Исмал-ок ласково погладил ее по голове мозолистой ладонью со следами старых ожогов.

— Добрая ты. Не бойся. Работой его не нагружу и стоять не заставлю.

Вася уцепился за плечи кузнеца. Эдыг распрямился и двинулся с тяжелой ношей, как с легким снопом соломы.

Кузня — обычный небольшой турлучный домик с той лишь разницей, что он не имел горизонтальных кольев, а только вертикальные плетенки — стояла на отшибе, у самого уреза высокой воды. Сейчас, когда из-за таяния снегов и дождей, река Вулан (или Улана на убыхском) достигла своего пика, вода плескалась в нескольких метрах от аккуратно замазанных глиной стен. У входа их украшали рога козлов, принесенных в жертву. Огромное ореховое дерево с необычно искривленными ветвями стояло по соседству. В теплую погоду под ним собирались жители аула. Кузница служила им своего рода мужским клубом, а кузнец — особо доверенным лицом, к которому обращались за советом.

— Дверь в мою кузню открыл, душу открыл, — объявил Исмал-ок Васе, занося его внутрь.

Вася его не слушал. Он не мог оторвать взгляда от змеи, спавшей на наковальне. Эдыг аккуратно усадил Васю в углу на мешок с углем. Подошел к наковальне и осторожно смахнул змею на пол. Она уползла в противоположный от Васи угол и скрылась из виду.

— Змеи не бойся. Она здесь дома. В кузне есть два великих покровителя — огонь и змея. Когда бог-кузнец Тлепш начал работать с металлами, его жена нашла на тропе мертвую змею со скрещенным телом. Ей пришло в голову, что это подсказка. Так появились щипцы, без которых мы не могли бы работать, — Исмал-ок указал Васе на стену, где был развешан разнообразный инструмент, включая те самые щипцы — подарок матери всех змей.

Кузнец разжег горн. Дым уносило в искусно исполненный дымоход из плетенки, тщательно замазанной глиной. Стылое помещение стало постепенно заполняться теплом. Вася счастливо вздохнул. Он так продрог за неделю скитаний по горам, что, казалось, проморозил даже кости. Он был согласен сутками не покидать кузницу.

Пока горн набирал жар, Исмал-ок готовился к работе. Раскладывал инструмент. Подбирал заготовки. Все делал основательно, не спеша. Сегодня он хотел выполнить важный заказ — сковать надочажную цепь, важнейшую вещь в доме. Что не мешало ему продолжить свой рассказ. Он явно был из любителей почесать язык или намолчался в одиночестве на своей кузне.

— Ты, Ивась, должен почитать бога Тлепша. Он умел заговаривать руду и мять металл руками. Его шашки были тоньше волоса, для его мечей не было преград, а стрелы с его наконечниками всегда летели точно в цель. У него не было ног. Их заменяли железные протезы. Его учителем был старый Дабеч. Ему как-то приснился сон, в котором Тлепшу подчинялась руда. От одного его взгляда она становилась послушной, как вода. Так он понял, что ученик готов пойти дальше учителя.

Эдыг со значением посмотрел на Васю. Понял он намек? По его рассеянному взгляду догадался, что урус не понял. Не беда! Время придет — поймет, а пока меходувом поработает.

Коста. Адрианопольский пашалык, апрель 1838 года.

Как только пехлеваны появились на поле, я начал бороться с вырывавшимся из меня смехом, понимая, что он сейчас, в окружении восторженных турок, будет выглядеть оскорбительным. Меня можно было понять. На поле выстраивалась большая группа накаченных мужиков разного возраста, веса и роста, на которых из одежды были только короткие, чуть ниже колен, кожаные штаны. В голове у меня тут же зазвучала веселая и фривольная мелодия из бара «Голубая устрица», под которую лихо выплясывали подобия мужиков в таких же кожаных нарядах в обнимку с незадачливыми полицейскими. Борьба со смехом грозила обернутся проигрышем. Я сделал вид, что закашлялся. Восстановил дыхание, чтобы тут же начать бороться с новым приступом. Борцов в этот момент стали обильно поливать оливковым маслом. Их торсы заблестели в лучах солнца.

«Не борьба, а какой-то, прости Господи, нехороший парад!» — думал я, опять прикрывшись кашлем.

Затем выбросил прочь из головы двусмысленные сравнения. Задумался всерьез и даже завозился, поудобнее устраиваясь. Простая мысль, пришедшая в голову, заставила поменять взгляды.

«Если они с ног до головы в масле, то как они собираются бороться⁈ За что хвататься будут?»

На выручку, как обычно, пришел всезнайка Цикалиоти.

— Единственная возможность для борца решить исход — это ухватиться за пояс кожаных штанов соперника! Они, кстати, из бычьей кожи. И пропитавшись маслом, создают дополнительные трудности и препятствия для борцов.

Он уже практически кричал, потому что огромная толпа подняла невообразимый шум, приветствуя и подначивая своих любимчиков. Азарт целиком охватил и меня. Я переводил взгляд с одной пары на другую.

— Я не понял! А они что, не обращают внимания на разницу в весе соперников. Вон та пара, — я ткнул в ближайших к нам борцов, — там же «великан» борется с «лилипутом».

— Нет. По весовым категориям не делятся. Тут важнее сноровка, выносливость и искусство!

— Да какие бы они ни были! Что эта мелюзга противопоставит этакой горе⁈

В подтверждение моих слов великан схватил мелкого за пояс и одним движение поднял над собой.

— Всё! — вынес приговор Цикалиоти.

— Что — всё?

— Победителем считается тот, кто или повалит противника на лопатки, или поднимет над собой!

— Понятно! А дальше?

— Дальше Гора, как ты его назвал, будет ждать победителя другой пары. И так…

— Пока не останутся двое…

— Да.

Я быстро осмотрел всю поляну, всех борцов.

— По мне, — заявил после подробного изучения, — этот Гора — абсолютный фаворит. Ему равных нет по росту. Да и мышцами он — хорош!

— Ну, я ставок делать не буду, — улыбнулся студент, — но и не был бы так уж уверен в твоём прогнозе!

— Ну, ну! Посмотрим!

Тут я опять несколько удивился.

— Погоди, погоди! — я ткнул в одну из пар. — Ты это видишь?

— Да, — рассмеялся студент.

— Я стесняюсь спросить, он его что, за причиндалы ухватил⁈

Рука борца, на которого я указывал, держалась не за пояс штанов, а была уже внутри. Глубоко внутри.

— Нет, нет, — успокоил меня Цикалиоти. — Там внутри специальная лямка. За неё все и стараются ухватиться. Это более надежный хват.

— А если промажет?

— Ну, — студент рассмеялся, — и такое бывает. Тогда, действительно, возможно и так, как ты сказал. Не возбраняется правилами.

— Так больно же! Да и стыдно, неудобно…

— Ты думаешь, они это замечают в пылу борьбы⁈ Когда на кону такие ставки, такой почёт⁈

— Нет, наверняка. Но одно точно скажу: я бы ни за какой почёт в эту борьбу не сунулся!

— Так она только здесь в Турции и популярна, — пожал плечами мистер Знайка[5].

Дальше уже не отвлекались. Целиком отдались невиданному зрелищу. Сам не заметил, как в какой-то из моментов начал кричать, стараясь подбодрить борцов. Время летело с космической скоростью. Но я не мог заставить себя подняться и тронуться в путь. И уже не мог оторвать попутчиков, забывших про все на свете, поддавшихся стадному чувству, вопящих, размахивающих руками! Даже мой верный Бахадур изменил своему обычному спокойствию. Но никого не пугал его ощерившийся рот, его страшный гортанный крик. Все были в этот момент на поле. В гуще схватки. Все, казалось, пытались своими криками отдать часть своих сил борцам.

Как я и предсказывал, Гора без особых проблем вышел в финал. Стоял сейчас в стороне, с улыбкой принимал восторженные крики поклонников, краем глаза наблюдая за последней парой пехлеванов, в ожидании своего соперника. В этой паре подобрались двое под стать друг другу: оба среднего роста, коренастые, мускулистые. Боролись уже долго. Минут двадцать.

«Точно Гора победит! — подумал я. — Кто бы из этих двух не вышел в финал, он будет уже измотан! А Гора отдохнул. Выглядит так, будто только пришёл на поляну!»

Наконец, второй финалист определился. Все затихли. Гора и Коренастый сходились в центре. Я глянул на Бахадура. Тот неожиданно достал золотой. Потом ткнул в Коренастого.