иное заболевание, — сказал аристократ. — Но полторы тысячи за «самоубийство»? Это смешно! От вас требуется лишь зарезать кого следует и вложить нож ему в руку.

— Давайте по порядку, — спокойно произнес мастер Блинт. — Вы сами говорите, что я лучший мокрушник в городе, а я соглашаюсь взяться за это дело.

Они сидели на верхнем этаже, в комнате на постоялом дворе. Напряжение росло. Лорд-генерал Брэнт Агон был явно недоволен. Вздохнув, он провел рукой по седым волосам и спросил:

— Почему, скажите на милость, за инсценировку самоубийства вы требуете аж полторы тысячи золотых?

— Дело это непростое, на подготовку может потребоваться несколько месяцев, — ответил мастер Блинт. — В подобных случаях все зависит от того, в каких условиях живет «самоубийца» и кто он вообще такой. Если это человек, который нередко подавлен и невесел, тогда срок можно сократить до шести недель. Если он уже пытался наложить на себя руки, мне хватит и недели. Я нахожу способ подкрасться к нему, проделываю с ним кое-какую штуку.

Азот пытался вслушиваться в разговор взрослых, но старая одежда как будто вернула его в прошлое. Кайлар исчез, и не только потому, что Азот старательно выполнял распоряжение и притворялся Азотом. Кайлар был всего лишь маской, фальшивой уверенностью. Какое-то время она водила за нос Логана и даже самого Азота, но в конце концов съехала с лица, упала и потерялась. Азот оставался Азотом. Слабаком. Он не понимал, зачем его привели сюда, и съеживался от страха.

Блинт продолжал беседу, даже не глядя на ученика:

— Жертва впадает в уныние, замыкается в себе, начинает странно себя вести. Постепенно его состояние ухудшается. Потом вдруг ни с того ни с сего умирает его любимая собака или кошка. «Самоубийца» становится невыносимым, подозрительным — сущим наказанием для окружающих. Его друзьям это вскоре надоедает, они с ним ссорятся, перестают его навещать. В отдельных случаях жертва пишет предсмертную записку, а бывает, уходит из жизни без моего непосредственного вмешательства, однако я до самого конца пристально слежу за ходом дел и удостоверяюсь, что способ выбран поистине надежный. Если все подстроено с умом, в самоубийстве не сомневается никто. Семья покойника и та стремится утаить подробности и спрятать какие бы то ни было доказательства.

— Клянусь бородой Верховного Короля… — пробормотал лорд-генерал. — Такое невозможно…

— Возможно. Но это великий труд. Основную работу выполняет ряд тщательно подобранных и умело приготовленных ядов. А реагирует на них каждый по-разному. Вам об этом известно? Словом, я трачу на подобные дела невообразимо много времени. Бывает, требуется написать фальшивую записку. Для этого приходится перечитывать письма и дневниковые заметки жертвы, чтобы не только почерк, но и стиль и даже отдельные слова не вызывали никаких сомнений. — Дарзо свирепо улыбнулся. — Убийство — искусство, милорд, а я — лучший мастер этого дела.

— Сколько человек вы убили? — спросил лорд-генерал.

— Позвольте ответить уклончиво: работы мне всегда хватает.

Генерал, теребя бороду, с пасмурным видом продолжал изучать бумагу, которую ему дал Блинт.

— А о других возможных заказах мы можем поговорить, мастер Блинт?

В голосе генерала вдруг зазвучало уважение.

— Я предпочитаю обсуждать только те дела, к которым вы по-настоящему готовы, — ответил Блинт.

— Почему?

— Мои секреты дорогого стоят. Поэтому я не люблю их обсуждать. К тому же, если начнешь посвящать заказчиков во все тонкости, нагонишь на них страху. Какое-то время назад один клиент попросил меня объяснить ему, как я намерен действовать. Человек этот очень гордился тем, что у него исключительно надежная охрана. Мне надоели его приставания, и я поведал ему, каков мой план. После этого он попытался нанять другого, чтобы тот убил меня. Люди, знающие толк в нашем деле, отказались с ним связываться. В итоге он нанял какого-то новичка.

— Вы говорите о себе как о легенде, — заметил лорд-генерал, морща худое лицо.

Дарзо Блинт и был легендой! Если бы об этом не знала вся округа, тогда он не пользовался бы такой популярностью. Однако слушать, как мастер Блинт говорит на подобные темы с человеком благородным, напоминающим графа Дрейка, было несколько странно. Казалось, два Азотовых мира придвинулись друг к другу непозволительно близко. Азот чувствовал в себе отголоски благоговейного страха, который владел генералом.

Для цеховых Дарзо Блинт был легендой, потому что слыл всесильным, потому что его все боялись, а он не боялся никого. Это-то и притянуло к нему Азота. Но генерал страшился Блинта по другим причинам. Для него Дарзо Блинт был ночным существом. Тем, кто приходит и уничтожает самое дорогое, кого не остановит никакая преграда. Точнее, генерал даже не боялся Блинта — мокрушник вызывал в нем крайнюю неприязнь.

— Я не заявляю, что держу в страхе всех убийц города. — Мастер Блинт улыбнулся. — Просто мы если и не работаем вместе, то входим в одну команду, и нас не много. Мы одного поля ягода, некоторые даже дружат. Тот человек, о котором я рассказал, обращался и к Резаному Враблю…

— Я слышал о нем, — сказал Брэнт Агон. — Говорят, он тоже отменный наемный убийца.

— Мокрушник, — кивнул Блинт. — И мой друг. Он-то и рассказал мне о замысле того клиента. Благодаря приятелю, если сравнивать с военным делом, я стал подобием города, который знает, что его вот-вот попытаются захватить. Впрочем, горожане, даже если их предупредить о набеге, все равно могут проиграть. В моем же случае исход был очевиден. Тот малый подписал себе смертный приговор.

— Да уж. — Лорд-генерал помолчал, очевидно дивясь, что мастер Блинт знает, кто такой его заказчик, и внезапно улыбнулся. — А вы, оказывается, ловкий тактик.

— Почему вы так решили?

— Рассказали мне эту историю, хоть мы еще и не подписали ни одного договора.

Мастер Блинт широко улыбнулся. Азот почувствовал, что эти двое прекрасно понимают друг друга.