Возможно, вы задаете себе вопрос, что же такое было на листочке из блокнота.

Волшебное заклинание, известное только психиатрам, к которому разрешено прибегать лишь в случае угрозы смерти?

На самом деле Гектор просто написал: «Зачем нам проблемы? Есть смысл поговорить».

Дверь открылась, и один из приятелей шефа не слишком вежливо приказал Гектору выйти. У него даже револьвера в руках не было. Они, по крайней мере, поняли, подумал Гектор, что я не идиот и не стану изображать Джеки Чана, нанося удары ногой во все стороны.

Шеф, который по-прежнему сидел за столом и держал в руке записку Гектора, спросил:

— О чем ты хочешь поговорить с нами?

Гектор объяснил, что приехал в эту страну погостить и не хочет неприятностей. Если его отпустят, он ничего не скажет полиции.

Шеф засмеялся и ответил, что ради этих слов не стоило выходить из кладовки.

Гектор повторил, что ничего не скажет полиции и даже обещает ничего не рассказывать и Эдуардо.

Тут они раскрыли рты от удивления, как недавно первые два бандита в машине. Кроме шефа, который очень спокойно спросил:

— Ты знаешь Эдуардо?

Гектор ответил, что да, знает, и очень хорошо, но еще лучше знает жену Эдуардо, у которой тяжелая депрессия. Потому как он психиатр.

Остальные помалкивали, а потом один из приятелей шефа заглянул в бумажник Гектора и воскликнул:

— Это правда, он действительно спихиатр!

— Заткнись, болван! — прикрикнул шеф.

Гектор видел, что шеф напряженно размышляет. Если Гектор не врет, он ничего не скажет полиции, потому что знакомство с Эдуардо и его женой подразумевает, что у него нет никакого желания помогать полиции. Однако если Гектор действительно друг Эдуардо и расскажет ему о случившемся, Эдуардо это может не понравиться, и тогда жизнь шефа серьезно осложнится. Значит, лучше, если Гектор прямо сейчас исчезнет. Но, опять же, если полиция и маленькая армия белых людей начнет разыскивать шефа и его банду, проблем тоже не оберешься, тем более что к делу может подключиться Эдуардо. С другой стороны, если они освободят Гектора и тот все расскажет полиции, неприятности, конечно, будут, но, поскольку Гектор останется в живых, полиция может решить, что не стоит напрягаться. Примерно как в стране Гектора, когда пожалуешься, что у тебя украли автомагнитолу.

Надежда Гектора заключалась в том, что обычно шефы — люди хитрые и что, обдумав все как следует, главный бандит придет к правильному выводу: освободит Гектора.

Шеф посмотрел на Гектора и увидел блокнотик, торчащий из его кармана. Он велел одному из своих людей принести его. Открыл на первой странице.

Там было написано:

Шеф дочитал до конца, потом посмотрел на Гектора и сказал:

— Ладно, отпустите его.

Гектор снова в самолете и — ни за что не угадаете — в самой дорогой его части, там, где кресло полностью раскладывается и есть маленький персональный телевизор, а стюардессы улыбаются и приносят много шампанского.

На этот раз он сам все оплатил, пусть это и неразумно. Он догадывался, что по возвращении на него обрушатся звонки дамы, которая занимается его банковским счетом, но принял решение в течение некоторого времени позволять себе все, что доставляет ему удовольствие. Потому что понял: жизнь — такая штука, которая может прерваться в любую минуту. (Он, конечно, давно об этом знал, но, как мы постоянно повторяем, знать — это одно, а почувствовать — совсем другое.)

После пребывания в кладовке с дохлой крысой жизнь казалась Гектору чудесной.

Он предвидел, что это ощущение не сохранится надолго, потому что ему не раз случалось лечить людей, которые тоже едва не умерли (например, на войне, в лагерях, где почти все погибли; к нему даже приходил один господин, чей корабль затонул, и ему пришлось долго ждать в воде, пока его найдут и вытащат).

Все эти люди говорили ему, что сразу после спасения жизнь тоже казалась им чудом. Но через какое-то время они снова возвращались к маленьким и большим заботам повседневного существования (не считая ужасных воспоминаний, которые долгие годы донимали некоторых из них). И эти люди, прикоснувшиеся к смерти, нервничали, как и все остальные, из-за своей налоговой декларации или потому что у соседа слишком громко работает телевизор.

Поэтому Гектор хотел насладиться этим ощущением волшебства жизни, пока оно не растаяло.

Той ночью, когда он едва не погиб, Гектор вернулся в дом Мари-Луизы, где все выражали бурную радость, смеялись и плакали одновременно, а потом к ним присоединились Жан-Мишель и Марсель.

Семья Мари-Луизы не обратилась в полицию, так как они полагали, что бандиты потребуют выкуп за освобождение Гектора. В таком случае контакт с полицией был бы чреват осложнениями, да и сами полицейские могли захотеть денег, потому что в этой стране им платили очень мало. Поскольку бандиты разрешили Гектору вернуться на машине (на всякий случай, чтобы не злить Эдуардо), даже факт кражи отсутствовал. Получилось, будто всей этой истории вообще никогда не было, и о ней не нужно рассказывать ни полиции, ни военным в шортах, вообще никому.

Большой праздник начался в самый разгар ночи.

Гектор все же пошел к водителю и телохранителю, которые сидели на кухне, понурив головы от стыда, поскольку Мари-Луиза и Нестор сильно их отругали. Они пытались объяснить, что ни в чем не виноваты, бандиты умчались слишком быстро (а они сами жутко перепугались), и они даже не успели предупредить, что в машине остался Гектор. Но он сказал им, чтоб не переживали, а он попросит Мари-Луизу и Нестора больше их не ругать.

Гектор был так счастлив, что хотел видеть вокруг себя только довольных людей. И его желание осуществилось — в эту ночь довольны и счастливы были все.

Несмотря на позднее время, никто не хотел спать, и даже прислуга проснулась и присоединилась к празднику. Звучала музыка, начались танцы, причем все танцевали отлично, даже дамы и господа, которым было столько же лет, сколько родителям Гектора. И Гектор тоже плясал, хоть толком и не умел. Но когда ты очень счастлив, то перестаешь замечать свою неуклюжесть, а если ты к тому же герой вечера, партнерши всё тебе прощают. Особенно хорошенькая кузина Мари-Луизы: с ней он станцевал немало танцев, и она продолжала улыбаться ему, как недавно за ужином. Было много выпивки, разных напитков с ромом и отменного местного пива, того самого, на ящике с которым Гектор сидел в кладовке, ожидая смерти.