Материалов для производства в самой крепости было мало, а каких-то не могло быть даже в лучшие времена. Для этого было решено снаряжать небольшие колонны, которые занимались бы добычей всего необходимого на территории области. Отправлять их было решено раз в неделю, численностью не больше роты и строго по очереди. Последнее было сделано для того, чтобы подразделения набирались опыта работы с мутантами. Было невыгодно иметь только несколько подготовленных подразделений, которые будут иметь ценность в боях.

Без валюты существовать было так же проблематично. В качестве ней остались те же рубли, но только возник вопрос с их производством. Запас их был не таким большим, а создать печатный станок для них не было возможности. Из-за этого первая вышедшая колонна была вынуждена нагружаться не только материалами для производства, но и деньгами из банка, в который пришлось наведаться.

Чтобы стимулировать людей на работу для существования всей крепости было решено создать «систему довольствия» для всех жителей части. Она строго определяла размер пайки, выделяемой жителям на неделю. Как правило, выдавалась она вместе с зарплатой в местах, где люди работали.

Выше всех в этой системе стояли различные руководители: от полковника до глав цехов. Немного хуже довольствие было у военнослужащих. У офицеров, как полагается, повыше, у прапорщиков и остальных званий — пониже. ГОЗТ-8 выгодно выделялся на их фоне. Их уровень довольствия был слегка выше офицерского. Уровень довольствия работников военных цехов был не намного ниже довольствия сержантов, гражданских цехов — на уровне рядовых. У гражданских специальностей довольствие несильно отличалось и было почти на одном и том же уровне.

О гражданских полковник и остальные офицеры тоже не забывали. Два здания переоборудовали под детский сад и школу, а к остальным учреждениям вроде госпиталя гражданские получили доступ. В планах было создать библиотеку, однако эту идею ставили под сомнение.

Уже неделю в казарме царило однообразие. Тишина за окном дополняла ощущение полного отсутствия чего-либо вообще.

Родион лежал на койке почти час. После недели тренировок один день отдыха казался чем-то экзотическим. Мышцы и связки отзывались ватной болью при каждом движении, поэтому сержанту только и оставалось, что лежать и погружаться в собственные мысли. Отречённый взгляд то сверлил скрещённые ноги, положенные на край койки, то потолок, то ещё некоторые точки в помещении.

Товарищи командира его желание ничего не делать не разделяли. У открытого окна за столом с самого утра сидел Виктор и продолжал что-то писать в журнале, который ему всё же дали. Иногда он останавливался и поглядывал в открытое окно. Смотреть за происходящим там он мог по десятку минут, пока не возвращался к своему журналу снова.

Никита ушёл из казармы сразу после завтрака. Резко пропавшего за дверью ефрейтора даже спросить не успели о причине ухода. Всё, что услышали перед уходом, было радостное «Через час буду». Единогласно решили, что уходит либо к родным, либо к любовнице. За последний вариант проголосовали больше всех.

Яков сидел на подоконнике с разобранной СВД и приводил её запчасти в порядок. Какие-то протирал ветошью, какие-то смазывал, а из каких-то вычищал грязь. Ладони от таких процедур покрылись слоем оружейной смазки и больше походили на руки трубочиста, однако снайперу это не мешало. Увлечённость процессом стала причиной того, что мазки средства для ухода за оружием появлялись и на лице.

Танкисты в этот день были единственными, кто от работы не отдыхал. Специальность обязывала их уметь управлять не только бронетехникой, но и вертолётами. Первое могли оба, а второму им ещё предстояло научиться. Из-за этого половину дня они проводили за тренировками, а вторую половину — за обучением у пилотов этих самых вертолётов. Сегодня они должны были применить свои знания на практике, о чём красноречиво напомнил гул вертолётных лопастей, прозвучавший ещё пару часов назад.

Офицера никто пока не видел. С самого пробуждения Ерохина так и преследовало ощущение, что вот-вот появится их офицер и начнёт озвучивать новую задачу на день. С одной стороны, выходить на задание не хотелось, а с другой — сидеть на базе надоело всем. От однообразия их распорядка дня становилось тошно и глоток свободы «за стеной» не помешает им всем.

Словно подыгрывая мыслям сержанта, дверь открылась и в казарму вошёл сначала Звук с воодушевлённым лицом, за ним — Макаров в том же настроении. В руках он держал свёрнутую карту, на поясе красовался старый-добрый пистолет Стечкина.

При виде лейтенанта все тут же вскочили со своих мест, на что офицер отреагировал одобрительной улыбкой, кивком и добродушным «Вольно».

— И какие же ты новости нам принёс? — спросил Родион, застёгивая берцы.

Анцент вернул в свою тумбочку журнал с ручкой, Бекас принялся быстро собирать винтовку, а Звук стоял и ждал остальных. Всё в помещении ожило.

— Смотря как оценивать. — усмехнулся Александр.

— Новость-то какая? — не успокаивался Рад.

Китель застёгивать не спешил. Летняя жара стояла в воздухе устойчиво и даже открытое окно положение не исправляло. Желание выпить чего-нибудь холодного от этого только усиливалось, но пришедшие новости отбили не только это, но и другие.

— Задание от штаба. История тут сложилась интересная.

— Удиви. — хмыкнул командир боевой группы и глянул на усмехающегося товарища.

Ефрейтор стоял с довольным лицом и широкой улыбкой. Он, судя по лицу, уже всё знал. Это навело на мысли, что удивить Александр друга сможет.

— Спасательная операция. — сообщил Макаров.

— Ничего себе. — будничным тоном отозвался Родион.

— В общем, будем спасать из Дальнего группу гражданских и МВДшников. Гражданских сто человек и сорок семь полицейских. Проблемы только есть.

— И какие?

— Сорок семь их было пять дней назад. Они ещё отправляли группу спецназа, которая при них была, на поиски выхода из города. Связь с ними на какое-то время пропала, а вышли на неё потом не бойцы, а бандиты. Ну, нам их так назвали.

— Подожди. — остановил рассказ Родион. — То есть мы должны будем организовать вывоз гражданских из города, а потом спасти спецназовцев от этих чертей. Я правильно понял?

— Как мысли прочёл. — ухмыльнулся Александр.

— Придётся попотеть. — отозвался Бекас, стоящий уже в полном боевом облачении.

— Понятно. — вздохнул сержант. — Пилоты наши где?

— На площадке, уже ждут. Я им первым делом всё рассказал.

— Отлично.

Родион прошёлся взглядом по каждому, кто сейчас был рядом и должен был выйти на задание, снова вздохнул и скомандовал:

— Группа, на снаряжение!

Двое тут же метнулись в оружейную комнату, а снайпер лишь опёрся о стену в ожидании остальных. Балаклава одета ещё не была, что позволило разглядеть полное спокойствия лицо.

Как только двое скрылись в соседней комнате, командир отряда посмотрел на друга и спросил:

— Что планирует штаб?

— Штаб хочет, чтобы мы дошли до них и провели к месту, откуда их заберёт колонна техники.

— Пожалуйста, обрадуй и скажи, что они далеко от центра города. — нервным шёпотом взмолился Родион.

— Как посмотреть.

Двое устроились на подоконнике, лейтенант развернул карту. Карта была того самого города, в котором предстояло провести операцию, и его окрестностей. В этот раз она датировалась 1995-ым годом, что Родион отмечал машинально. Красным кругом было обведено здание немного ближе к краю. Большая площадь позволила предположить, что двигаться придётся к какому-то торговому центру.

Лейтенант не дал возможности рассмотреть её более детально. Родиона это сильно не раздражало, он сначала хотел узнать задачу, а потом уже продумывать план. Бекас был другого мнения. Ему хотелось сначала рассмотреть карту, чтобы найти места для возможных позиций, а потом уже слушать задачу.

Держать карту приходилось левой рукой, так как теперешняя структура его второй руки не позволяла держать её с каким бы то ни было удобством. Помогло то, что сама карта была небольшой и умещалась на офисном планшете, которую офицер реквизировал в штабе. Указательный палец свободной конечности уткнулся в то самое здание, отмеченное кругом, Александр проговорил: