Характер человека почти всегда так странно проникнут ребяческим тщеславием, что Рауль, заметив общее внимание к себе, был внутренне польщен этим и сожалел, зачем не принес с собой тысяч двадцать, чтобы в случае надобности поддержать свою репутацию большого игрока. В эту минуту молодой человек был готов вернуться в гостиницу за деньгами, но от улицы Сент-Онорэ до Паради-Пуассоньер было далеко, и Рауль решился остаться и попытать счастья.

В тех залах, куда мы ввели наших читателей, играли в фараон, в бириби, в бассет, в ландскнехт и проч. Рауль подошел к тому столу, где шла игра в ландскнехт, к тому самому столу, у которого, через несколько лет, он будет так жестоко оскорблен виконтом д'Обиньи. Ему тотчас дали место. Рауль первый раз видел, как играют в ландскнехт, и потому минуты две или три присматривался к игре, чтобы понять ее сущность. Наконец, когда дошла до него очередь метать, он взял карты и бросил на стол двадцать пять луидоров.

– Ва-банк! – поспешно подхватил сосед его справа, прибавив тихо: – Я вперед знаю, что выиграю… два раза кряду не бывает подобного счастья, как то, которое благоприятствовало этому молодому человеку вчера.

Однако выиграл Рауль. Сосед его справа, казалось, был очень раздосадован и в особенности очень удивлен, что проиграл двадцать пять луидоров, но утешился, думая:

«Ба! Если этот дворянин будет продолжать игру, я буду держать против него пятьдесят луидоров и на этот раз уж непременно выиграю!»

Рауль действительно продолжал играть.

– Ва-банк! – опять сказал сосед.

Рауль выиграл снова. На губах соседа образовалась очень заметная гримаса.

«Черт побери! черт побери! – думал он. – Неужели счастье будет постоянно ему благоприятствовать?»

И, вдруг сделавшись осторожным, он не стал рисковать ничем против ставки Рауля.

«Осторожность – мать безопасности»– говорит пословица. Эта пословица, чрезвычайно мудрая, заключает в себе весьма полезный совет. Сосед хорошо сделал, что последовал этому совету. Счастье Рауля было и на этот раз не менее изумительно, чем в прошлую ночь. Семь раз подряд случай помогал молодому человеку.

Интерес, внушаемый партией в ландскнехт, был так велик, что все игроки, игравшие в фараон, бассет и прочие игры, оставили их и столпились у стола, за которым играл наш герой. В эту минуту на зеленом сукне лежала огромная сумма в сто пятьдесят три тысячи шестьсот луидоров золотом и банковыми билетами – ослепительный результат первой ставки в двадцать пять луидоров.

– Кто хочет держать? – сказал Рауль. – Я не снимаю ничего.

Легкий трепет пробежал по зале. Неслыханная смелость молодого человека, который с беззаботным видом рисковал целым состоянием на одну ставку, внушила всем игрокам лихорадочный восторг, смешанный с каким-то испугом. Один Рауль был спокоен, и мы утверждаем, что с его стороны не было никакой заслуги в том, что он оставался хладнокровным. Его вера в свою звезду была так слепа, что он даже и не подумал, что мог бы проиграть хоть одну ставку. Это суеверное доверие мало-помалу разделили все присутствующие, так что в ту минуту, когда Рауль произнес слова, приведенные выше, никто не отвечал на его вызов, и ни один луидор не был положен на стол. Рауль удивился страху, который внушал.

– Я жду, господа, – сказал он. – Я жду…

Молчание продолжалось.

– Как! – вскричал Рауль, – никто не поставит даже нескольких тысяч ливров!..

И он поглядел направо и налево, но увидал только испуганные и плачевные физиономии, потому что все окружающие его были в проигрыше, каждый оставил перья со своих крыльев в огромной груде золота, возвышавшейся перед молодым человеком.

– Стало быть, я должен оставить игру, господа! – продолжал Рауль. – Надеюсь, по крайней мере, что меня не обвинят в жадности, потому что я ухожу не по своей охоте…

Говоря таким образом, он встал и набил карманы золотом.

О! случаи!.. Тот, кто заменил Рауля за столом, тут же проиграл!.. Фортуна как будто хотела доказать, что одному нашему герою расточала она свои милости!.. Все горько сожалели, что не держали последней ставки Рауля, но было уже поздно!..

Молодой человек начал прохаживаться по обширным великолепным залам, не участвуя постоянно ни в какой игре, но, время от времени ставя карту то в бириби, то в бассете, и все с тем же неслыханным счастьем. К полуночи выигрыш его превосходил уже вчерашний: Рауль выиграл более двухсот тысяч. Один из банкиров игорного дома подошел к нему и любезно предложил обменять большую часть его золота на банковские билеты и ассигнации, деньга удобоносимые. Рауль принял это предложение с восторгом. Он положил в карман сверток полученных билетов и оставил у себя золотом только полтораста луидоров. Выйдя из игорного дома, молодой человек кликнул носильщиков, стоявших у ворот, бросил им золотую монету, сказал адрес своей гостиницы и прибавил:

– Вот вам луидор, только вы должны лететь, как ветер.

– Постараемся угодить вашему сиятельству, – отвечал один из носильщиков, бросившись за золотой монетой, покатившейся по мостовой.

Когда дверца затворилась за молодым человеком, оба носильщика переглянулись, потом начали перешептываться:

– Жан…

– Что!

– Мне пришла в голову мысль…

– И мне также.

– Скажи ты.

– Верно, одна и та же…

– Может статься…

– Сделать можно…

– Ты находишь…

– Значит, решено!

Удивляясь неподвижности портшеза, Рауль закричал изнутри:

– Эй, негодяи, что же мы не двигаемся с места?

– Извините, ваше сиятельство, – отвечал носильщик, уже прежде говоривший с Раулем, – мы с товарищем прилаживали помочи, теперь мы готовы и сейчас пойдем…

В самом деле портшез дввинулся. Рауль прижался в угол и, приятно убаюкиваемый быстрым и ровным движением своего экипажа, скоро задремал. Прошло четверть часа. Вдруг носильщики снова остановились. Рауль проснулся, думая, что его донесли до гостиницы, и высунул голову в дверцу. Он не узнал дома, напротив которого остановился портшез. Улица была совершенно пустая, узкая, грязная, и тусклый свет луны едва проникал сквозь густой мрак. Носильщики, казалось, совещались, стоя шагах в десяти от портшеза, который поставили на землю.

– Где же это мы? – закричал им Рауль.

Носильщики подошли. Рауль повторил свой вопрос.

– Пора выходить, – сказал один из них грубым голосом.

– Выходить?.. Разве мы уже дома?

– Да.

– Где гостиница «Золотое Руно»?

– Она здесь или в другом месте, это все равно.

– Вы что, с ума сошли?

– Полно разговаривать!.. Выходите, да поскорее, а не то мы вас сами вытащим…

Носильщик, говоривший таким образом, растворил дверцу. Рауль понял, что ему угрожает большая опасность. Присутствие духа не оставило его. Он выскочил из портшеза как можно дальше от носильщиков. Предчувствуя, что на него будет сделано нападение, молодой человек прислонился к стене, чтобы мошенники не могли окружить его. Положив руку на эфес шпаги и приготовясь защищаться, он спросил:

– Чего вы хотите от меня, негодяи?

– Ваших денег!

– У меня их нет.

Носильщики отвечали свирепым хохотом.

– Вы вышли из игорного дома… бросили нам луидор за расстояние, требующее не более получаса ходьбы, и еще уверяете, что у вас нет денег!.. Плохую же отговорку вы придумали!

– Ну, если так, – сказал Рауль, чувствуя, что должен не терять присутствия духа и смело рисковать всем, – если вам нужны мои деньги, а я не хочу дать их вам, придите и возьмите их сами…

– Так мы и сделаем…

– Я жду!

И, обнажив шпагу, Рауль принял оборонительную позицию. Воры обычно очень трусливы. Редко бывает, чтобы они подвергали себя опасности, когда она представляется им лицом к лицу; сопротивление открытое, притом вооруженной рукой, большей частью смущает их. Рауль рассчитывал на это и не ошибался. Разбойники, несмотря на то, что их было двое против одного и что тяжелые палки портшеза могли стать в их руках оружием более опасным, чем щегольская шпага, отступили назад, вместо того чтобы броситься вперед. Рауль воспользовался этой остановкой, чтобы сделать четыре шага направо и таким образом с выгодой изменить свое положение. Он встал в углубление, образованное дверью. Ступени этой двери служили ему как бы пьедесталом, так что он возвышался над своими противниками, которые снова начали советоваться. Наконец один из них выступил вперед и сказал смягченным тоном, показывавшим примирительное намерение: