Когда Кевин вел ее в переполненную хибару, со всех сторон доносились голоса участников и болельщиков. Мужчины возбужденно обсуждали предстоящий весенний сезон. Говорили о том же, о чем и на Пятнадцатом верхнем, и Саманта посочувствовала старателям. Многие застрянут здесь еще на год, одержимые мечтой найти золото. И каждое утро будут молиться, чтобы настал день, когда сбудутся их надежды.
Кто-то сунул ей в руки кофе. Она поморщилась от ужасного запаха. И такие помои на Шестнадцатом верхнем пьют постоянно!
Всех позвали во двор. Саманта была рада, что Кевин, держа ее за руку, помог ей спуститься с крутого склона к реке. Скала уступом вдавалась в некогда плавную линию берега, Либерти и его партнеры нарушили ее в поисках золота.
– Все в порядке? – крикнул Джоул, когда они подошли. Он улыбнулся и повел Саманту к нартам. Усаживая ее и подтыкая вокруг нее одеяла, он не обратил внимания на ухмыляющееся лицо Кевина.
Пока он напоследок еще раз обходил упряжку, его партнер снял с шеи свой длинный шарф и обмотал вокруг капюшона Саманты, завязав на спине концы. Она хотела подтянуть шарф, чтобы закрыть нижнюю половину лица, но Кевин не дал ей этого сделать.
Она попыталась отодвинуть его лицо, но мешали тяжелые одежды. Кевин впился губами в ее губы и проник языком ей в рот. Тогда Саманта изо всех сил толкнула его.
Кевин покатился на лед под взрыв хохота. Водворив шарф на место, Саманта увидела, как Джоул подает руку своему партнеру, и отвернулась.
– Все нормально? – спросил Джоул.
Голос его звучал приглушенно сквозь обмотанный вокруг шеи толстый шарф.
– Да, – ответила Саманта и кивнула, поняв, что он не слышит ее слов.
Джоул жестом показал, что экипаж Пятнадцатого верхнего к заезду готов, и взглянул на соперников. Бимис с Шестнадцатого верхнего занял место в нартах Барроу. Комо, самый слабый участник с Двадцатого верхнего, почти утонул в огромных нартах Финнегана.
Оба берега были заполнены болельщиками. Прямо у линии старта, с левой стороны Саманта заметила Кевина. Оттянув шарф, она сложила руки рупором и прокричала:
– Готовьте какао к нашему возвращению!
– К черту какао! – крикнул Джоул. – Лучше виски!
Зрители передавали эти слова тем, кто не мог их слышать сквозь толстые одежды. Саманта снова натянула шарф на лицо, когда стартер поднял ружье. В наступившей на какую-то долю секунды тишине, показавшейся вечностью, грянул выстрел.
Собаки громко залаяли, и трое нарт под выкрики рулевых рванулись вперед. Упряжки уверенно устремились по речке к заснеженному берегу через бреши между промывочными желобами.
Саманта прильнула к поручням, опасаясь, что в любой момент нарты перевернутся на повороте, и она окажется под полозьями одного из их преследователей. Она боялась выражать свою радость, когда Джоул оставил позади нарты соперников. Лидер в начале гонки к финишу может прийти последним.
Постепенно она расслабилась и теперь наслаждалась быстрой ездой. Раньше Джоул никогда так не ездил. Еще до появления в поле зрения хижин густой запах молодых деревьев и стелющийся по льду дым каждый раз извещали о приближении к участкам.
Саманта засмеялась и помахала обогнавшему их Либерти. С пятью собаками он имел преимущество, но едва ли его животные могли сравниться с теми, что бежали в упряжке Джоула.
Это забавное соревнование продолжалось всю первую половину дистанции. Когда они достигли наиболее выдающегося мыса, соперники больше не могли видеть друг друга. Либерти по-прежнему шел первым. Нарты с Двадцатого верхнего потерялись примерно через час после старта, и было не ясно, продолжают ли гонку Финнеган и Комо.
К середине дня солнце скрылось за облаками. Когда Джоул объявил остановку, Саманта потянулась за припасами, пристроенными у нее в ногах. Но из пяти пакетов, предназначавшихся собакам, он взял только два.
– Почему так мало? Они, должно быть, голодны. – Саманта попыталась встать, но Джоул удержал ее на месте.
– Сэм, эта короткая остановка только для подкрепления.
– Почему? Что-то не так?
– Взгляни. – Он показал на небо. – Приближаются снеговые облака.
Саманта и Джоул находились за пределами самого дальнего участка. Теперь девушка поняла, почему Джоул экономил собачий паек. Видимо, им не скоро удастся добыть пищу. Если их застигнет буран, они могут умереть от голода и холода.
Джоул был встревожен не меньше Сэм и избегал ее взгляда.
– Не будь такой мрачной, – сказал он беспечным тоном, отдав пищу собакам. – Отсюда не так недалеко до притока. В крайнем случае, переждем бурю на первом участке.
– Надо еще добраться туда.
Джоул покачал головой, заходя сзади нарт.
– Доберемся, не беспокойся. – Как только собаки поели, он крикнул: – Поехали!
По его приказу Медведь двинулся в том же направлении. Животные, казалось, почуяли угрозу, перестали лаять и изо всех сил тащили груз. Джоул бежал рядом, чтобы собакам было легче.
Если они опередят буран, то окажутся в безопасности. Но к несчастью, путь им отрезали облака. Все вокруг окутала мгла. Не прошло и получаса, как несколько снежинок, робко покружившись, осели на темных одеялах Саманты. И в следующее мгновение начался снегопад.
Саманта наклонилась вперед и опустила голову. Колючее дыхание ветра обжигало грудь. Даже сквозь поднятый шарф и надвинутый на лоб капюшон крошечные льдинки кололи лицо. Как только Джоул управляется с нартами, продолжая бежать рядом по льду?
Укутанная одеялами Саманта закрыла глаза, чтобы защитить их от бешеного ветра. Ноги ныли от холода. Она подтянула к груди колени, чтобы хоть немножко согреть их, и ей стало легче. Она улыбнулась. Монотонный звук скользящих по льду полозьев воскресил в памяти другие поездки, когда она еще не утратила детские мечты о счастье.
Может, ее мечты были не так уж несбыточны? Она размышляла о Джоуле, об их будущей жизни вдали от этой необитаемой земли. О собственном доме, семье и любви, драгоценнее которой нет ничего на свете. Ветер гудел, напоминая звуки органа, и она мысленно перенеслась в Огайо. Ей казалось, что она стоит в церкви в розовом платье, том самом, что она прятала в сумке под кроватью на чердаке. Волосы убраны наверх и увенчаны тонкой, как дым, вуалью с оранжевыми цветами. В руке она держит розы, от которых исходит пьянящий аромат. Она протягивает Джоулу руку, он надевает ей на палец кольцо…
– Сэм! – услышала она голос Джоула сквозь нарастающий гул аккордов, завершающих церемонию.
– Я люблю тебя, – прошептала Саманта. Теперь, когда они стали мужем и женой, не нужно было хранить это в секрете.
– Сэм! – настоятельно повторил голос Джоула, но она только улыбнулась. Она знала, чего хотел ее любимый муж. Того же, что и она. Выразить свою любовь и насладиться ее теплом.
– Скоро, мой любимый, – попыталась сказать она, но язык ей не повиновался.
Страх прополз сквозь нее как змейка, когда все повторилось. Несмотря на неимоверные усилия, ни один звук не вышел из ее горла. Она услышала приглушенное ругательство, но не поняла, откуда исходит этот голос, находящийся за тысячу миль. Ей было легче не отвечать и плавать в своих грезах. Когда сильные руки энергично встряхнули ее, она открыла глаза. Но голова была слишком тяжелой, и девушка уронила ее на грудь.
Руки снова встряхнули ее. Она застонала. Надо оттолкнуть прочь эти мучающие ее руки. Они мешают ей спать. А она так устала!
– Сэм! Сэм! Любимая, проснись!
Шлепок вывел ее из ступора. Рука снова и снова хлопала ее по щекам.
Саманта вскрикнула. Каким-то чудом ей удалось поднять руки, чтобы защититься от ударов. Она открыла глаза и с удивлением уставилась на Джоула. Каждый волосок на его лице заиндевел, кожа была исколота льдинками. Увидев, что он склонился над ней в своей распахнутой парке, она нашла в себе силы крикнуть:
– Почему ты расстегнул одежду? Хочешь замерзнуть до смерти?
Джоул, не отвечая, осторожно поднял ее и поставил на снег. Ноги не держали ее, и она ухватилась за его плечи. Он стряхнул с нее снег, расстегнул ей шубу и, запахнув вокруг нее свою парку, прижал к себе.
